Антон Текшин - S-T-I-K-S. Окаянный

Здоровяк убрал нож и тоже зашагал к дому, решив проконтролировать хозяйственных товарищей, а я остался один возле поверженного чудовища. Задумчиво уставившись в выпотрошенный споровый мешок, невольно провёл ладонью по собственному затылку. Пальцы ощутили небольшой бугорок сразу за сводом черепа, и я немедленно отдёрнул руку.

— Между нами, приятель, не так много различий…

Мёртвый мутант, разумеется, ничего не ответил, зато до ушей донёсся тихий шорох, заставивший вскинуть дробовик. Прислушавшись к постороннему звуку на мгновенье, я без труда засёк его источник в нескольких метрах от гравийной дороги. Чуйка молчала, да и трава между деревьями не позволила скрыться там даже собаке, так что поводов для беспокойства вроде бы не было. Но проверить всё же стоило.

Осторожно ступая в новенькой обуви двойника, я медленно пошёл вперёд. Остальных звать не стал, дабы не првлекать лишнего внимания. С другой стороны — мы только что разговаривали в голос, а до этого и вовсе стреляли, так что ни о какой конспирации не могло быть и речи.

Как бы я не старался идти как можно тише, меня всё равно услышали. Я лишь успел разглядеть серое пятно, метнувшееся прочь к ближайшим кустам со скоростью пущенной из лука стрелы. Всё понятно — заяц из степи пожаловал. У них там не то чтобы продовольственное раздолье, но учитывая бесхозный сад, здесь вообще для косого Клондайк. Не удивлюсь, что у него где-то неподалёку свежая нора.

Не знаю, как его не напугали выстрелы, возможно, это уже не вполне обычный грызун. Тем более, целью зайца оказалось то самое надкусанное яблоко, непонравившееся Шумахеру. Мало ли в округе других что ли?

Я осмотрелся и внезапно понял — а вообще-то мало. Судя по всему, в перенесённом куске иного мира царила раннее лето — середина июня или начало июля, в зависимости от широты. Для ягод время самое то, а вот фрукты, кроме ранних сортов, ещё не успели вызреть. Клубникой-малиной хозяева коттеджа пренебрегли, предпочитая цветочные клумбы. Декоративные кусты по периметру участка состояли преимущественно из колючего падуба, с редкими вкраплениями смородины. Вот они-то оказались обглоданы начисто, что наводило на мысль, что ушастый здесь далеко не один. Падалицы ещё слишком мало, вот они и выкручиваются, как могут.

Я поднял зелёное яблоко с земли. Тут не надо быть дипломированным Мичуриным, чтобы опознать в нём обычную «Симиренку». Плоды действительно кисловатые, на любителя, но вот созревают они обычно ближе к сентябрю. И это не стало исключением, вообще удивительно, как Шумахер от него смог что-то откусить и не сломать зубы.

Вот только зачем человеку с даром «зелёной руки» выбрасывать недоспелое яблоко, раз уж свежих витаминов захотелось?

«Не доверяй никому!», — неожиданно прозвучал в голове бархатистый голос, будто кто-то стоял за моей спиной.

Вздрогнув, я невольно обернулся, но, естественно, никого не обнаружил.

Вместо этого со стороны одинокого коттеджа раздалась россыпь приглушённых хлопков.

— Твою мать…

Я выбросил яблоко обратно на поживу ушастым и заковылял обратно, остро жалея, что в дробовике осталось всего четыре патрона.

Машина оказалась заперта снаружи. Ключей у меня не было, да и вообще — они имелись в единственном экземпляре у нашего водителя.

То есть у Шумахера.

Внутри внедорожника наверняка сидит ничего не понимающая Стелла, но в таких делах она мне явно не помощник. Тем более, вряд ли она выберет мою сторону, мне сейчас совершенно нечего ей предложить. В отличие от человека, который, возможно, работает на внешников. Не зря тогда меня к нему в камеру подсадили, ох не зря…

Возле гаража на бетонном заезде россыпью валялись ещё тёплые гильзы. Я осторожно заглянул внутрь, но ничего существенного так и не увидел, кроме нескольких пулевых оспин на стенах. Тел не было.

Хлопки уже с минуту как прекратились, и о результатах скоротечного боя внутри особняка можно было только гадать. Какого хрена здесь вообще произошло?

В том, что Шумахер оказался не тем, за кого он себя выдавал, я уже не сомневался. Но почему он решил забить на маскировку именно сейчас? Ведь у него была возможность расправиться с нами ночью, во время дежурства. Что изменилось с утра?

Стараясь смотреть под ноги и одновременно по сторонам, я подошёл к распахнутой двери, ведущей в жилую часть, и сразу же за порогом увидел лежащего на спине Рекса. С первого взгляда — его как саблей покромсали, вдобавок на теле имелось несколько пулевых ранений. Крови под ним натекло как с зарезанного бычка, но что удивительно — он ещё дышал.

Склонившись над ним, я заглянул его наполненные болью глаза.

— Шум?

— Да-а-а… — прохрипел он, делая безуспешную попытку подняться.

— Лежи, я разберусь с ним и приведу помощь.

— Беги, дурр-р-рак, — зарычал он, скаля клыки. — Он…

Договорить кваз не успел. Я лишь краем глаза успел заметить смазанное движение в районе гостиной, прежде чем могучая лапа Рекса толкнула меня в грудь, отправив в недолгий полёт вперёд спиной. Упал удачно — на сваленную у дальней стены гаража кучу чёрной одежды, и одновременно с этим в коридоре, где остался кваз, гулко хлопнул взрыв. Над головой вжикнуло, осыпав меня бетонной крошкой, и я резво перекатился в сторону.

А гранаты у него откуда?!

Только ремень не дал выпустить ружьё из рук. Взвившаяся вверх пыль застилала слезившиеся глаза, но я всё равно разглядел промелькнувшую внутри дома тень, и не раздумывая всадил в проём пулю. Если Сыч ещё жив, то он должен меня услышать и понять, что я вступил в бой. Это будет ему хоть маленьким, но подспорьем.

Если только он тоже не засланный казачок.

Мысль обожгла, заставив замереть на месте. Бред сумасшедшего или мне лучше действительно бежать прочь без оглядки, как того и желал покойный Рекс?

На машину надежды нет. Без ключей в броневик я попаду лишь к вечеру. И то, если очень повезёт и найдутся подходящие инструменты. Не вариант.

Значит, из гаража нужно срочно уходить. В подвал спускаться нет смысла, там я окажусь в ловушке без возможности выбраться, так что путь один — на улицу. Говорят, свежий воздух полезен для здоровья, а пылью дышать вредно.

Стараясь припомнить расположение окон, я выбрался наружу, укрываясь силуэтом припаркованного рядышком броневика. В голове вовсю гудели пасхальные колокола, грудь саднило, ныла отбитая спина. В общем, у противника нет против меня ни шанса.

Где-то в районе второго этажа снова захлопало и загрохотало, подсказав, откуда ожидать угрозу. От сердца немного отлегло. Ну не мог ещё и Сыч оказаться предателем, вдобавок к остальным.

Мне и этих подсадных уток девать некуда.