Юлия Журавлева - В другой мир на пмж (СИ)

Съев четыре бутерброда и запив их двумя кружками сладкого-сладкого чая, я, последний раз взглянув на холодильник, решила остановиться — силы начали восстанавливаться.

Теперь была моя очередь рассказывать, так что, отбросив ненужные факты, вроде лесных прогулок, я рассказала родителям, как вызвала пришельца из другого мира или с другой планеты, с терминологией еще не разобралась, как научилась пользоваться своей магией, как мы перешли в другой мир. Чтобы не пугать и так напуганных маму с папой, сказала, что мой переход был запланированный, но до конца выходных я вернуться не успела, поэтому и случилась такая оказия. Ну и про Вейна с его загулом пришлось побольше рассказать, чтобы его не сочли алкоголиком и тунеядцем. И, наверное, мое неправдоподобное повествование не было бы столь шокирующем, если бы я не сказала о своем намерении вернуться и жить в другом мире со звучным названием Менардин. После этого заявления мама взяла с полочки ополовиненный за эти дни пузырек корвалола и начала отсчитывать капли, а папа прямо на кухне, чего за ним отродясь не бывало, раскурил сигарету, используя пустую кружку как пепельницу. Моя кухонька сразу наполнилась табачным дымом и тягостной атмосферой.

— Лерочка, — голос мамы дрожал, а в глазах стояли слезы, — доченька, ну почему тебе обязательно куда-то уезжать? Ты же отлично здесь живешь, своя квартира, работа хорошая, друзья…

— Действительно, дочь, — подал голос папа, — ты не торопись, уехать всегда можно, а вернуться порой бывает очень сложно. Подумай как следует, все взвесь.

Я смотрела на родителей и четко видела: они не верят моим словам. Версия для коллег с отъездом в Индию для них была бы куда лучше, только вот, пусть я и верила в ложь во благо, родителям хотелось рассказать правду, поделиться хоть с кем-нибудь.

— Сейчас будет холодно, — улыбнулась я. Не зря же вечера тратила на это упражнение.

Я представила, как воздух вокруг становится холоднее, как кристаллизуется вода, превращаясь в лед. Треск стекла графина, не выдержавшего увеличившегося объема, привел меня в чувство, что-то я переусердствовала с демонстрацией. Вокруг все покрылось толстым слоем инея, раковину покрывала корочка льда, изо рта шел пар. Даже уличный градусник, висевший за окном, показывал минус пять. Родители, выглядевшие до этого пришибленными новостью о моем отъезде куда-то далеко, сейчас прибывали в откровенном шоке. Мама залпом опрокинула рюмку с корвалолом, наверное, жалея, что там не что-то покрепче, папа потянулся за второй сигаретой. Я, осознав масштабы содеянного, открыла окно, впуская теплый воздух, и кухня начала понемногу оттаивать. Поднимать температуру я боялась, еще, чего доброго, пожар устрою.

— Поверьте, когда у меня будет возможность, я обязательно покажу вам Менардин, просто сначала устроюсь там сама, — мне отчаянно хотелось, чтобы родители поверили мне и в меня, это ведь и правда нелегко, до этого работу все не решалась сменить, а сейчас даже не страну, мир меняю!

— А ты сможешь нас навещать? Или хотя бы весточки какие-то присылать? — мама сдалась первой, материнское сердце оказалось круче папиного увлечения фантастикой.

— Я обещать не могу, сначала мне там нужно будет многому научиться, будут ли меня отпускать по первому требованию — трудно сказать. Но я постараюсь! И с весточками постараюсь! — если я могу перемещаться сама и перемещать других, может, и нематериальные предметы смогу перенести.

Дальше разговор с родителями пошел совсем в другом ключе, я рассказывала, что успела увидеть на Менардине, рассказала и про присягу с клятвой, правда не стала говорить, что меня ждет при невыполнении, но четко обозначила, что клятва должна быть исполнена. Под конец рассказа мне уже удавалось вызвать улыбки на лицах мамы с папой, значит, все будет хорошо. Да и они уже привыкли, что девушка я самостоятельная. Поэтому пообещав, что постараюсь их навещать, я была уверена, что оставляю родителей более-менее спокойными за меня и мое будущее.

9. Когда все идет кувырком

Следующий день тоже выдался непростым, приехав на работу с кучей вкусняшек, спасибо папе — подвез, я долго отбивалась от сочувствующих коллег, пытающихся меня образумить. В их глазах я выглядела этакой религиозной фанаткой, бросившей все и всех и уехавшей настраивать карму с чакрами. Заверив окруживших меня коллег, что квартиру я не продаю и продавать не собираюсь, в секты не вступаю, волосы не брею, мне удалось худо-бедно призвать всех к порядку, разогнать от моего рабочего места, передать дела, написать прощальное письмо для подразделений, которые я курировала как кадровик, да и просто для всех знакомых, кто еще не знал о моем «отъезде». Только после этого я вздохнула с облегчением, накрыла стол, а сама ушла подписывать обходной лист. Бегая по этажам от завхозников к безопасникам, я как никогда прочувствовала, что значит работа в крупной компании: уволиться сложнее, чем устроиться. Потом пришлось искать все ранее закрепленные за мной тумбочки, мышки, клавиатуры… Короче, к вечеру я ужасно вымоталась, даже отказалась идти в кафе по случаю моего увольнения. Да и, положа руку на сердце, мне не хотелось выслушивать очередную порцию высказываний, что я совершаю ошибку, ломаю свою жизнь и дальше в том же духе. Поэтому, проигнорировав осуждающие взгляды теперь уже бывших коллег, я поехала домой, где, потупив немного в экран ноута, завалилась спать.

Второй день на Земле прошел для меня под знаком сборов и беготни по магазинам. Много вещей брать с собой было бессмысленно, мода на Менардине сильно отличалась от нашей, так что вся одежда — это запас белья, да несколько футболок, теплых кофт и пара джинсов. Вся техника также остается дома, кроме фотоаппарата с набором батареек. А вот предметы гигиены, косметика, шампуни и бальзамы были накуплены мною в количестве, которого должно хватить на полгода, а там, смотри, удастся наведаться домой. Мне хотелось бы навещать родителей каждый месяц, но тешить себя пустыми надеждами я не стала, что-то подсказывало, что так просто ходить туда-сюда по мирам я не смогу.

На следующий день приехали родители, и мы устроили посиделки с праздничным обедом, называть его прощальным никто не решался, мама с папой явно переживали и до конца не приняли мой выбор, но отговаривать больше не пытались.

Так мы досидели до девяти вечера, родители уехали, обняв меня и взяв обещание найти возможность для связи, хотя бы односторонней, чтобы они были в курсе моей жизни. Родители уехали, а я осталась готовиться к переносу. Вещи были собраны, получилось их в итоге весьма прилично, но решиться покинуть свой мир я никак не могла, так и ходила по квартире, ища и думая, что я могла забыть и что еще может пригодиться на Менардине. Выйдя на балкон и посмотрев на улицу, окутываемую серыми сумерками, я поняла, что именно забыла — погулять. Наспех одевшись, я выскочила из квартиры, сил ждать лифта не было, спустилась по лестнице бегом. В крови бурлил адреналин, пульс отдавался в висках, наверное, именно это ощущают люди перед прыжком с парашютом. А ведь с парашютом я тоже так и не прыгнула!