Дима Сандманн - Манипулятор. Глава 007

Во время майских праздников, покуривая под лучами весеннего солнышка на теп-лом балконе, мы с отцом завели разговоры на эту тему дальнейшего развития. Отец слу-шал мои размышления, соглашался или делал замечания, был не против успешной реали-зации любого из направлений или двух сразу, но сам энтузиазма не проявил – разговоры остались разговорами. Мне же не сиделось, мысли копошились в голове – хотелось дейст-вий! Я снова стал покупать и листать справочники по оптовой торговле. Нам нужен был еще хотя бы один производитель, работая лишь с «Люксхимом», мы рисковали – могли одним махом потерять весь бизнес.

Как водится, все нужное происходит случайно.

В один из праздничных дней, выйдя из дома, я оказался на соседней улице. Там на-ходился обычный рынок, ряды торговых киосков и павильонов. Продуктовые ряды допол-нялись с краю двумя линиями киосков хозяйственных товаров и бытовой химии. Крайняя из них состояла из шести железных контейнеров. Я присмотрелся к ним. Внутри контей-неры делились пополам на два автономных киоска. Выходило так, если оба киоска в од-ном контейнере принадлежали одному хозяину, то перегородка меж ними отсутствовала, и контейнер был единым большим киоском. Первые два контейнера слева оказались еди-ными и застекленными. В одном торговали посудой и электротехникой, в другом обувью. Третий и четвертый контейнеры имели раздельные киоски, да к тому же еще и открытые. Первый киоск торговал бытовой химией, во второй половине контейнера продавались аудиокассеты. Обе открытые половины четвертого контейнера торговали бытовой хими-ей. И пятый контейнер, как большой застекленный киоск, тоже торговал бытовой химией. В шестом контейнере была разная домашняя утварь. Над контейнерами нависали скелеты железных козырьков, обтянутые поверх непромокаемым материалом. Соседняя линия выглядела солиднее – сплошь большие киоски, они стояли уже на цементном основании. Только один из них торговал бытовой химией.

Я не заметил бы всех тех особенностей, что описал, если бы не объявление. Белый лист формата А4 висел на сдвижных ставнях третьего контейнера с напечатанным лазер-ным принтером единственным словом. «Продаю». Я медленно прошел мимо, через пять минут вернулся и остановился у объявления, пообщался с пожилой продавщицей киоска, узнал, что хозяйка приходит каждый день к шести снимать выручку.

Через двадцать минут быстрой ходьбы я был дома. Отец курил, лежа на жарком от солнца балконном подоконнике и наблюдая за жизнью двора. Я затараторил, рассказал о киоске. Описал место. Отец заинтересовался.

– М! Интересное место, я понял, понял, о каких киосках ты говоришь, – сказал он, сделал последнюю затяжку, затушил бычок и развернулся ко мне. – Место проходное.

– Да, там оживленно очень! – идея покупки киоска уже полчаса, как будоражила мой мозг. – Я был там всего пять минут, и покупатели подходят и подходят. И, прикинь, это ж обычная чисто розничная точка, там цены неслабые. Мы, если купим, то сможем и цены пониже сделать. Просто, нам нужно наш объем товара прокручивать максимально эффективно. Если будем так и дальше гонять все через бартер, то скидки сожрут всю на-шу прибыль!

– Да понял я! Что ты вот опять на меня наседаешь с очередной идеей!? – возмутил-ся отец.

– Я думаю, надо сходить и поговорить с хозяйкой сегодня вечером! – не мог оста-новиться я, эмоции фонтанировали, безапелляционно требуя действий.

– Ну, сказал же, сходим! Угомонись! Сядь вот! – отец махнул рукой на другой край балконного дивана.

– Да ну тебя! – отмахнулся я и вылетел с балкона на кухню. Поставил чайник.

Через минуту в коридоре послышались шаги отца.

– Чего ты убежал-то!? – вытаращился удивленно тот на меня.

– Да ничего.

