Алексей Суконкин - Десятый порядок. Вирмоны (СИ)

- Ух ты, - вырвалось у Романа. – Падаем!

Действия рулем на мокрой глинистой дороге не помогли, и машину все же стащило на бок, и она легла на сторону водителя, кабиной уйдя в кусты. Немного помятые мужики вылезли через левую дверь наружу.

- Тут осталось метров пятьсот, если по дороге, - заверил Паша. – А если напрямки, то меньше ста.

Рома посмотрел наверх.

- Какие будут предложения? Идем смотреть причину отказа вышки, или поднимаем машину?

- Тут никогда не угадаешь, что лучше, - уклончиво ответил Паша, предоставляя Роме самому определить очередность действий.

Роман обошел машину – прицеп стоял на дороге, почти ровно – его не успело стащить в канаву.

- Все равно топливо везти надо, так что давай машину ставить, - решил Рома.

Паша деловито стал выкручивать трос из лебедки, а Рома полез на склон, присмотреть покрепче дерево, за что можно было бы зацепиться. Здесь росли дубы, а они имеют развитую стержневую корневую систему, которая, проникая глубоко под землю, крепко удерживает дерево в земле – супротив, к примеру, кедру, у которого корни расползаются в стороны неглубоко от поверхности, и если под ним не скальник с массой доступных для корней щелей, то устоять против сильного ветра ему будет не просто – именно поэтому тайфуны, проходящие через край, так много оставляют в лесу после себя кедрового бурелома.

Метрах в пятнадцати от машины Рома подыскал нужное дерево, и на него завели стальной тросик.

Паша вернулся в кабину и, включив электрическую лебедку, начал понемногу наматывать трос на барабан. Рома еще какое-то время придерживал трос, но потом отбежал от него подальше, как только натяжка начала гулко звенеть. Машина медленно стала подниматься и вскоре, ускорившись, вернулась на колеса, пару раз подпрыгнув на мокрой дороге.

Паша застопорил лебедку, выбрался из машины и, открыв капот, убедился, что от падения у машины ничего не вытекло.

Рома в это время огляделся – мало ли…

- Всё, сейчас завожусь, и едем дальше, - сказал Паша, захлопывая капот.

Машина завелась с пол-оборота, и первые метры Паша проехал, помогая джипу лебедкой – иначе бы кульбит с переворотом неминуемо повторился. Лишь когда машина уже уверенно стояла на ровном участке дороги, Паша ослабил трос, а Рома быстро снял его с дерева и вернул на машину.

Через несколько минут джип уперся своим мощным бампером в забор, огораживающий вышку – над забором под углом вовнутрь на стойках была натянута колючая проволока, исключающая возможность случайного проникновения кого бы то ни было во внутренний периметр базовой станции.

Паша выключил двигатель, и они оба вышли из машины – слушая наступившую тишину.

Вышка опиралась на фундамент и была закреплена восемью тросовыми растяжками, которые обеспечивали ей устойчивость при любом ветре. Фидер от излучателей спускался в синий металлический контейнер, над которым виднелись два кондиционера. С другой стороны от опоры находился серый контейнер, чуть меньших размеров, а по имеющейся у него на крыше выхлопной трубе, Рома понял, что именно там расположен агрегат с генератором.

- Ну, сейчас узнаем, почему ты встал…

Он сделал несколько шагов, и уже собирался дернуть на себя чуть приоткрытую калитку, как вдруг остановился и замер.

- Паша, ты ничего не находишь странным?

- Что? – увалень топтался у него за спиной.

- При таком мощном заборе с колючей проволокой, мы имеем приоткрытую калитку… это как-то не логично…

- Ну и что? – спросил Паша, и начал обходить Романа.

Но Рома резко выставил руку:

- Стой!

- Чего?

- Если хочешь жить – стой!

- Ну, стою, - до Паши наконец-то дошло, что вокруг что-то происходит.

- Вернись к машине и сядь в кабину, пока не позову, - сказал Рома.

Дождавшись, как Паша хлопнет дверью, Рома присел на корточки, и внимательно осматривая под ногами траву, медленно приблизился к калитке. Своим чутьем он уже понимал, что увидит здесь через минуту, но не хотел в это верить, так как это обстоятельство просто в корне переворачивало бы все имеющиеся у него представления о происходящих здесь событиях. Все версии, которые так тщательно взвешивали и так многословно обсуждали они с Эльмирой, сейчас могли рухнуть просто в одно мгновение! Рома на миг прикрыл глаза – так иногда бывает, когда живешь ты по каким-то правилам, веришь в какого-то бога, а потом бац, и оказывается, что правила на самом деле действуют другие, а бога вообще нет – и это – катастрофа! Ведь после такого приходится начинать жизнь заново, а это далеко не всем под силу. Наверное, это как в любви – ты в неё веришь, носишь её, хрустальную, на руках, холишь и лелеешь, у тебя к ней полное доверие и бескрайняя любовь, а потом ты вдруг узнаешь, что на самом деле она спит с твоими друзьями – и тут рушится всё – чувства, вера, любовь, уважение, планы на будущее… и сидишь ты на берегу моря, слушаешь шум прибоя, смотришь в бесконечно далёкие звезды, и понимаешь, что всё прахом, что всё напрасно...

Больше всего сейчас Рома не хотел этого. Но интуиция его не обманула.

К нижней части калитки, скрытой высокой травой, проволокой была примотана боевая граната Ф-1, кольцо которой было привязано к стойке забора. Сдвинь Рома или Паша калитку на два-три сантиметра – и через три секунды их обоих разнесло бы к чертовой бабушке.

Рома злобно выдохнул.

- Я ничего не понимаю!

За три часа Эля смогла осмотреть всех, кого привезли в медпункт. Женщина и мужчина средних лет были со сложными переломами – выяснилось, что они попали под руки вирмонов – были биты и киданы, отчего пострадали ребра, руки, и вероятно – внутренние органы. Свои увечья они получили уже давно, и процесс сращивания костей уже шёл во всю, отчего Эля не могли им ничем помочь. Облегчить их страдания могли только обезболивающие, которые она и вручила им для приёма.

Два человека, парень и пожилой мужчина были с огнестрельными ранениями мягких тканей бедра и плеча, как оказалось – свои попали, когда стреляли монстров. У обоих уже развилась раневая инфекция, и перед каждым уже весьма остро стоял вопрос выживания от явно приближающейся гангрены. Конечно, Эля вскрыла раны, и как могла, почистила их, но по её мнению это все же было как мертвому припарка – раненых нужно было срочно доставлять в больницу краевого центра, где им смогли бы дать должное лечение.

Потом была череда посетителей со скорее бытовыми травмами, которые они, тем не менее, из-за полного отсутствия медицины и связи с внешним миром, не могли лечить: ожоги, порезы, ссадины и один фурункул, с которым Эле пришлось повозиться больше всего.

Были просто больные, правильно диагностировать которых Эля не имела никакой возможности, хотя бы потому, что не получала соответствующих знаний, будучи врачом узкой специализации, и умеющей грамотно делать только четыре вида хирургических вмешательств, обязательных для всех врачей.