Алексей Рагорин - Ракетчики

— Ну, уж нет, нам с вами не по пути. Это всё, зачем вы зашли?

— Нет. Не всё. Но к вам остальное не имеет отношения.

Офицер посмотрел в зал, нашёл взглядом Лену. И тут Лена вспомнила эти глаза. «Это ведь тот лжеэлектрик! Он и мне глаза отвёл. Маг! Раз десять уже снился. Смотрит».

Учитель окончил тренировку стандартным способом: клятвой бусидо русскими буквами на японском языке, выразили на японском уважение Ояме, уважение сенсею. Это вызвало бурю эмоций у военного.

— Блять! Вы вообще охренели! Засираете мозги пацанам! Вы — русские. Должны воспитывать русский патриотизм. Русский! А не японский. Это клятва жёлтых нам. А не нас — нам. Там есть слова про богов. Так, вот, их боги давних времён — мы. Аматэрасу, если ты слышал о такой, это перековерканная «мать русов». Придурки! Я вам устрою! Будете все проходить аттестацию в Центре Бочкина!

Офицер энергично покинул зал. Однако Лене показалось, что он не кипит гневом, а, скорее полон холодной яростью. Ближайшие, ко входу в зал, ребята даже отшагнули — так это было слышно. Сенсей сказал: «Тренировка закончена», а прозвучало как: «Тренировки закончены навсегда». Он даже побелел лицом, хотя это для него совсем не характерно. Все пошли переодеваться. Никто не строил версий, не обсуждал. Слышалось незримое давление сторонней силы. Из мужской раздевалки также не доносились обычные гомон и смех.

На выходе из спортзала Лена увидела военного. Сердце предательски ёкнуло. Почему предательски? За эти два года занятий, душа прикипела к секции, японской культуре. А этот… человек, разрушил стройную картину мира, поставил представления с ног на голову. Или наоборот? Но, вопреки логике, в душе поселилось не враждебное отторжение, а трепетное ожидание чуда.

— Лена, прогуляемся?

— Куда?

— Сначала — в «Орбиту», давно не ел их вкусное мороженое. Потом — посмотрим.

«Какие дети? Почему — десять? Для красного словца? Мне ещё и восемнадцати нет…» Она с Саней, так звали офицера, гуляла уже два часа. То мороженое вкусное ели в «Орбите», то на остров сходили не спеша, голубей хлебом покормили. И разговаривали, разговаривали, разговаривали… О простом и сложном, обыденном и высоком. «К поэзии Саня оказался равнодушен, а Кастанеду хвалил, знает. Только непонятно с детьми. Шутит, что ли? Десять детей — это и для обычной женщины много. А для женщины-мага — недопустимо! Дети делают дыры в энергетическом коконе человека. А десять! Да у меня вообще от кокона ничего не останется! Ещё маг, называется. И почему он сделал мне предложение так быстро? Почему так быстро? Почему мне? Почему замуж? Столько вопросов, а, как назло, голова кружится, и думать не хочет».

— Почему столько детей? Это, ведь, дыры?

— Это Кастанеда написал о дырах. В старые времена и по тридцать рожали. И что, по-твоему, они совершенно дырявые были? Дыры — всего лишь способ говорить, показать пальцем на Луну. Луна — не палец. Нужно правильно зачинать ребёнка от правильного мужа. Тогда никакой дыры не будет. Правильно призванная душа не делает родителей слабее, она гармонично вписывается в семью. А если человек слаб, не соблюдает принципов соития — тогда он вынужден платить компенсацию за дисбаланс. Метод дона Хуана рвёт семейную связь между родителем и ребёнком, высвобождая энергию компенсации. Потом мексиканские маги эту энергию используют для своих целей. Для их пути это полезно. Но, сама понимаешь, это не идеальный способ. А почему десять — трудный вопрос. Но не буду откладывать на потом. Я получил магию в дар от родича, предка, волхва. Взамен пришлось оставить часть души. Пока ты не родишь мне девятерых детей — душа не восстановится. Дети этому как-то помогают. Я сам толком не знаю. Вохв Светозар сказал что-то о настройках на программные матрицы. А десятого хочу, чтобы поиграться, радость испытать.

