И. Намор - Техника игры в блинчики

"Проехали…"

— Вот как? — с усмешкой переспросил Оруэлл.

Ну что ж, никто и не говорил, что мистер Блэр прост. Умен и уверен в себе. Не без этого.

— Именно так, — "улыбнулся" в ответ Степан. — А здесь, в Испании, каждый второй, если не первый, пытается потчевать меня красным и смертельно обижается, когда узнаёт, что оно мне не очень-то по нраву.

В ответ на "искромётный" экспромт Гринвуда, Оруэлл лишь вежливо кивнул.

— Боюсь, коллега, я не способен постичь всю глубину ваших обобщений, ибо не слишком-то разбираюсь в винах. Предпочитаю что-нибудь покрепче. Но, похоже, сейчас в Барселоне с хорошей выпивкой откровенно паршиво. Я, по крайней мере, не смог найти ни одного места, где продают виски или хотя бы джин.

"Старательно играет простака", — решил Степан, по-новому оценивая собеседника.

"Рубаха-парень из Уайт-Чепеля…"

— Хотите, я подскажу вам кратчайший путь к источнику хорошей выпивки в этой стране? — спросил Матвеев "на голубом глазу" и, не дожидаясь ответа, продолжил:

— У националистов её совершенно точно в достатке. Так что для вас дорога одна — в милицию. Рекомендую отряды Объединённой Марксистской партии. Там хотя бы порядка больше, чем у анархистов, но решение за вами, разумеется. На вкус и цвет, как говорится…

На этом, собственно, разговор и закончился. Запруженная толпой не слишком широкая улица не лучшее место для политической дискуссии. Для светской беседы, впрочем, тоже. Да и весь эпизод запомнился бы одним лишь "мемориальным" характером — все-таки Оруэлл был, вернее, когда-то должен был стать известным писателем — однако продолжение у этой истории оказалось куда более причудливым и весьма симптоматичным в свете не оставляющих Матвеева размышлений на тему " Цена Победы ".

Спустя не так уж много времени в руки Матвеева попала газета…

Некролог. Газета "Обсервер" от 1 ноября 1936 года.

"Редакция газеты с глубоким прискорбием извещает о гибели, в результате несчастного случая, нашего собственного корреспондента в Испанской республике Эрика Артура Блэра, более известного под псевдонимом Джордж Оруэлл…"

Новости. Радио Би-би-си. 5 ноября 1936 года.

"… Как рассказывают очевидцы, причиной гибели Эрика Блэра стала ручная граната, брошенная местным подростком в окоп занятый бойцами ополчения Объединённой марксистской рабочей партии ПОУМ, в котором состоял наш корреспондент. О причинах своего поступка мальчик не смог ничего сказать, кроме того, что очень хотел пошутить…"

Два голоса в тумане

Хроника событий:

25 сентября — 17 ноября 1936 года — "Марш на Мадрид" частей Особого Экспедиционного корпуса при поддержке подразделений Народной армии. Силы мятежников рассечены на Северную и Юго-западную группировки.

27 сентября 1936 года — Франция, Бельгия, Швейцария и Нидерланды объявляют об отказе от золотого стандарта.

Октябрь 1936 года — В районах Испании, занятых республиканцами, начинается коллективизация сельского хозяйства, национализация промышленности, и ликвидируются католические культовые учреждения. Активную помощь в этом местной власти оказывают представители Красной Армии и Коминтерна.

2 октября 1936 года — В Австрии объявлена амнистия в отношении нацистов.

1. Олег Ицкович / Себастиан фон Шаунбург, Испания, 5 октября 1936

Август и сентябрь прошли в непрерывных разъездах. И не то, чтобы Гейдрих загонял, или еще что, но логика событий заставляла одинаково "спешить и метаться" и гестаповского разведчика Себастиана фон Шаунбурга, и попаданца Олега Ицковича.

"Волка ноги кормят".

