Алексей Рагорин - Ракетчики

Весь 90-й год прошёл в кипучей деятельности. Прикрывались мы бизнесинтересами. Очень удобно. Мало ли куда нам пришло в голову фрукты везти? Хотел купить несколько компьютеров, но узнав цену — пошёл по накатанной преступной дорожке. В той жизни у меня был однокурсник, родители которого поставляли компьютеры на конфетные фабрики. Договаривались с главбухом о левом откате, главбух мотивировал директора. Продавали комплекс: копм плюс программа. Даже цифры помню: 100000 долларов США! Вот так и разоряли наши заводы. Эти компы стояли потом бесхозные, а бухгалтера считали по-прежнему: на калькуляторах. Дал команду своей службе охраны прижать означенного студента на предмет информации, потом его неделю держали на снотворном и отпустили. За эту неделю все точки оперативно освободили от компьютеров. Всё прошло предельно гладко. Одна бабушка-вахтер на всю фабрику ночью — разве это охрана? Накупили принтеров и получили мини-типографию. Это нужно было для внутренней документации. Если быть более точным: для методичек для своих. Отдалённо это напоминало ленинские «телефон, телеграф…»

Были организованы постепенно филиалы фирмы во всех областных городах Украины и Белоруссии. Действовали по стандартной схеме. Покупался дом или квартира, искался офис, склад, продавцы на рынки. После создания торговой части, на место прибывал посвящённый и занимался разведывательными мероприятиями. Во всех случаях выходили на контакт с местными организациями офицеров и афганцев, налаживали контакт. Вербовочную разведку осуществляла только моя группа. Это было обусловлено моими сидхами. На практике это означало, что люди взяты на заметку, примерно ясно: чем они дышат, чего от каждого ждать. Соответственно, будет понятно к кому стоит обращаться за поддержкой в час «Х», а к кому — нет. Если бы не сидхи, то решать задачу пришлось бы хлопотнее: досье, исследование биографий, грамотный психолог. И всё это в количестве, ибо людей нужно достаточно много, а провалы недопустимы. Плюс, самое неприятное: группы зачистки. Если просчитались.

На местах создавали организации наподобие: «Клуб военных пенсионеров», «Общество армейской памяти», «Кружок любителей военной истории». Названия могли быть разные. А по сути, занимались эти клубы обработкой военных пенсионеров. Приурочивая акции к разным событиям: «День героической гибели «Варяга», «610-я годовщина Куликовой битвы», «113-я годовщина обороны Шипки», «Месячник суворовских побед». Проводимые акции были нескольких типов. Лекция на час-полтора, посвящённая указанному событию, возможна демонстрация фильма по теме, если удавалось организовать. Это проходило в одном из ДК города. Рекламу давали в местные газеты. А также работало сарафанное радио. Постепенно набивалась база данных по людям: телефоны, адреса, списки телефонов соседей для бестелефонных. Активистов обзванивали заранее и полный зал был гарантирован. В перерыве организовывали «наркомовские 100 грамм» и перекус, больше напоминающий обед. В конце просили зарегистрироваться. Под этим понималось быстрое заполнение анкеты для новичков и обычная регистрация для старых членов клуба. Понятно, что взносов с членов никто не брал. Эти данные позволяли штанному психологу найти потом человека, поговорить либо по телефону, либо на личной встрече. Поводом могло быть предложение выступить перед школьниками 10-го «А» класса соседней школы, рассказать о прошлой службе, нацелить ребят на поступление в военные училища, способствовать патриотическому воспитанию. Фактически: составлялся психопрофиль и полезность человека для нашего дела. Деньги такие клубы съедали относительно небольшие, а пользу делу давали немалую: мы обрастали связями в регионах.

Пользовались вредительским горбачевским «разрешено всё, что не запрещено» в своих целях. Наглели капитально, если честно. Подъезжает машина к КПП части, выходят оттуда пара ветеранов, девушка-психолог и водитель, он же бывший воин-афганец. Требуют замполита части или командира. Приходит замполит. Начинают его агитировать за советскую власть по полной программе.

— Так мол, и так, хотим помочь в патриотическом воспитании солдат.

— Ваша часть ракетная, Иван Иванович служил в 44-м на «Катюшах», вот он и расскажет…

— Это ничего, что секретность, мы только в актовый зал пройдём, без фотоаппаратов.

— Особый отдел не разрешит? Тогда давайте вы — к нам. В любой выходной привозите роту или две в клуб.

— Нет в планах воспитательной работы? Это ваше упущение, допишите, согласуйте. Вот телефон, позвоните и доложите о готовности.

— Никаких «не получится», фашистов победили и вашу военную бюрократию победим! До самого Горбачёва дойдём, но победим! Разве вы против перестройки и нового мы́шления?

— Кстати, в фойе клуба будет благотворительная продажа фруктов, овощей, конфет и печенья производства Украины. Цены значительно снижены, по сравнению с рыночными.

— Конечно, приводите офицеров части. Почему мы вас не встречаем в доме офицеров на собраниях нашего общества? Жён тоже приводите, будет небольшая выставка-продажа современного трикотажа.

Такой тихой сапой и нарабатывали связи в военной среде. Это требовало денег. К темам бизнеса добавил конфетные фабрики, вспомнив дела однокурсника. В этом я опередил их семью на год-два. Тем более, что дорогу в бухгалтерии конфетных фабрик мы уже знали. Швейных фабрик на Украине тоже есть несколько штук — добавили к темам ещё и тряпки. Вот что значит: зайти на рынок с большим начальным капиталом, быть первым, быть монополистом и так далее. Короче: деньги были, на наши скромные программы — хватало.

Была и такая программа: «300 спартанцев». Её смысл заключался в поиске тех 300 человек, репрессированных Горбачёвым после пролета Руста. Неоценимую помощь в этом деле оказал мой «отчим» — Ковалёв. Финансовое управление знает всё! Потратили на это дело некоторые силы, но всех нашли, вышли на контакт под разными предлогами, прощупали почву, оценили личностные качества. Около половины мы сумели взять в оборот. Не то чтоб полноценно завербовали, но достаточно чётко сами для себя убедились в их готовности, в случае чего, тряхнуть стариной. Не всех Горбач уволил из вооруженных сил. Но каждого можно использовать по-разному. Военных пенсионеров — в час «Х», действующих офицеров — после прихода к власти, как агентов влияния.

Программа «Верблюжья колючка» включала в себя несколько десятков различных операций. Это множественный сбор сведений о специфических людях из бывшего и текущего окружения Горбачёва, и, как логическое завершение — острые акции по объектам. Вы неправильно подумали, не просто убийство. Объекты похищали, увозили в тихий подвал, долго и упорно «кололи». Допросы с пытками и без длились до тех пор, пока позволял организм у объекта. В одном случае пришлось даже украсть семью. Крепкий армяшка попался. Но когда пригрозили зарезать его детей у него на глазах — «сломался», рассказал всё что знал. Трупы либо топили, либо закапывали на дно свежих могил на кладбище. В домах объектов, по возможности, изымали ценности, документы, имитируя бегство. Пусть будет больше тумана. Допросы снимались на видеокамеру. Сколько бы он не длился. Затем анализировали, монтировали короткие видеоролики признаний. Не ленились помыть и переодеть, подкрасить «раскаявшегося» грешника. Нам ещё эти записи в эфир пускать надо будет.