дада дада - Коренной перелом

Первым под удар 1-й мехбригады Рагуленко-«Слона» чьим девизом служила фраза: «Налечу-растопчу», попал батальон изменников в деревне Дубровка. Что такое тринадцать километров для вырвавшейся на шоссе механизированной бригады? – Чуть больше получаса марша.

И вот ведь люди – тот же механизированный ОСНАЗ, правда из другой бригады, уже погромил их полтора месяца назад в Навле, и очень немногие «каминцы» тогда смогли унести ноги. И вот снова в пять часов утра – рев десятков дизельных двигателей, грохот очередей тридцати семи - и двадцати трех миллиметровых автоматических пушек, и тяжелое бухание танковых орудий.

Оборона «каминцев» была рассчитана на налеты партизан, вооруженных в основном легким стрелковым оружием и пулеметами. 45-миллиметровая пушка у них – это вообще вундервафля, а о трехдюймовке и речи не идет – трудно таскать ее по брянским чащобам. Об артиллерии могут мечтать только такие мэтры партизанского дела, как Ковпак, Федоров, Сабуров, а не местные отряды и отрядики, где бойцы через одного вооружены старыми трехлинейками, а порой и охотничьими ружьями.

А тут вдруг танки, БМП, счетверенные зенитки, и даже гаубицы! И все это бронировано, и на имеющееся у «каминцев» стрелковое оружие они плевать хотели.

Единственная сорокапятка, успела сделать два выстрела и сбить гусеницу у одной БМП. Потом она словила осколочный снаряд, выпущенный из танковой пушки, и в огне взрыва задрала в воздух станины. Вслед за пушкой один за другим замолчали пулеметы. А как тут не замолкнуть, если по амбразуре или окну один за другим перекрестным огнем бьют несколько БМП, а счетверенная зенитка в полминуты запросто распиливает бревенчатый дом пополам от крыши до нижних венцов, или очередью на полсекунды начисто выносит амбразуру дзота вместе с пулеметом и пулеметчиками. И это все при том, что больше половины коллаборационистов прилагали все усилия, стараясь задрать повыше руки вверх, а оставшиеся старались улучить момент, взять ноги в руки, и поскорее дать деру из этого нехорошего места.

Но нет здесь пощады людям, надевшим немецкую форму с русским оружием в руках. Головорезы Рагуленко предателей в плен не брали, и это правило они старались не нарушать.

Задержать боевой порыв Слона «каминцам» в Дмитровке удалось лишь в течении четверти часа. Этого было достаточно, чтобы в райцентрах началась паника, но было недостаточно, чтобы предпринять какие-либо реальные меры по организации обороны. Уже без десяти шесть первые советские танки и БМП появились на северной окраине Локтя.

Нельзя сказать, что это появление было совершенно неожиданным – артиллерийскую канонаду на фронте за два с половиной часа до того слышали все, и иллюзий насчет стойкости французских легионеров, дезертировавшие из РККА командиры РОНА не испытывали. Зато они испытывали другую, не менее опасную для себя иллюзию, считая, что на преодоление тридцати километров, отделяющих Локоть от линии фронта, у Красной Армии уйдет не менее суток.

Так бы оно и было, если бы наступала обычная стрелковая дивизия РККА, но Бережной – это совсем другая песня, и пушистый полярный зверек в облике подполковника Слона подкрался к предателям Родины гораздо быстрее.

Каминскому и его подельникам следовало немедленно уходить, бросить все, что было нажито (награблено) непосильным трудом. Суета в стремлении спасти хоть что-то окончательно смазали последние попытки организовать оборону, и задержать наступающих хотя бы на несколько минут.

Под ногами с истерическим квохтаньем метались теряющие перья куры. Гусеницы танков давили подводы, в которые хозяева минуту назад торопливо кидали самое награбленное барахло. Пулеметы мели свинцовыми метлами по земле, по сараям и чердакам, по кронам деревьев, сбрасывая на землю русских людей в чужой военной форме, продавших свою родину за миску немецкой похлебки и кружку пива. Пока советские танкисты и мотострелки продвигались от северной окраины к центру поселка, южный выезд из Локтя оставался еще свободным, и именно туда ломанулась верхушка коллаборационистов во главе с Брониславом Каминским, не забыв приказать расстрелять заключенных в окружной тюрьме. Но у них вышел полный облом.

После выезда из Локтя по южной дороге, до трассы М-3 надо проехать еще примерно два с половиной километра по открытой, как на ладони местности, наперегонки с мчащимися по трассе советскими танками 3-й мехбригады подполковника Борисова. Как и в Брянской операции, генерал Бережной применил принцип «чехарды». Когда 1-я мехбригада Рагуленко свернула с магистрали к Локтю, ее место в строю заняли следующие за ней 3-я и 4-я бригады подполковников Борисова и Хона. Таким образом, марш корпуса на юг продолжался не прекращаясь ни на минуту. Вот эти самоходные зенитки и БМП, не сбавляя ход, буквально изрешетили следовавших в составе небольшой автоколонны три «эмки» и две полуторки, и продолжили движение дальше.

Потом в искореженных обгоревших обломках найдут тела Бронислава Каминского и нескольких его подручных, а Антонину Макарову, по прозвищу Тонька-пулеметчица, советские мотострелки уничтожат в ходе боя прямо в здании окружной тюрьмы. Полтора часа спустя, та же судьба постигла еще один батальон РОНА в Севске, после чего можно было смело сказать, что мехкорпус Бережного вырвался на оперативный простор, и перед ним больше нет вражеских гарнизонов крупнее роты. Ко всем же остальным батальонам и ротам РОНА, которые избежали уничтожения в первые часы советского прорыва, заглянут сначала кавалеристы Жадова, а потом и бойцы мобильных стрелковых дивизий 2-й ударной армии генерала Черняховского, превративших узкие проколы на фронте в кровавые рваные раны на теле вермахта…

Трубным гласом, возвестившим наступление Страшного Суда, прозвучало для фельдмаршала Листа известие о том, что состоящий из сборной франко-датско-бельгийской солянки фронт на северном фасе группы армий «Юг» под мощным ударом большевиков треснул, словно гнилой орех под ударом молота. В его разрывы, быстро превращающиеся в сплошную зияющую рану, сплошным потоком хлынули бронированные лавины советских механизированных корпусов. Если группировку, в которую входил, как минимум, один мехкорпус ОСНАЗ, наступающую на Курск из района Кром еще как-то сдерживали тыловые подразделения группы армий «Вейхс», то выбравшийся в оперативной пустоте на магистраль второй русский мехкорпус, продвигался на юг с неотвратимостью горной лавины. Он играючи сшибал словно кегли встретившиеся ему по пути слабые заслоны тыловых гарнизонов.