Денис Давыдов - Дети падшей Луны: Кровь на крепостных стенах

— Ирга! — взревел Строг, последними усилиями дотягиваясь до горла Нила.

Радобор с несвойственной для людей его возраста прытью подскочил к месту поединка и обрушил свою дубинку на голову противника. Он наносил удар за ударом, вкладывая в каждый из них всю ту ненависть, которая успела у него накопиться. Старик произносил имена тех, за кого он мстил, и свой приговор он зачитывал уже мёртвому врагу.

— Хватит, он уже мёртв, — юноша, забрызганный кровью и мозгами из размозженной головы зверолюда, схватил старика за локоть. Тот нанёс ещё несколько ударов, затем плюнул на труп и посмотрел на Нила.

— Цел? — спросил он, переводя сбившееся дыхание.

— Да.

— Что с нашими? — Радобор помог Нилу подняться.

— Они мертвы, нужно выбираться отсюда и как можно скорее!

Огонь уже полз по потолку, пожирая всё на своём пути. Воздух был наполнен дымом, он разъедал глаза, лез через ноздри в лёгкие, вызывая кашель. Ещё несколько мгновений, и всё помещение будет заполнено дымом, тогда дышать здесь будет невозможно. Нужно было спешить. Юноша вынул меч из повергнутого врага и намеревался поскорее покинуть это гиблое место.

— Стой, — старик насторожился, прислушиваясь к чему-то, — слышишь?

Юноша напряг слух и вскоре действительно уловил чьи-то крики о помощи, которые доносились откуда-то снизу.

— В подвале кто-то есть! — догадался Радобор, — ищи вход. Быстрее!

Старик и юноша начали метаться в поисках прохода в подвал, огонь торопил их, уже перебравшись на половину крыши и подкрадываясь к фронтальной стене дома, где находился единственный выход. Дым мешал поискам, заставляя глаза непроизвольно слезиться. Нил закрыл лицо рукавом, спасая свои ноздри от раздражающего жжения, и торопливо начал метаться по комнате в поисках входа в подвал. Недалеко от лестницы, ведущей на второй этаж, Нил задел ногой какой-то предмет. Это было металлическое кольцо-ручка, предназначенное для открытия небольшого люка. Он поддел его пальцами и потянул на себя, открывая тёмный зев прохода с крутой лестницей.

— Кто-нибудь! Помогите мне! — вырвавшийся из подвала затхлый воздух принёс с собой просьбу о помощи.

Искать факел или другой источник света не было возможности и времени, поэтому Нил быстро спустился в полумрак. Несколько мгновений ему понадобилось на то, чтобы после пляски в глазах пламени, пожиравшего стены, привыкнуть к темноте подвала, и пошёл вперёд.

— Я здесь! — звал голос, к которому прибавился звон цепей. Похоже, что пленник, моливший о помощи, был закован.

За долгое время Нилу вдруг стало по-настоящему страшно. Его не пугала темнота или боязнь встретить здесь неведомого врага. Он боялся, что после всех схваток, из которых ему удалось выйти победителем, с помощью своей силы или благодаря провидению, он останется здесь, в подвале, погребённый под сгоревшим домом. Юноша колебался несколько мгновений и двинулся навстречу неизвестности. Сделав несколько шагов, Нил наткнулся на массивный предмет, раскачивавшийся в темноте. Он ощупал находку и с ужасом понял, что это мёртвое человеческое тело, подвешенное за ноги. Юноша отшатнулся от своей страшной находки и натолкнулся на ещё одно туловище. Нилус непроизвольно вскрикнул и заметался в пространстве, натыкаясь на новые мёртвые тела.

— Здесь всё увешано убитыми людьми, лесные собаки здесь хранят запасы мяса на чёрный день, — пояснил голос из темноты, — скорее освободи меня!

