Светлана Шевцова - По имени Шерлок. Книга 1

— Серый, я обещаю, что как минимум, подумаю, честно, — я тоже спрыгнул с дорожки, — это действительно хороший шанс. Спасибо тебе за это. И спасибо за то, что у меня есть такой друг.

— Да ладно тебе, чего там, — Серега отвернулся, и я вдруг отчетливо понял, что очень долго его не увижу. Может год, а может так случиться, что и никогда больше.

— Дим, а может ну его, а? Риск такой. Давай ты со мной поедешь, на биостанцию. У меня там будет своя жилая камера, перекантуешься какое-то время. Я могу у родителей часть денег занять, часть заработаю. Оплатим твой оставшийся год, потом заработаешь, отдашь. А? — Серега воодушевился, было видно, что идея ему нравится, — Точно! Все, решили! И риска никакого опять-таки.

Я покачал головой. Какой бы ни был риск, но идти в приживалы, надеяться на доброту и участие Серегиных родителей, которые вообще меня не знают, я не мог. Серега мой друг, сейчас он искренне готов помочь, но я не хочу подвергать нашу дружбу таким испытаниям. Да и стыдно.

— Нет, Серег. Я не хочу так. Ты уже помог, и очень сильно. Да ты меня просто спас, я ведь уже решил в расчетные идти. А тут ты. Но с тобой не поеду никуда, надеюсь, без обид. Не по-мужски это, прости. — Протянутая рука повисла в воздухе. Серега стоял, угрюмо насупившись, перекатываясь с пятки на носок.

— Дим, я понял, — Серега поднял глаза, и крепко пожал протянутую руку. — Может ты и прав. Но мне будет так тебя не хватать. Прощай, брат.

— До свиданья. До встречи, братишка.

Я долго стоял, глядя в одну точку, уже после того, как он ушел. Было странно. В ушах звенело, ломило в груди и не хватало дыхания, как после удара под дых, где-то внутри не стучало, а глухо ворчало и ворочалось сердце. Вроде ничего и не произошло, но было ощущение, что мир вокруг словно выцвел, стал плоским и ненастоящим, и я вдруг остро и пронзительно ощутил свое одиночество.

У меня было еще полчаса обязательного времени на физподготовку, но заниматься не хотелось.

Диск теплого майского солнца, постепенно опускаясь к горизонту, все больше и больше краснел и расплывался, искажаясь толстым слоем грязноватого смога, висевшего над городом. Одинаковые башни жилых корпусов, увенчанные блестящими куполами площадок отдыха, такие скучно серые днем, сейчас пылали багряными свечами. Смог укутывал их туманным желтым одеялом и почти скрывал сотни суетливо снующих между ними аэрокаров. И практически на самом горизонте, как бы возвышаясь над остальным городом, горели тонкие золотые шпили и башни «Небесного яруса».

И мне вдруг безумно захотелось туда отправиться, это был волшебный город из всех моих детских сказок, которые рассказывала перед сном мама. Шанс попасть туда давала только пресловутая смена социального статуса, для обладателей белой социальной карты вход в «Небесный ярус» был закрыт.

Все оставшиеся полчаса занятий я простоял перед толстым стеклом купола, не сводя глаз с золотого дворца, дрожащего в мареве смога, как мираж в раскаленном воздухе пустыни. Сомнений больше не осталось. Завтра утром я пойду в ближайшее отделение «ВиртАрта», подам заявку на участие в проекте и пройду предварительное тестирование.

Интерлюдия 1

Кабинет президента компании «ВиртАрт»

Садящееся солнце окрасило комнату в кроваво красный цвет. Его лучи подсветили бокал, и стало казаться, что стоящий у окна мужчина держит в руках огромный ограненный рубин. Был он невысок, слегка полноват, с толстой короткой шеей и пухлыми щеками. И имел бы вид вполне добродушный, если бы не взгляд, оценивающий, и постоянно немного презрительный.

— Да, я все решил сам и за провал отвечу, — мужчина отвернулся от окна, — тебе, Игорь, вообще волноваться не о чем. Это не твоя зона ответственности.

— Лев Константинович, — из кресла в глубине комнаты поднялся его собеседник, с таким же бокалом, — да не этого я боюсь. Просто наши аналитики не зря получают деньги, и я верю, что риск именно такой, как они прогнозируют. И если вдруг все действительно пойдет по их сценарию, да еще совет директоров узнает, что вы дали разрешение, несмотря на их вето…

— Хватит! — полный мужчина раздраженно поставил бокал на низкий столик, — я дал разрешение всего на одного игрока, а не десять. Остальные девять игроков будут погружаться в соответствии с разработанными для них сюжетами, и тут наши шансы с конкурентами равны! Но, если у Протея действительно все выйдет, то кто сказал, что этот его участник и дальше будет в чем-то участвовать? Его всегда можно будет убрать по-тихому. Да и не верю я, что до этого дойдет. Не убедили меня твои перестраховщики.

— Ребята свое дело знают, их прогнозы сбываются с вероятностью более 90 процентов.

— Ну вот, а 10 процентов то остается! Ладно, в любом случае колесо уже запущено, останавливать его я не буду. Все действия Протея мы контролируем и можем заблокировать, он, хоть и железный болван, но должен это понимать. Да и в эту вашу «свободную волю» я не верю. Так что, Игорёк, все будет хорошо, — мужчина снова взял в руку бокал с коньяком и подошел к окну. — Все будет хорошо…

Утро пришло, как всегда, неожиданно, и пробуждение особой радости не принесло. В мой беспокойный сон ворвался громкий, раздражающий зуммер, напоминающий мне о том, что я уже не являюсь учащимся, а посему, мне надлежит освободить камеру и покинуть жилой комплекс в течение одного часа.

Пошатываясь спросонья, щуря красные от недосыпа глаза, я выбрался из гелькапсулы, в которой обычно спал, не подключая шунт. В неактивном состоянии это была просто удобная кровать, гель, заполняющий ее, мягко поддерживал тело, а потом скатывался с него, не оставляя никаких следов.

Быстро одевшись, я пошлепал в общий душ, находившийся в конце длинного коридора. Его принять мне еще позволялось, а вот завтрак уже был не положен.

Стоя под упругими, прохладными струями воды, я постепенно приходил в себя. Мысли все еще туго ворочались в голове, сказывалась бессонная ночь, но самое главное уже вспомнилось. Мне нужно было обязательно отправить Сереге мой планшет, оставить его неизвестно где я не мог. Планшет — это самая дорогая вещь, единственное, что осталось у меня от родителей, их наследство и большое сокровище.

С ним связано раннее мое воспоминание — я лежу на спине, глаза закрыты, голова на маминых коленях. Мама держит в руках старый планшет и читает мне сказку про репку.

— Посадил дед репку, выросла репка, большая пребольшая! — дед вопросов не вызывает, я помню фото и видеозаписи с дедушкой, поэтому ясно себе представляю высокого худого мужчину, с глубокими залысинами и строгими глазами. А вот репка…

— Мааааам, а репка — это что? И куда посадил? А зачем?

— Репка… Репка, сынок, это такое растение. Его сажали в землю, и потом, когда оно вырастало большое, созревала вкусная репка.