– Ну, что – ничего!? – примирительно добавил отец. – Такие вопросы просто так не решаются, увидел – прибежал, побежал – купил! Я же сказал – сходим! Вечером сходим.

– Сходим, сходим, – начал остывать я.

Мы оказались у киосков без десяти шесть и прождали хозяйку двадцать минут. Приятная женщина лет тридцати пяти, на наши вопросы она отвечала без утайки, как есть. За киоск просила тридцать тысяч. Торговая выручка в день выходила полторы-две тысячи. Арендная плата за место на рынке для киоска – две тысячи в месяц.

«Если в среднем наценка двадцать процентов, то рублей четыреста, ну пусть триста в день выходит, это в месяц тысяч девять прибыли», – выдал в моей голове калькулятор.

«Девять тысяч прибыли, хотя, наценка на всякую мелочь сопутствующую больше, пусть десять тысяч в месяц с киоска. Минус три шестьсот продавцу и две за аренду, оста-ется четыре с копейками, ну, пусть пять, ерунда, нам главное, чтоб киоск в плюс работал, даже если в ноль, уже будем в выигрыше», – продолжал считать я.

– Продавец у меня сейчас один, Надежда Петровна, – кивнула хозяйка на старушку. – По зарплате я с ней каждый день рассчитываюсь, но это как договоритесь. Я плачу сто двадцать рублей в день. Но у меня ж два киоска, еще вон тот!

Вторым киоском у этой хозяйки была половина в соседнем четвертом контейнере, через киоск с музыкой. Продавщица второго киоска, облокотившись на витрину, высуну-ла свою лохматую голову и с интересом наблюдала за нами.

Я, получив всю нужную информацию, отошел в сторонку, оставив отцу на десерт его любимое лакомство – возможность долго и обстоятельно пообщаться с новым челове-ком обо всем и ни о чем конкретно.

Через несколько дней мы купили киоск.

Меня захлестнули радость и эмоциональный подъем. Не каждый миллиардер так радуется, покупая очередной завод. Чувство свершения чего-то значительного и важного в нашей работе не покидало меня. Наше шаткое положение, могущее ухудшиться в любой момент при малейшей неудачной конъюнктуре, обрело, наконец, первую точку опоры.

«Если она не соврала, а скорее не соврала, то мы получим дополнительный оборот тысяч в шестьдесят в месяц, а может и больше. И главное, у нас будет своя наличка, и на-до где-то искать товар на этот объем, «Люксхимом» мы и так торгуем на максимум, там уже ничего не выжмешь, да они еще и порошок с жидкостью сняли с производства, надо искать еще производителя», – размышлял я дома вечером после сделки. На следующий день нам предстояло уже заниматься киоском и загружать его товаром.

Продавщица в киоске – Надежда Петровна, тщедушная сухая, но крепкая и доволь-но высокая старушка, оказалась интеллигентно умна. Первые полчаса она вела себя с на-ми настороженно и сдержанно. Едва предыдущая хозяйка освободила киоск от своего то-вара, мы смогли его осмотреть. Зрелище открылось жалкое. Я не понимал, как в таких ус-ловиях вообще можно работать!? Квадратное пространство два на два метра было поделе-но вертикальной узкой, сантиметров в десять толщиной, деревянной стойкой-витриной на две почти равные половины. Стойка ширмой закрывала две трети пространства, оставляя с краю узкий проход в заднюю половину, оборудованную полками под товарный запас ки-оска. Надежда Петровна из-за своей субтильности поворачивалась и крутилась в нише до-вольно ловко. Я же, оказавшись там, понял, что если неосторожно повернусь, то разрушу все, и хлипкую стойку и полки. В ближней торговой половине киоска половину простран-ства забирал горизонтальный стеклянный прилавок в пояс высотой. В узком промежутке меж прилавком и стойкой стоял стул. Если продавец не сидел на нем, а стоял рядом, то свободное пространство в киоске заканчивалось.