Антон Текшин - S-T-I-K-S. Окаянный

— Тогда соврал, получается? — напирал второй голос.

— Слушай, достал! Ты чё предлагаешь?

— Голову отпилим и всё. Лучше синица в руках, чем дятел в ж…

— И куда ты с ней пойдёшь? — перебил его первый. — Как докажешь, что это не двойник?

— Да никак! Я в Берёзовом объявление видел — пятьдесят гороха или пятьсот споранов за его тыкву. Нормальные бабки, и там у них всегда платят без проблем. Надо только соли найти и мешок непромокаемый…

От такого разговора мои залитые свинцом веки всё же чуть приоткрылись. Как бы я себя паршиво не чувствовал в этот момент, тут и дураку понятно, о чьей голове речь. Она конечно, болит, зараза, но к таким радикальным методам лечения я пока что не готов.

В первое мгновение ничего разобрать не смог из-за какой-то мути, устилавшей глаза, но потом смог проморгаться, и оценить обстановку во всей её неприглядной красе.

Над моим бренным телом склонилось двое в оранжевых пижамах. Знакомые товарищи — они у нас на заднем сидении ехали. Так, а где остальные?

Но нас троих окружали лишь густые заросли бузины, даже багги нигде не просматривался. И ещё неприятный момент — я оказался крепко связан какими-то тряпками. Не понял этого раньше лишь потому, что дикая боль в голове заглушала всё остальное, в том числе и ноющие запястья.

— А, очнулся! — радостно оскалился один из беглецов. — А то подзапарился я тебя нести, паря.

— Вообще-то в отключке этот хмырь мне больше нравился, — скривился второй. — Кот рассказывал, что он через стены может ходить. Чего ему твои узелки на запястьях?

— Это да, я сам видел, как он того… исчез.

— И чего ты смотришь на него тогда, идиота кусок?! Выруби немедленно!

— Так инъектора же нет…

— А без него слабо?!

Пришлось и мне вмешаться в разговор, пусть и слова давались с большим трудом.

— Я не собираюсь… Никуда исчезать…

— Ну да, — уже спокойнее произнёс второй. — Куда тебе сейчас. Выглядишь чуть симпатичнее покойника.

— Надорвался, — радостно кивнул первый. — Никуда он не денется.

— Но долго оставлять его нельзя, — продолжил мысль второй. — Кто знает, как быстро он форму наберёт. Придётся глушить сейчас.

Он достал небольшой нож из-за пазухи и извиняюще произнёс:

— Уж прости, пилить этим долго выйдет, ты уж потерпи как-нибудь.

— Да без проблем, — отозвался я. — Можешь приступать.

Он так и замер каменным истуканом, пристально вглядываясь в моё лицо. Ну да, согласен, люди, которым вот-вот отхватят голову, ведут себя несколько иначе. Вот только мне действительно не было страшно, как будто всё плохое, что могло произойти в жизни, уже осталось за плечами.

А ещё я сквозь боль в голове и спазмы сосудов отчётливо ощущал приближающегося перерождённого.

— Что-то с ним не так, — озадаченно высказался первый.

— Может, крыша поехала? — нервно дёрнул плечами второй.

— Тем лучше, от страданий избавим…

— Ребят, один вопрос напоследок, вы быстро бегаете?

Беглецы озадаченно переглянулись, и в этот момент из ближайших кустов донеслось торжествующее урчание.

— Мертвя-я-я…!

Докричать второй не успел по причине того, что на него навалилась здоровенная туша, выпрыгнувшая на полянку как чёртик из табакерки. Звонко хрустнули кости, и крик резко оборвался.

Первый не стал помогать товарищу и вспугнутым зайцем сиганул в бузину. Тварь, терзавшее подрагивавшее в конвульсиях тело, этот момент упустила, и обнаружила пропажу секунды через три.

Я продолжал тихонечко лежать, задержав дыхание, чтобы не спровоцировать хищника и поступил совершенно правильно — не обратив на беспомощный кусок мяса никакого внимания, перерожденный с шумом вломился в заросли вслед за убегающей добычей. Что поделаешь — инстинкт.

К нам он ещё вернётся, никуда мы по его задумке отсюда не денемся, а вот отпускать ещё одну порцию ему явно не хотелось.

Хорошо, что тварь попалась матёрая, вон какие следы в сухой земле продавила. У таких уже зачаток интеллекта имеется. А туповатый новичок просто бы сожрал нас, особо не заморачиваясь, и дело с концом.

Вся беда от лишнего ума.

Я неловко перекатился поближе к окровавленному телу. Тюлени, увидев меня, утонули бы от хохота. Ещё кувырок, и чуть не уткнулся носом в перекошенное от ужаса лицо на почти оторванной голове, державшейся на паре жил из шеи. Вот как судьба над ним иронично подшутила, надо же.

А где, собственно, его подручный инструмент, которым он совсем недавно мне угрожал?

Оказалось, он продолжал его сжимать в намертво сведённой руке. Отлично, лезвие надёжно зафиксировано, и втыкать никуда не надо. Тряпки, которыми замотали запястья, пилились с трудом, но достаточно было резануть парочку неумелых узлов, как вся конструкция расползлась сама собой. Кто же так вяжет, неумёхи?

С ногами вышло ещё проще — лодыжки стягивала обычная леска в несколько мотков, снятая, судя по уцелевшему грузилу, с какой-то рыболовной снасти. Из машины, что ли прихватили? С такими путами вообще расправился в считанные мгновения, но выбрасывать леску не стал. Я теперь снова бомж, мне каждая техногенная вещица за сокровище.

Освобождение прошло незамеченным, да и врядли мне удалось бы уйти в изнанку в таком состоянии. Эх, живца бы сейчас…

Но у покойника при себе ничего не оказалось. Незапасливый был человек.

Я досадливо пнул тело и заковылял прочь с полянки. Очевидно, что мутант вот-вот настигнет беглеца, а что потом? Вернётся ли проверить, как мы там лежим?

За бузиной пошёл сухой сосновый бор, тянувшийся во все стороны насколько хватало взора. Не самый лучший вариант, чтобы скрыться, но зато передвигаться здесь можно без особых проблем.

Итак, весь вопрос в том, насколько сильно меня чувствуют твари в обычном состоянии.

Понятное дело, что в изнанке я для них сверкаю за многие километры, чем совсем недавно удалось удачно воспользоваться, но ведь тот перерождённый, которого я окрестил Шариком, уверенно шёл за мной по следу до самой деревни. А тогда ни о каких переходах за грань этого мира не могло быть и речи.

Может, банально нюхом брал, по старой памяти? Если у иммунных проявляются сверхспособности, то почему их не должно быть у мутантов?

В Цитадели я умел притворяться Ничем, и твари меня не чувствовали. Может, стоит…

Так, стоп, какая ещё к дьяволу Цитадель?!

Только сейчас до меня дошло, что яркие воспоминания, проносившиеся в голове перед самым пробуждением, принадлежали вовсе не мне. Нет, не так — не совсем мне. Но… Там же был я, мысли-то были мои. И при этом они воспринимались как чужие.

— Что за бред…

Похоже, это становится моей коронной фразой. Ладно, в окружающем сосняке всё равно ничего интересного, отвлечёмся пока на размышления, может, голова станет чуть меньше болеть. А то довёл себя этими нырками…