Нил взял себя в руки и торопливо двинулся далее, расталкивая плечами в стороны человеческие туши. Глаза уже привыкли к отсутствию света и начали различать очертания. Человек, звавший на помощь, находился в самом углу, он сидел прямо на земле, облачённый в обрывки грязной одежды. Нилу показалось, что давно нечёсаная шевелюра слегка сияет в темноте, настолько светлой она казалась. Два глаза пристально смотрели на своего спасителя из полумрака. Звякнули цепи.

— Судя по крикам, что доносились сверху, и шуму боя, ты победил их вожака. Я прикован цепями к стене, ключ на поясе у Строга, освободи меня! Молю!

Нилус молча рванул к выходу, понимая, что на счету каждая секунда. Горящее здание могло начать разрушаться, но его схватила рука просившего.

— Только не бросай меня!

Нил грубо освободил свою ладонь и молча выбрался наружу. Дыма стало ещё больше, а огонь уже подбирался к заветному выходу. Было невыносимо жарко.

— Что там? — встретил его вопросом старик, чтобы не задохнуться в дыму, он приложил к лицу рукав, пытаясь дышать через материю своей рубаки.

— Там кто-то прикован, — пояснил Нилус и залился кашлем, — беги на улицу, готовься к отъезду, я освобожу его и вернусь.

Парень, не тратя времени на лишние разъяснения для Радобора, метнулся к трупу Роккана и торопливо начал обшаривать его тело. Заветный ключ он нашёл очень быстро, срезал его с ремня и рванул обратно в подвал. Бесцеремонно расталкивая висящие тела, Нил быстро подбежал к месту, где томился незнакомей, нащупал замочную скважину в замке и просунул ключ внутрь. Его ржавый механизм не хотел сдаваться и выпускать своего пленника. Наконец внутри что-то щёлкнуло, лязгнул открывающийся металлический ошейник, падая вниз, увлекаемый на землю звенящей цепью.

— За мной, — скомандовал Нил и поторопился к лестнице, ведущей наверх.

Если в подвале ещё можно было как-то дышать, то комната сейчас была целиком заполнена дымом. Ориентироваться в окружении огня было совершенно невозможно, пламя обжигало лицо и ладони. Юноша, укрываясь от жары руками, двинулся вперёд, он шёл по памяти в направлении заветного выхода. Освобожденный пленник, чтобы не потеряться, схватил Нила за плечо и семенил за ним. Находясь в шаге от заветной свободы он не хотел потеряться и глупо погибнуть в пожаре. Через несколько мгновений два человека выбежали из здания, перед которым уже стояла повозка, запряжённая тройкой лошадей. На месте возницы сидел Радобор.

— Прыгайте внутрь, — крикнул он, стараясь перекричать шум полыхавшего здания, — нам пора вырываться из этой огненной ловушки!

Штурмовые башни медленно приближались к крепостной стене. Каракка знал, какое напряжение сейчас царило по обе враждующие стороны. Нападавшие воины боялись точно так же, как и те, кто держал оборону, ведь никто не хотел умирать раньше отведённого ему срока. Шальная стрела или камень, сброшенный сверху, могли в одночасье прекратить жизненный путь даже самого опытного солдата. Капитану казалось, что он слышал стук своего сердца, а также сердца всех, кто стоял сейчас на стене. Он совпадал с ритмом барабанов, звучавшим из начала ущелья, где наступали войска противника. Сейчас всё поле предстоящей битвы было единым организмом, существовавшим лишь в такие моменты. Время тянулось слишком долго, хотелось, чтобы противник как можно скорее пересёк ту самую черту, ступив за которую он становился уязвимым для выстрелов с крепостной стены. Тогда можно было отпустить все тревоги и всецело отдаться азарту схватки. Ожидание битвы — это самое мучительное, что существовало в жизни каждого воина. Как только скрещивались мечи, любой солдат начинал жить совсем другой жизнью, за него всё решали рефлексы, мастерство и удача. Лишние мысли покидали голову, оставляя в ней лишь инстинкты и желание выжить, а единственным условием для этого была победа над врагом.