— Почему ты сделал мне предложение так быстро? Разве с девушками так поступают? Почему — именно мне? Зачем приходил тогда, когда открытку подарил?

— Быстро — потому что очень мало времени. Мы ведём войну. Враги уничтожили страну, порвали на куски, руками предателей. Ты телик, что, не смотришь? Я же всем рассказывал.

— Я смотрю, но тебя узнала только в зале, на тренировке. И то — не сразу.

— Если коротко: нас будут добивать дальше, если не соберемся и не дадим отпор. Изведут наш народ под корень, как американских индейцев. Это ответ про войну. Про девушек. Должен был полгода ухаживать, цветы дарить? Это можно, только всё равно я забираю вас всех в Киев. Мне нужна не только ты, но и твой отец. Чш-чш-чш — об этом потом. Короче, возьмёшь время подумать — буду мучить тебя букетами в Киеве. А по поводу остальных вопросов… Открытку подарил по случаю: был в Днепре проездом, по делам. А почему подарил, заехал, почему выбрал именно тебя: всё просто и сложно одновременно. Должен взять с тебя слово: никому постороннему, даже родителям, ты не имеешь право рассказать эту тайну.

— Хорошо, не расскажу. Ну, говори же быстрей, почему?

— Ты была моей женой в прошлой жизни. А приехал, чтобы посмотреть на тебя. Интересно было. Поэтому, собственно, и делаю предложение именно тебе и так сразу.

— Нет, что, правда? Ты помнишь свою прошлую реинкарнацию?

— Не совсем так. При реинкарнации память не может сохраниться. Стандартная программа стирает память нижнего уровня. Остаётся только сила души. И то — я не уверен. Мы с волхвом про это не говорили. А у меня сильно особый случай. Сейчас расскажу.

«Уже полчаса Саня рассказывает мне про чудеса. Сколько я о них мечтала… Ну и что, что они не мексиканские? Пускай! Наша древнерусская волошба ничуть не хуже! «Когда ученик готов — есть учитель». Кто мне это говорил? Неважно. Это и есть знак силы. Путь выбрал меня. Мне уже целых семнадцать с лишним лет. В «Кастанеде» маги тоже жили с женщинами-магами, как муж и жена. Про детей и секс там, правда, ничего не написано. Впрочем, про учителя Элиаса…»

— Саня, а в нашей семье в той жизни было счастье? Были дети?

— Зачем бы я пришёл к тебе свататься, если бы не было счастья? У нас было пятеро детей. Всё в семье было хорошо. В стране было плохо. Кстати, знаешь, как получается счастье?

— А как оно может получаться?

— Раньше говорили чуть иначе: «со-частие». Это значит, что все части целого собраны. Синоним слова «гармония».

— А-а, я думала, ты знаешь рецепт счастья, а ты лингвистикой балуешься.

— Это тоже важно, Лена. Всё важно.

— Я подумала. Наверно, я согласна.

— Ты точно поняла последствия? Я буду ещё около десяти лет бездушным отморозком. Сыграть чувства смогу, а на самом деле ничего не буду чувствовать. Ладно, не важно. Мы ещё пообщаемся до твоих восемнадцати лет. Может, передумаешь.

— Не передумаю. Ты мне нравишься — это раз. В той жизни меня и детей ты любил — это два. Это твоё состояние похоже на состояние мексиканских магов. Они ликвидировали личную историю, чувство собственной важности, прочее. Это специально, чтобы отвязаться от стандартных программ, чтобы легче было управлять программным уровнем, как я теперь, после твоего рассказа, понимаю. Значит — ты подходишь мне, как учитель. Это три. Идёт война. Я не хочу остаться в стороне. Я буду помогать тебе, чем смогу. Это четыре. И если, ой, мамочки, страшно даже представить, рожу тебе девять детей, то ты станешь опять нормальным. Останется ещё много лет правильной жизни друг с другом. Это пять. Только на счёт стольких детей… Я не уверена: смогу ли? Где — я, а где — девять детей? Тут я просто тебе верю.