Денис Давыдов - Дети падшей Луны: Кровь на крепостных стенах

— Я давно хотела спросить, но всё никак не решалась… Это правда что ты живешь уже триста лет? — осторожно спросила девушка, легонько пришпоривая коня.

— Триста, четыреста, пятьсот… Я перестал считать после первой тысячи, — буднично ответил воин.

— Значит ты видел начало времен? — совсем по-девичьи восхитилась девушка.

— Ну что вы, миледи, я не такой старый, — Бриар широко улыбнулся, — но смело можешь называть меня дедушкой.

За то время, что воин находился рядом с Ганой, она стала для него родной словно дочь, поэтому иногда в разговорах он с почтительных обращений непроизвольно срывался на приятельские. Впрочем, девушку это нисколько не обижало.

Гана засмеялась, и этот смех звучал на фоне окружающих следов смерти как напоминание о том, что жизнь будет продолжаться, даже в самые трудные и жестокие времена.

— Я помню годы, когда люди ещё не умели обрабатывать железо, — задумчиво произнёс воин, видимо, погружаясь ненадолго в дебри воспоминаний. В его голове их хранилось столько, что хватило бы на жизнь целого поселения. Часть из них он забыл, кое-что пытался стереть из памяти, но не мог, а что-то усиленно хотел восстановить в своих мыслях, но, сколько ни старался, так и не смог этого сделать. Он забыл, как выглядели его родители, и постоянно корил себя за это в моменты, когда пытался вспомнить лица матери и отца.

— Люди не умели таких простых вещей? — для Ганы фраза спутника прозвучала как откровение, после которого представление о мире бесповоротно меняется.

— Мы много чего не умели. Наш мир был совсем другим. Жизнь людей была короткой, а зима укрощала человеческий норов своими морозами.

— Расскажи мне про снег, — взмолилась девушка, словно выпрашивала сказку перед сном. Могло показаться, что вокруг не лежали мертвые тела или Гана успела забыть про них.

— Каждый год после осени наступала зима. Землю покрывал снег — застывшая вода белого цвета, а дыхание вырывалось изо рта людей паром, словно из кипящего на костре котла с похлёбкой. Наш материк был больше. Суша простиралась дальше на юг и на север. Так было до того…

— Как бог обрушил своё оружие на Луну, — перебила своего спутника нетерпеливая девушка, — эту историю знает каждый малыш. Получается, что у империи было больше земель?

— Тогда ещё не существовало Динарской империи. Люди жили разрозненными племенами. Я не хорошо помню тот день, когда Луна пролила на нас свои огненные слёзы, ломая материк на части. Земля уходила из-под ног, пожирая животных и людей. Часть суши с севера и юга поглотил океан. Вода в реках кипела, а дым от лесных пожаров на несколько дней превратил день в ночь. С тех пор жизнь стала меняться, а зима больше не появлялась в наших краях. Люди начали строить свой мир заново, каким хотели его видеть. Потом зверолюды, Дом Гангенов и огненноголовые были изгнаны с наших земель, а крепость Лорель прочно запечатала единственный проход на запад, чтобы они никогда не вернулись, — Бриар редко давал уроки истории, стараясь хранить свои знания подальше от других людей. Там было много сведений и простым смертным лучше было их не знать.

— Мы прогнали их?! — девушка, думавшая, что её уже ничем не удивить, испытала настоящий шок. Буквально за пять минут устройство мира, которое она знала, перевернулось с ног на голову, и как базарный скоморох на ярмарке готовилось сделать ещё несколько кульбитов.

Воин молча кивнул головой.

— Так было нужно.

— Значит все попытки прорваться сюда и нападения — это всего лишь жажда мщения и желание вернуться домой?

— Миледи, мир гораздо сложнее, чем кажется. Если бы мы их не изгнали, на этой земле не было бы мира. Согласитесь, это было гораздо милосерднее, чем просто убить их всех? — Бриар не так представлял этот разговор, рано или поздно он был обязан рассказать Гане много историй о сотворении и развитии мира, политике и истории былых сражений, — не те, воспетые уличными музыкантами, в попытках выпросить лишнюю монету у прохожих, а настоящие, не такие красивые, а местами грязные и кровавые.

— Наверное… Но почему мы не помним об этом? — девушка настойчиво продолжала любопытствовать, игнорируя все тонкие намёки своего наставника о том, что разговор на эту тему сейчас не совсем уместен.

— Я помню, и этого достаточно. Прошлое — это всего лишь время, где остались наши мёртвые предки. В настоящем находятся живые люди, которым предстоит делать новое прошлое. Мир такой, каким мы его создаём, прежде чем перестанем дышать и навсегда покинем землю. Всё имеет начало и конец, даже такой бессмертный, как я, когда-нибудь найдёт свой вечный покой. Сильный побеждает слабого, а мудрый — глупого, это простые и неизменные истины, их всегда стоит помнить и нельзя никогда не забывать.

— Там, впереди! — воскликнула Гана, прерывая неторопливый ход непринуждённой беседы, и, спрыгнув с коня, побежала к сидящему в центре небольшой площади человеку. Он явно был жив, его грудь вздымалась от прерывистого дыхания, а глаза следили за путниками. К раненому подошёл Бриар и преклонил перед ним колено.

— Риот! Дружище, Риот, это ты! Старый капитан сказал, где я могу тебя найти, и он, как всегда, не ошибся! — по силе объятий, в которые воин заключил этого человека, стало ясно, что это старые друзья, испытавшие длительную разлуку.

Раненый лишь довольно ухмыльнулся в ответ, немного поморщившись от боли.

— Бриар, к чему такая радость? Он же смертельно ранен! Нужно… Нужно как-то помочь ему! — Девушка взволнованно прыгала вокруг двух старых приятелей и озиралась по сторонам, словно ища уцелевшую в пожарище лавку лекаря.

— Ещё не родился тот человек, который сразит меня, — прохрипел пересохшим горлом Риот.

— Миледи, оставьте свои беспокойства, этот шельмец уже к утру будет прыгать пуще вашего! — захохотал Бриар, что в подобной ситуации выглядело весьма странно.

— Но как? — девушка присела на корточки и принялась разглядывать раны Риота, справедливо полагая по спёкшейся от крови одежде, что он должен был умереть ещё пару часов назад.

— Он тоже дитя Луны, и, возможно, это единственный гвардееец, которого нельзя убить, — буднично пояснил Бриар, помогая своему другу устроиться поудобнее. — Ты сможешь идти?

— Думаю, чуть позже смогу, нужно немного подождать — час или полтора. Мне сломали бедро, кости уже почти срослись, осталось много трещин, и пока я не смогу ехать верхом.

— Откуда вы знаете про свои кости? — этот день для девушки стал самым удивительным в её жизни, и она продолжала утешать свое любопытство в попытках узнать как можно больше, словно боялась, что завтрашний день не принесет ей столько открытий.

— Гана, этот человек за свою жизнь ломал свои кости чаще, чем танцевал с девушками, — пояснил Бриар, снимая с лошади бурдюк с водой и протягивая его своему другу, — ты, наверное, ужасно хочешь пить?