Где-то так. Но, так или иначе, мотало его не по-детски, и, что называется, от края и до края, если иметь в виду "Европейский ТВД". Хотя, если не считать Испании, вся прочая Европа театром военных действий пока не стала, но могла стать. Очень скоро. Даже быстрее чем кто-нибудь мог подумать. Потому и носился Олег между странами и континентами (ведь Турция — это уже Азия, а Марокко — Африка), потому и спешил. Время уходило слишком быстро, а лавина новых, неизвестных в прошлой истории событий нарастала все больше, и теперь уже абсолютно неизвестно, где и когда — и тем более, как — обрушится она бедой на глупое, ничего не подозревающее человечество.

Два месяца, а показалось — год, хотя временами дни пролетали, словно мгновения. И все-таки скорее год, жизнь или вечность, потому что…

"Потому…"

За два неполных месяца Олег дважды встречался с Вильдой — в Вене и Берлине, один раз, и тоже в Берлине — с Таней и Виктором. И ни разу со Степой. Но если без встреч с Матвеевым Олег мог какое-то время обойтись, короткая — в два дня — встреча в Марселе с Ольгой оставила в душе Шаунбурга такую зияющую пустоту, что заполнить её было просто нечем. Ни работа, ни чувство долга, ни тем более — алкоголь таких "болезней" не лечат. А любовь, как начал догадываться Ицкович, бывает не только сильной и очень сильной, но и хронической, а значит — неизлечимой.

В октябре Гейдрих попросил — именно попросил, а не приказал, что было не вполне обычно даже для их в некотором роде "доверительных" отношений — съездить в Испанию и "осмотреться на месте". Германию начинала тревожить неопределенность военно-политической ситуации в охваченной гражданской войной стране.

Съездите туда, Баст! — сказал Гейдрих. — Понюхайте воздух. Мы хотим знать, что там происходит на самом деле. А вашему мнению доверяю не один только я.

"Я вхожу в фавор? — удивился Олег. — Обо мне вспомнили старые товарищи?"

Ну, что ж, такое предположение, пожалуй, не лишено логики. Вступив в НСДАП еще в двадцатые годы, Шаунбург успел лично познакомиться со многими из тех, кто ныне превратился в полубогов Третьего Рейха. Во всяком случае, с Геббельсом Баст был знаком куда лучше, чем с Гейдрихом, а ведь шеф "Зипо" почти нарочито — на публике — называл Баста своим другом.

"Возможно", — пожал мысленно плечами Олег и отправился в Испанию.

Добираться — хоть и с оказией — пришлось окружным путем: через Италию, Ливию и Испанское Марокко. Так что устал Баст до такой степени, что, сойдя с военно-транспортного самолета на землю, на ногах держался только усилием воли. Однако времени на отдых предусмотрено не было. Организатор поездки — агент Гестапо в Кадисе Эрих Кнопф сразу же отправил Шаунбурга дальше. В Севилью, в штаб "W" или, вернее Sonderstab W, во главе которого стоял генерал-лейтенант Гельмут Вилберг, в Саламанку, в ставку генерала Санхурхо, и далее везде, включая Мадридский фронт, где действовал генерал Мола, стремившийся компенсировать урон, произведенный рассекающим ударом Экспедиционного Корпуса РККА.

В Севилью Олег вернулся накануне ночью. Добрался до отеля, поднялся в номер и не нашел в себе сил даже на то, чтобы принять душ. Выпил залпом полстакана рома, по случаю оказавшегося под рукой, и, не раздеваясь, рухнул в койку. Спал как убитый, без снов и сновидений. Проснулся в одиннадцать часов утра — не ровно, разумеется, а с минутами — полчаса принимал душ и брился, покуривая между делом и приканчивая так некстати подвернувшийся вчерашний ром. Потом вспомнил, что ничего не ел уже почти двадцать часов, но было поздно: в голове поплыло, и пришлось делать над собой немалое усилие, чтобы выбрать из не слишком богатого гардероба чистое белье и приличную рубашку, одеться и спуститься в ресторан. По дороге вниз Олег увидел себя в зеркале, чуть поморщился, оценивая состояние брюк и пиджака, но тут уж ничего не поделаешь, и Баст решил сначала все-таки позавтракать и заодно — впрок — пообедать, а внешним видом, включая посещение "севильского цирюльника", можно заняться и позже. Это же не "где-нибудь", а обычная буржуазная страна, и значит, в ней нормально работают и магазины готовой одежды, и прачечные при отелях.