Сергей Сезин - Черная башня и белая лисица (СИ)

Поэтому несем не спеша до лаза наверх. А там будем работать чуть по другому.

Наверное, шли наверх целый час. Нога вообще словно получила еще пару лишних суставов, поэтому вертелась и крутилась, как хотела. А я удерживал равновесие и пытался еще и прикрывать шествие сзади. Отдыхали мы после каждого марша, и к концу подъема я уже был готов ползти. Но по ровному месту стало чуть полегче.

Еще я подвесил шарик света, чтоб Юрий с Алексеем не спотыкались в темноте. Так мы и добрались до пролома в потолке. Положили отца на пол и сели передохнуть. Мы с Лео снова приникли к нему — кажется, все пока так и идет, без опасных изменений.

А вот теперь должен быть цирковой трюк — как всем вылезти через дырку в потолке, с учетом того, что отец на носилках, а я вообще еле иду?

Ничего, все будет нормально.

— Юрий, Алексей! Лезьте наверх. Там примете отца, вытянете и положите рядом с отверстием. А потом уже и мне поможете.

Алексей с интересом посмотрел на меня, потом взял Лео на руки и подбросил к отверстию. Фамилиар приземлился на край, зацепился когтями, а дальше уже вылез наверх самостоятельно. Раз-два, и Алексей с Юрием уже наверху. А вот теперь займемся левитацией. По-моему, я выдал даже больше, чем у меня с левитацией получалось раньше. Завернутое в брезент тело отца медленно приподнялось и оказалось на уровне отверстия. Последнее, конечно, было чуть меньше, чем нужно, но наверху отца подхватили и вытянули.

— Положите его рядом пока! А теперь помогите мне!

Подтянуться я не смог, поэтому меня наверх буквально выволокли. А дальше я свалился на землю и немного полежал, пока Юрий и Алексей вставляли палки в будущие носилки.

Спустя минут десять наша процессия двинулась вдоль стены. Впереди Лео с задранным свечкой хвостом, потом Юрий с Алексеем, несущие отца, а сзади я с костылем. В этот момент обороняться мы не могли никак. Спасало нас только то, что мы шли по краю довольно высокой горы, и, как я уже говорил, свалить нас выстрелом откуда-то было нетривиальной задачей. Мне так сказали, и я тоже поверил в это. И позже не переспрашивал кого-то другого. Три моих спутника в походе были людьми надежными, и перепроверять я их совершенно не хотел. Раз так сказали — значит, так оно и есть.

В ворота отца заносить не стали, а просигналили Ивану, чтобы он подъехал к нам.

А дальше мы уложили отца в кузов машины, на специально захваченное сено. Я прикрепил ему к телу два лечебных амулета, а сам пристроился рядом. Испытание мне далось тяжело, но жаловаться грех. Без него я бы сидел и не знал, за что взяться. А еще завтра мне предстоит одно дело…

Но не буду спешить, мне еще сегодня заниматься отцом. Надеюсь, Лео поможет. У меня самого сил уже не так много, да и Силы изрядно потрачено. Истощения еще нет, но ощущение, что чего-то не хватает, уже появилось.

Машина медленно тронула с горы. Спешить некуда, будем тащиться со скоростью хромой старушки, но аккуратно. До заката еще далеко, и обед тоже прошел. А есть не хочется, но, впрочем, это ощущение преходящее. Почуял запах разогретой еды и вспоминаешь, что неплохо бы…

Вечер был отмечен большими хлопотами вокруг отца. Мы его слегка помыли (ну, насколько получилось в наших условиях), попробовали кормить. Пока давали только очень сладкий чай, в одну из порций которого капнули немного коньяку. По этому поводу был спор, но все же решили попробовать, поскольку все же так делается, чтоб «запустить желудок» после операции или отравления. Хуже от нашего эксперимента не стало.

Отец все еще был без сознания, хотя периодически шевелил рукой или ногой. Но так, слегка. Почки заработали, и весьма обильно, и крови в моче не было. Гора терзаний этим фактом была сброшена с плеч! Стулу быть еще рано, отец ведь еще ничего не съел, поэтому выходить еще нечему. Отеки отсутствовали, так что пока серьезных поводов для беспокойства не было. Мы после мытья пристроили к нему два лечебных амулета и еще один аккумулятор Силы, и эти изделия постоянно работали. Думаю, что на сутки их хватит, а дальше уже будет попроще. Лео с моими прогнозами был согласен, но беспокоился не меньше моего. Он пояснил свое волнение тем, что случай крайне редкий, поэтому может появиться нечто совершенно неожиданное. Оттого надо быть настороже.

А я в минуты покоя, когда усилием воли переставал беспокоиться о состоянии отца, только тихо удивлялся — как это я смог додуматься до такого решения? Приходилось думать, что-либо змеиный яд странно улучшает деятельность мозгов, либо мне сильно помогли.

Нога была отечной, но, пока лежишь и ею не дергаешь, то вроде и ничего страшного. А попытаешься встать — как будто она не своя. Подкашивается, а когда обопрешься на нее — болит.

Клиника укуса сохранялась такой, как писали путешественники, так что я не очень беспокоился, пока не вставал. А тогда лезли горестные соображения, чем это все кончится. Посему я еще и начинал колебаться, а нужно ли мне с собой что-то делать. Сыворотки от конкретно этого яда у меня не было (кто ее будет в Твери делать), хотя два разных универсальных алхимических антидота имелись. А колебался я — применять их или нет? Тот самый маг, в честь которого испытание было названо, не лечил укус змеи. Рука у него потом болела половину жизни, но подробностей об этом не было. Он прожил еще более полувека и преуспевал. Хотя, кажется, его откуда-то изгнали за участие в политических интригах. С другой стороны, испытание я уже прошел, решившись на него, как на дуэль, где далеко не обязательно убивать противника. Так что можно уже и принять антидот. Ведь, согласившись на поединок, ты уже априори человек чести, готовый умереть за свои действия и слова. Поэтому убитый на дуэли получает моральную индульгенцию, даже был изначально неправ и погиб за свою неправоту. Никто ведь не вспомнит, что выпил он лишний кубок и лишнее сболтнул, по нему лишь уронят слезу, что рано умер, совсем ничего не успев…

Из-за своих сомнений я и решился на прием антидота ближе к полуночи. До того сомнения не преодолевались. Алхимическое питье оказалось жуткой гадостью, потому во рту еще долго стоял привкус его — аж подташнивало.

Ночь получилась рваная и скомканная, потому что я регулярно просыпался и смотрел, что там с отцом. Никакого движения ни в плохую, ни в хорошую сторону не было. Я этим был крайне доволен, рассчитывая, что вскорости отец очутится в Твери, а там будет возможность показать его знающим специалистам, а не таким, как я.

Мне снилось про то, что я сокрушал разных врагов княжества, но все мелькало во сне, как однажды в синематографе, когда из-за поломки запустили фильму на повышенной скорости. Мы тогда еле успевали ловить взглядом, что это там летает по экрану. Но, правда, в иллюзионе это быстро обнаружили и потом снова показали все в нормальном виде. При таком скоростном просмотре мы ничего не понимали — что там перед нами мелькает по экрану, и цельной картины из мельканий не сложишь. Так вот и я во сне разобрал что было нечто про эльфов и про кого-то другого — но что именно: хоть режьте, но не вспомнил утром!