Александр Зайцев - Суррогат Героя

Поняв эту нехитрую истину, сделал четвертый выстрел, который ни по кому не попал, и со всех ног кинулся к паланкину. К тому же у меня возникла мысль организовать оборону Клеопатры силами четырех её охранников и носильщиков. Да, чернокожие амбалы* /это слово пришло к нам как раз из той древности, именно так называли тех, кто носил на своих плечах паланкин/ были не вооружены, но они был вполне внушительного телосложения, и явно не обделены силой. Каждый из них по своей комплекции не уступал себекам, возможно, своими телами они хотя бы не немного задержат нападение и дадут мне время на несколько выстрелов. Но этой моей затее не суждено было сбыться, увидев, что себеки разделились, и полтора десятка бегут прямо к процессии, носильщики бросили паланкин на дорогу и с громкими криками разбежались в стороны.

По правилам командной игры мне нужно было своей стельбой прикрывать байкеров, но если бы я так поступил, то на выполнении основной задачи можно было бы ставить камень. Поэтому мысленно попросив прощения у парней, я перенес свой прицел на группу, бегущую к паланкину.

Наложив стрелу, закрыл глаза и сделал глубокий вздох. В моих руках не рельсотрон, а совсем иное оружие. Всеми своими мыслями и чувствами я потянулся к Атрибуту, моля его принять меня и научить. Мне показалось, что я смог ощутить мимолетный отклик...

Когда выдохнул и открыл глаза, то мир вокруг изменился. Совсем немного... Точнее мир остался прежним, изменилось моё его восприятие. Все окружающее стало немного более четким, краски приобрели большую глубину, мне даже показалось, что я вижу дуновения ветра...

Натянув тетиву, я вскинул лук, прицелился и уже готов был выстрелить, как почувствовал, что Атрибут тянет мою ладонь немного вверх. Подчинившись этому наитию, поднял лук немного выше и только после этого спустил тетиву. Через три секунды крайний слева себек поймал эту мою стрелу грудью, его ноги тут же подогнулись, и он упал безжизненной тушей на сухую землю. Я рассчитывал, что это немного задержит нападающих, но они наоборот взревели громче и ускорили свой бег, к тому же подняв щиты над головами.

В этот момент байкеры столкнулись с выставленным против них отрядом.

Когда до воинов речного бога оставалось шагов двадцать, гунны метнули первые пилумы. Разумеется, себеки не стали ждать, пока их наколет как бабочек на длинные наконечники, а подняв щиты приняли удар на них. Но за первым последовал тут же второй бросок, и один из крокодиломордых бойцов не успел поднять свой щит достаточно быстро. Бросок Антона был идеально выверен, и его пилум, пробив твердую шкуру врага, вонзился в зеленую шею. В образовавшуюся от заваливающегося набок тела брешь тут же полетели последние тяжелые дротики байкеров, один из них очень удачно, едва скользнув по краю вражеского щита, нашел себе жертву, пробив шкуру на животе крокодилоподобного.

По сложившейся диспозиции, план бойцов нильского божества заключался в широком охвате четверки гуннов, с последующим их окружением. Только вот байкеры были опытными воинами и, не став ждать исполнения плана противника, пошли на прорыв. Судя по всему, в мыслях Антона было свести бой к множеству разрозненных поединков, устроить неразбериху и кучумалу, в которой максимально реализовать боевые умения своей четверки.

Вот Хотей, едва успел метнуть свой пилум, тут же кидается вперед. Его ступня бьет по торчащему из вражеского щита и застрявшему в нем пилуму первого броска, тем самым пригибая этот щит к земле, а его меч в стремительном выпаде бьет, в на мгновение оставшуюся без защиты шею ближнего себека. От сдвоенного удара тяжелыми копьями справа и слева Хота спасают Фил и Мек, прикрыв своими скутумами. А вот дальше начинается полный бардак! Бросив свой щит в морду врага слева, Хотей вместо того, чтобы освободить свой меч, наоборот прыгает всем телом на уже умирающего себека, охватывает его руками и валится вместе с ним на землю. Прямо под ноги себеков, сбивая ближних к нему с ног или заставляя потерять равновесие, при этом он прикрывается телом умирающего от вражеских копий. В эту схватку тут же бросаются Мек с Филом, стараясь нанести как можно больше ударов не обязательно смертельных.

