Александр Михайловский - Прорыв на Донбасс (СИ)

— Интересно, — покачал головой полковник, — А я вам могу кое что сказать про Старших Братьев…

— Ну, Джеймс, не томите, — поторопил его я.

— Во-первых, сэр, их здесь нет, мой источник утверждает это абсолютно точно. — сказал полковник, — а, во-вторых, сэр, ни я, ни вы, скорее всего, не подали бы руки этим мерзавцам. — он вздохнул, — Я не знаю, можно ли вызвать на откровенность дядюшку Джо, но он наверняка что-то знает…

И вот сейчас в кремлевском коридоре, на полпути к Сталинскому кабинету произошла одна интересная встреча. Прямо навстречу нам попалась странная процессия. Первым шел гордый, как призовой петух на ярмарке, какой-то чин НКВД. Ну не разбираюсь я во всех этих ромбах, шпалах, звездах, нашивках, мне простительно, я человек штатский. Следом за чекистом, — как сказал мне позже Рэндолл, это был полковник, равный армейскому генерал-лейтенанту, — шел высокий белокурый тип в потрепанном и рваном парадном мундире СС. Мой взгляд скользнул по нему и уперся в его конвоиров. Крепкие, хорошо развитые парни, одетые в доселе незнакомую мне зеленую пятнистую форму. Штаны и куртка довольно свободного покроя, на голове кепи, немного похожие на те, что были в нашей армии во время Гражданской войны. На куртках слева в ряд были закреплены какие-то значки или медали. Следом за двумя солдатами, конвоирующими эсэсовца, шел молодой офицер кавказской наружности. Его чуть скучающее выражение лица, и множество наград говорили, что это опытный вояка, который наверняка и захватил в плен этого эсэсовца. Что-то внутри меня вздрогнуло, хоть встречные и скользнули по мне равнодушными взглядами, эсэсовец затравленным, а его конвоиры скучающими. За что-то еще уцепился мой взгляд…

И тут я понял — на тех людях в пятнистом, что конвоировали эсэсовца, были ПОГОНЫ!!! В самом логове большевиков разгуливают люди в погонах, и на них никто не обращает внимания! В этот момент, первым оправившийся от ступора полковник шепнул мне на ухо, — Сэр, это они…

— Кто они? — сначала не понял я.

— Сэр, те, в пятнистых куртках, — сказал Рэндолл, — это и есть старшие братья! Господи! Это же сущие демоны! Из какой преисподней дядя Джо вызвал их в наш мир?! — потом он перевел дух и добавил, — А тот наци, что попался в их когти, не кто иной, как четвертый человек в Рейхе, любимец Гитлера, обергруппенфюрер СС Рейнхард Гейдрих. Не знаю, как им это удалось, сэр, но теперь Гитлер будет в бешенстве. В таком состоянии как раз и делаются все самые крупные политические ошибки.

— Джеймс! — в ответ я торопливо прошипел ему на ухо, ибо мы почти пришли, — Подумайте сами, зачем дядя Джо показал нам эту компанию? Не думайте, что это получилось случайно, ибо это не так. Думайте, зачем ему надо, чтобы мы знали, что у него есть… т-с-с, думайте. Мы пришли.

Еще несколько шагов, и сопровождающий распахнул перед нами дверь в приемную рабочего кабинета дядюшки Джо… Не мешкая, нас с полковником пропустили внутрь, и массивная дубовая дверь закрылась за нами.

В кабинете, кроме советского вождя, было еще два человека, не считая незаметного как тень переводчика. Первым был невысокий, плотненький кавказец в пенсне. В нем я сразу же узнал наркома внутренних дел Берия. Еще одна высокая и крепкая женщина средних лет была одета в военную форму, обычного для советов вида. То есть, конечно, вместо обычных для чекистов синих галифе на даме была синяя юбка. Волосы, собранные в пучок, и массивные очки в роговой оправе, придавали ей вид строгой школьной учительницы. Но, несмотря на показную обыденность, я чуял, что в этой леди сидит такой же демон, как и у тех головорезов, что мы встретили в коридоре.

— Добрый день, мистер Гопкинс, — приветствовал меня дядя Джо, — рад вам представить Генерального комиссара госбезопасности Лаврентия Павловича Берия, и комиссара госбезопасности 3-го ранга Антонову Нину Викторовну.

— Сэр, — ответил я, — позвольте представить вам моего личного помощника по военным вопросам, полковника армии США Джеймса Рэндолла. — Дождавшись пока полковник поприветствует большевистского лидера, я продолжил, — Сэр, если не секрет, почему вы решили познакомить нас с руководителями советской тайной полиции? — И пошутил, — мистер Сталин, разве во время нашей поездки мы совершили что-то противозаконное?

Дядюшка Джо ухмыльнулся в усы, — нет, во время вашей поездки на фронт вы никаких советских законов не нарушали. Не буду скрывать, нам известно, в какой именно службе армии США, работает полковник Рэндолл. — Берия при этом довольно ухмыльнулся, а Сталин продолжил, — Дело в другом, товарищ Берия, помимо своей основной работы, курирует у нас вопросы вооружений и военной промышленности и, следовательно, именно он будет с нашей стороны заниматься ленд-лизом и оборудованием для военной промышленности. Товарищ Антонова является моим личным помощником по вопросам, связанным с Североамериканскими Соединенными Штатами. Именно она посоветовала отправить вас в эту поездку на фронт. Ведь, как говорят у нас, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. — И вдруг Сталин, в нарушение всех протоколов, обратился прямо к моему помощнику, — Вы довольны этой поездкой мистер Рэндолл, вы увидели все что хотели?

— Да, сэр! — честно ответил тот.

— Отлично, — сказал дядя Джо и прошелся по кабинету, — Теперь вы верите, что мои слова, о том, что СССР способен самостоятельно разгромить нацистскую Германию, не являются простым блефом.

— Теперь мы в это верим, — ответил я вместо полковника, — места прошедших боев внушают ужас, а Красная Армия выстояла и победила в схватке с сильным и коварным врагом. Еще несколько таких поражений, и вермахт покатится назад, в свою Германию.

— Не торопитесь, мистер Гопкинс, — сказал Сталин, — эти поражения вермахт потрясли, но не уничтожили. Ведь нацисты подмяли под себя ресурсы всей Европы, с которой нам тяжело тягаться в области промышленного производства. Кроме того, мало отбросить нацистов в Германию, надо их еще и уничтожить. И для этого необходима высадка войск союзников в Европе, и полная ликвидация нацизма.

— Поскольку ленд-лиз теперь распространен и на СССР, — сказал я, — то мы, американцы, поможем вам с поставками вооружений. — Я повернулся к Рэндоллу, — Полковник…

Тот раскрыл папку и передал советскому вождю предварительный список того, что планировалось поставить в 1942 году. Сталин взял несколько листов бумаги и, к моему удивлению, передал их комиссару Антоновой. Та раскрыла их, бегло пробежала взглядом, и посмотрела на меня, как учительница на шалуна, не выучившего урок.

— Это не серьезно, мистер Гопкинс, — неожиданно низким голосом, но на прекрасном английском языке сказала она, — Мы один на один ведем тяжелейшую войну в истории, а вы что нам предлагаете?!