Таис Сотер - Последний Тёмный

Лавель твёрдо кивнул:

— Я знаю свой долг перед небом.

— Я рад это слышать. А ты, Жерар? Я знаю, что ты собирался строить свою карьеру при дворе, но из-за своего происхождения тебе едва ли удастся стать когда-нибудь главным придворным магом. Тебе вечно придётся быть в тени менее талантливых, но более знатных собратьев по ремеслу. Но… ты можешь выбрать иной путь. Хотя Церковь Иеронима всегда считали гонительницей магов, сейчас времена изменились. Даже при Папском Престоле не чураются пользоваться помощью магов. Ты мог бы достигнуть больших высот, если сумеешь добиться нашего доверия. Шварц весьма лестно о тебе отзывался. Ну как, Жерар Лекой. Ты с нами?

— Д-да, — чуть не уверенно ответил Жерар, но заметив на себе острый и недобрый взгляд Паолоса, кивнул с гораздо большим жаром. — Я помогу вам.

Спустя два часа Лекою наконец разрешили удалиться, перед этим буквально вытрясся из него душу своими расспросами о Луке, а потом ещё и заставив пройти крайне томительный ритуал очищения. Лавель вызвался проводить юношу до отведённой ему комнаты. За весь путь священник не проронил ни слова, и так бы наверное и покинул Жерара, если бы тот не вцепился в рук Горгенштейна то есть силы.

— Постой, Лавель.

— Что? — сухо спросил тот.

— Как ты… как ты связался со всеми этими… Кхм! Как ты познакомился со столь значимыми особами?

Тот поколебался, а потом, тяжело вздохнув и понизив голос, объяснил:

— Видишь ли, я думал, что Лукреций в Дольхене. Вот и обивал пороги ордена святых псов. Первые два дня меня просто туда не пускали, а потом внезапно пригласили на аудиенцию к самому Паолосу. Тут он мне и сказал, что Луки в Дольхене уже нет, и что он у Бромеля. Объяснил мне всё происходящее, как тебе теперь, и предложил сотрудничество. Я согласился.

— То есть… ты на самом деле готов поспособствовать убийству Лукреция?

— А ты? — со странной интонацией спросил священник. — Ты сам на это действительно готов?

— Я… я не знаю, что делать. Но мне хотелось бы помочь Луке. На самом деле помочь, а не так, как говорил архиепископ.

Сейчас Жерар был серьёзен, как никогда.

— Тогда я скажу правду. Я бы мог пойти против архиепископа и Паолоса, или просто закрыть глаза на всё происходящее. Уйти, бросить служение, как уговаривал меня мой отец. Но так я смогу спасти только себя, а не Луку. Чтобы хоть как-то повлиять на ситуацию, я должен быть де-то рядом со своим братом. Чтоб в нужный момент поддержать Луку, и может быть, отвести от него беду.

Жерар расплылся в улыбке, почувствовав неуместную сейчас радость.

— Уф-ф-ф, а я ведь даже поверил в то, что ты на самом деле на стороне этих жутких стариков! Ты молодец! А ведь Лука говорил, что ты совершенно не умеешь врать, и на лице у тебя всё написано. Но ты смог обмануть всех.

— Не обольщайся, что архиепископ не догадывается о наших мотивах, — сухо сказал священник. — Он, а точнее, его человек, Шварц, будет следить за нами. Ваш учитель весьма и весьма непрост, и ему не стоит доверять. Стоит Шварцу хоть сколько-нибудь усомниться в нашей лояльности, и наша игра будет кончена. Паолос же, насколько я о нём слышал, и вовсе предубеждён против магов, так что не стоит давать ему повода отправить тебя на дыбу.

Лекой громко сглотнул слюну.

— Тогда… зачем я им вообще нужен?

— Ты маг, и если верить Лукрецию, один из лучших. А мой братец не склонен перехваливать других людей, ты же знаешь. Если разгорится битва с енохианцами, ещё один маг не будет лишним.

— Ещё один?

— Да, помимо псов Паолоса, в захвате еохианцев будут участвовать маг, привезённый Вараввой. Я видел его лишь мельком. Неприятный тип, впрочем, как и большая часть вашей братии.

— Эй, брат Луки, да у тебя у самого предубеждения против магов! — хмыкнул Жерар, устало взъерошив каштановую шевелюру. — А енохианцы имеют свою магическую поддержку?

— Скорее всего. У Бромеля неплохие связи в Коллегии магии. Да и Лука…

Лекой встрепенулся:

— Что Лука? Мой друг терпеть не мог этого вашего Бромеля, и не будет ему помогать!

— А если под угрозой будет его собственная жизнь? Тут и самого чёрта можно взять в союзники. К тому же, если верить Варавве, среди енохианцев есть весьма опасные и могущественные личности. Кто-то вроде этого Эльгерента вполне может быть способен убедить Луку действовать так, как енохианцам нужно. Остаётся только надеяться на упрямство Лукреция.

Жерар позволил себе слабую улыбку.

— Упрямство Луки — самая незыблемая вещь на этом свете! Остаётся только пожалеть этого вашего Эльгерента. Кстати, имя какое-то знакомое…

Эльгеренту за свою долгую жизнь не раз приходилось иметь дело с тёмными магами. И хотя в народе чернокнижникам приписывали самую ужасную внешность и весьма поганный характер, святой хорошо знал, насколько один тёмный может отличаться от другого. Встречались среди них храбрецы, не проронившие во время допроса ни слова, и трусы, готовые сдать всех своих соратников из одного лишь страха. Идеалисты, идущие путём Тьмы лишь из любопытства и желания принести в мир новое знание, и властолюбцы, ищущие только власть и могущество.

Мужчины и женщины, молодые и старые, потомки тёмных родов и их последователи… Скольких повидал святой брат на своём веку, и скольких убил — сам, или чужими руками. И кто же знал, что теперь он будет сидеть напротив одного из колдунов, и пытаться наладить с ним диалог. И что этот колдун будет более чем соответствовать тем страшилкам о чернокнижниках, которыми пугали чернь иеронимцы.

Спутанные чёрные волосы, бледная кожа, мрачный взгляд, оттеняемый глубокими синяками под глазами. Ну и совершенно невыносимый характер, непонятно откуда взявшийся у юноши из хорошей семьи. И не то, что мальчишка был испорчен или груб. Нет, он хоть разговаривал и без должной почтительности, всё же не переходил грань приличия. Никаких изрыганий проклятий или поношения религиозных святынь. Вот только этой вежливости грош была цена, учитывая то, что хотя Лука и не спорил с Эльгерентом, но все слова енохианца с явной насмешкой. «Ну-ну, какие вы мне ещё сказочки расскажете?» — казалось, говорил он всем своим видом. Пожалуй, с большей эффективностью Эльгеренту бы удалось поговорить со стеной.

— Послушай, — тяжело вздохнув, Эльгерент решил предпринять ещё одну попытку расположить к себе мальчишку, — я понимаю, что наши прошлые действия могли вызвать у тебя неприятное впечатление о енохианцах. Но мы не враги тебе.

— Конечно не враги. Как ни как Его Святейшество мой духовник, и желает мне только добра. Вот, даже украшения подарил, — с фальшивой улыбкой ответил Лука, натягивая цепь, соединяющую браслеты на руках.

— Я уже говорил, это для твоей же пользы. Ты сейчас не очень себя контролируешь, и можешь нанести окружающим вред. Несколько человек уже пострадало.