Антон Текшин - S-T-I-K-S. Окаянный

Через несколько часов мы наткнулись на дорогу, идущую в нужном направлении, и гнали по ней до самого вечера. К тому времени Сыч уже настолько пришёл в себя, что смог занять место рулевого, позволив Стелле заниматься своими прямыми обязанностями. Несмотря на то, что ему крепко досталось, водитель из него вышел всё равно лучше, чем из меня.

Часы сменяли друг друга, а мне становилось только хуже. Руки колотила крупная дрожь, а стоило пошевелиться, как тело непроизвольно дёргалось, как от удара током. Всё ясно — мозжечок снова приложило, а там и до паралича совсем недалеко. Возможно, стоит мне принять вторую разведённую горошину, как споровый мешок окончательно погасит свет.

Но, как неудивительно, кое-кому приходилось ещё хуже. Едва Стелла вернулась к спеленатому двойнику, который начал ощутимо пованивать, она нетерпящим тоном приказала остановить машину.

— Что там с ним? — недовольно спросил Сыч.

— Не знаю, — женщина задумчиво прикусила губу. — Мне нужно пять минут на осмотр.

— Ладно, подождём, — я огляделся.

Слева от нас лениво журчала местная речушка, а справа шумели кронами молодые тополя, поверх которых торчала опора высоковольтной линии с обрезанными проводами. Опасности не ощущалось, хотя за время пути я несколько засекал одиночных перерождённых. К счастью, они были не слишком развитыми, и в скорости с внедорожником поспорить не могли.

Прошло никак не пять, а все десять минут, прежде чем внешница поведала нам беспокойным голосом:

— Ему стало хуже.

— В смысле? — не понял Сыч.

— У него жар. Рана воспалилась. У меня практически закончились седативные, чтобы стабилизировать его состояние.

— Тоже мне врач…

Пришлось мне вмещаться в разговор:

— Так что с раной? Откуда воспаление?

— Не имею понятия, — развела руками внешница. — У меня нет оборудования, чтобы ставить какие-либо диагнозы. Я вскрою швы и посмотрю, что творится внутри. Это займёт ещё время.

— Слушай, а до вечера он никак не потерпит? — не унимался Сыч.

— Если вы хотите сдать властям его труп, то давайте продолжим поездку! — в свою очередь предложила Доктор Стерва.

— Вот какого хрена мы её сектантам не оставили… — со вздохом посетовал здоровяк.

Возилась она никак не меньше получаса, за который мы успели по очереди подкрепиться сухпайком. Глядя на уплетающего за двоих Сыча, который ещё с утра выглядел чуть краше покойника, почти не верилось, что легендарный Пастырь, за которым кто только не охотился, слёг от обычного пулевого ранения. Да у меня самого в мясе засело грамм тридцать железа — вытаскивал кусачками, обливаясь кровью и слезами. А сейчас ранки уже затянулись крепкой корочкой и почти не беспокоили. Удобно.

В теле Пастыря так и вовсе — даже пуля не застряла. Кстати…

— А пуля могла быть отравленной?

— А нахрена? Легче ещё одну пустить, чем заторачиваться с ядами. Тем более, большинство из них паразит выводит.

— Но не в его случае, — устало поведала Доктор Стерва, забираясь на заднее сиденье. — Думаю, мы имеем дело с последствиями применения какого-то спецбоеприпаса. Например, из обеднённого урана…

— Я слышал про такие пули, — медленно проговорил Сыч. — Говорят, после них в лучшем случае становятся атомитами. Если выживают.

— К сожалению, у меня нет счётчика радиации или образца пули. — развела руками женщина. — Всё что мне пока удалось — стабилизировать его. Нужно более совершенное оборудование.

— Что ж, увижу больничку, тормозну, — пообещал Сыч, трогаясь с места.

До вечера нам удалось преодолеть ещё километров двести, прежде чем очередная дорога привела к старой полуразрушенной башне. Возле неё решили и заночевать.

Пусть и стилизована она была под старину, но на поверку оказалась ненадёжным самостроем для туристов, вез должного ухода быстро пришедшая в негодное состояние. Лестница, ведущая на смотровую площадку, обрывалась на уровне этажа третьего-четвертого, и лезть выше мог только убеждённый самоубийца.

Благо, что по периметру имелись небольшие псевдо-бойницы, сквозь которые открывался хоть и узкий, но всё-таки обзор. Я захватил бинокль и кое-как наверх, по очереди выглядывая наружу, и практически сразу же был вознаграждён — вдалеке линию горизонта грубо ломали горные пики, едва различимые отсюда. Значит, направление, по которому мы двигались, оказалось верным. Единственная хорошая новость за сегодня.

Задержавшись наверху чуть дольше запланированного, я обнаружил ещё один любопытный факт — на северо-западе от нас небосвод светился будто от города-миллионника под ним, причём внизу огней не было. Так и не поняв, что это такое, решил понаблюдать за ним ещё немного. Стоило солнцу зайти окончательно, как свечение набрало интенсивность, но с места, как полярное сияние, не сдвинулось.

Может, там местный Лас-Вегас гудит?

Запомнив направление до странного оптического эффекта, я осторожно двинулся обратно, держась поближе к внешней стене башни. Ноги, не смотря на новую порцию живца, по-прежнему подгибались, не хватало ещё и вниз сверзиться.

Спуск занял куда больше времени, и мои спутники уже успели занервничать, и как следствие — поругаться из-за какой-то ерунды. Я утихомирил спор и рассказал о своих наблюдениях. Стоило упомянуть странное свечение, как Сыч уверенно заявил:

— Это Эртэха. Рад-таун, в смысле. Получается, мы где-то посередине между Новоградом и Сколково.

— Бывал здесь?

— Нет, но ориентиры известные, промахнуться не должны. Только куда рванём — к стронгам или к кулибиным?

— У меня совсем мало времени, — признался я. — Боюсь, если мы прибудем в Новоград, то другая поездка отпадёт сама собой.

— Ясно, — кивнул Сыч. — В Сколково, так Сколково. Надеюсь там лепилы будут получше этой…

— Надо было у тебя тогда на Ферме вместе с почкой и лингву ещё изьять! — не осталась в долгу Доктор Стерва.

— Чего-чего? — нахмурился здоровяк.

— Язык!

— Да я тебя… — начал он, но я вовремя его перебил.

— С чего ты взял, что она не соображает в медицине? Забыл, кто тебя сегодня щтопал?

Но Сыч даже не подумал смутиться.

— Ну, давай, расскажи ему свою новую теорию, — язвительно попросил он внешницу.

— Это не теория! — яростно возразила Стелла. — Я поняла, в чём проблема Пастыря, пуля здесь совершенно не причём!

— И почему на самом деле ему так плохо?

— Всё просто, — чуть умерив пыл, ответила она. — У него просто отсутствует обычная регенерация иммунного. Я проверила — даже небольшая его ссадина с побега осталась в том же состоянии. Только не спрашивай, как это может быть…

Разъездной патруль остановил нас, когда до Сколково оставалось каких-то несколько десятков километров. По сравнению с пройденным нами расстоянием — можно считать, что на пороге перехватили.