Антон же наоборот отскакивает назад и, воспользовавшись ситуацией, бросает свой гладий в одного из потерявших равновесие себеков, поразив того этим броском точно под челюсть. После чего байкер вскидывает скутум, отражая двойной удар копий, затем перехватывает свой щит двумя руками и, закрывшись им, бросается под колени ближайшему себеку. Дальнейшее превратилось в какую-то свалку, а не бой, в которой мне уже было ничего не разобрать...

Еще подбегая к охране царицы, я замахал руками и заорал, чтобы они не стояли на месте, а пытались перехватить группу атаки как можно дальше от паланкина. Правда, когда разглядел воинов сопровождения Клеопатры, то понял, что бойцы из них те еще. Нет, внешне все было очень пристойно: шикарные доспехи с позолотой, шлемы, навевающие воспоминания о эпохе завоеваний великого Александра, из серебряных ножен, что открываются взгляду, когда их белоснежные плащи развеваются на ветру, выглядывают осыпанные драгоценными камнями рукояти мечей. Только вот я вижу неподдельный страх, переходящий в панический ужас, на их лицах. Они не воины, они просто статусный эскорт, умеющий красиво шагать и внушительно надувать щеки. Думаю, их учили сражаться, но вот вряд ли хоть один из этой четверки был в реальном бою. Наверное, подобные мысли в моей голове должны выглядеть смешными, так как я сам, если и воевал, то только в играх, сидя в мягком и безопасном кресле. Но, видимо, в данном случае, я смотрел на сопровождающих царицу через призму пусть частичного, но все же Слияния с Героем, который за свою жизнь участвовал в десятках сражений и в сотнях схваток. Уже подумал, что этот эскорт разбежится, подобно носильщикам, но они смогли меня удивить. Старший в четверке, вытащив меч из ножен, что-то прокричал на незнакомом мне языке, из всей фразы я разобрал только "Клеопатра", и этот маленький отряд, придавая себе храбрости безумным криком, побежал на себеков, суматошно размахивая оружием над головами.

Обновление.

Пока эскорт бежал в свою самоубийственную атаку, я успел произвести три выстрела. Первый ушел в молоко, второй попал в плечо одному из врагов, ранив, но не выведя из боя и только третий оказался удачным. Стрела, падая почти отвесно, скользнула между краем щита и длинной мордой себека, под острым углом поразив того прямо в сердце.

Мой расчет на то, что воины эскорта задержат себеков, навязав им бой, провалился. Всю четверку охраны царицы нападающие смели за десять секунд, подняв их на копья. При этом ни один из крокодиломордых не был даже ранен в этой скоротечной схватке. Но тем не менее, жертва охраны была не напрасной. Первый из себеков, вонзив копье в живот одному из стражей, насадил его как жука на булавку и поднял высоко над землей. Затем он взревел, подняв свою морду, от чего кровь, стекающая по копейному древку попала ему в пасть, приведя наполовину крокодила наполовину человека в неистовство. Он бросил уже мертвое тело на землю и принялся рвать его своими страшными зубами, когтями сдирая доспехи. Разлетающаяся при этом человеческая кровь, попала и на других воинов бога Реки, вызвав что-то вроде эпидемии бешенства. На какое-то время они забыли о своей цели и принялись рвать на части тела охранников, то и дело при этом огрызаясь друг на друга. Разумеется, я не преминул воспользоваться свалившимся так удачно шансом, и две стрелы нашли своих жертв, попав в беззащитные спины.