Илья Баксаляр - Тайны кривых зеркал

Зеркало слегка завибрировало и засияло слабыми отблесками света.

– Поехали! Ты готов?

«Готов ли я? – подумал про себя Артем. – Я только тем и живу, что жду утро, чтобы отправиться в свое детство и увидеть события, которые повлияли на мое формирование, сделали меня неудачником».

– Стоп! Стоп! Почему у тебя такой подавленный вид? А ну-ка улыбнись! – возмутилось зеркало. – Мы с тобой отправляемся в путешествие, в мир захватывающих приключений, и делать это надо с интересом, а не с кислым выражением лица!

– Хорошо-хорошо! – по-доброму ответил молодой человек. – Я готов! – и он прогнал все темные мысли, которые его постоянно одолевали.

Путешествие стоило того. Снова таинственная дверь, загадочный проход, потрясающая вселенная с миллиардами мерцающих огоньков. Артем опять стоял посреди огромного созвездия и множества канатов и проводов, по которым с бешеной скоростью мчались мерцающие огоньки. «Это мои мысли, они кодируются в электрические импульсы и создают сложные нейронные связи между светящимися капсулами, которые представляют нервные клетки. Все эти установленные связи преобразовываются в мысли, которые, затухая, уходят из памяти и откладываются в виде опавших листьев в дебрях подсознания». Пройти туда нельзя, большинство мыслей, зрительных образов, впечатлений и ощущений уходят в небытие в тайные библиотеки подсознания, где уже пылятся всю жизнь, и никто никогда о них не вспоминает. Артем часто пытался вспомнить какие-то моменты своей жизни, но, как ни напрягал память, ничего не получалось: подсознание умеет надежно скрывать полученную информацию в своих секретных библиотеках. Но только подсознание знало, что ни одно событие, ни одна мысль не исчезали и хранились здесь в качестве покрывшихся многолетней пылью книг. Каждая страница играла свою роль. Артем пока не догадывался о коварстве собственного подсознания, которое накапливало огромное количество нейронных связей и сохраняло их на всю жизнь. Но вот вселенная опять закрутилась. Огоньки понеслись по кругу, пока не превратились в единый светящийся круг, внезапно вращение прекратилось, и какая-то сила ударила Артема в спину. Он упал прямо на унитаз, трое разъяренных подростков били его в школьном туалете.

– Ну что, недоумок, за Иркой захотел приударить?

Мальчишка сильно ударился головой о край унитаза, огромная шишка вскочила на лбу. Он с трудом встал, в голове гудело. К нему подошел верзила на полголовы выше его, схватил своей большой пятерней его лицо. Артем взвыл, было очень больно, он попытался оттолкнуть руку одноклассника, но в это время второй подросток нанес ему сильный удар в бок. Артем начал задыхаться, он не мог дышать, дикая боль прострелила весь правый бок. Он хватал ртом воздух, тут верзила изо всех сил толкнул его вперед, полусогнутый от боли Артем улетел вглубь туалета, падая, опять ударился о край унитаза. Кровь брызнула из виска. Он застонал. Подростки подбежали и принялись с остервенением бить одноклассника ногами. Они старались наносить удары как можно сильнее, срывая всю свою агрессию на несчастном парнишке. Эти трое могли сделать Артема инвалидом на всю жизнь и, возможно, даже убить, ведь рядом никого не было, а остальные школьники боялись войти в туалет и остановить эту жестокую расправу. Но раздался звонок на урок, и подростки нехотя бросили Артема на грязном полу. Один из нападавших уже почти вышел из туалета, но вернулся и напоследок со всей силой и яростью пнул тяжелым ботинком подростка по голове.

– Тебе сегодня повезло! – сквозь зубы прошипел он. – В следующий раз убью!

Артем лежал на холодном грязном полу минут пять. В голове все шумело, тело ныло от тупой боли, но больше всего болела душа: «Почему я не смог дать сдачи? Почему проявил слабость? Как я теперь буду смотреть всем в глаза?» Подросток прекрасно понимал, что теперь его будут бить в школе постоянно, до тех пор, пока он не даст им сдачи. Он подошел к умывальнику, вымыл лицо, кровь стекала с виска. Одежда была в грязных следах от ботинок, пуговицы на пиджаке вырваны. Артем снял костюм, вычистил его ладонью, привел себя в порядок. Надо идти в класс, а то учителя опять будут его ругать и унижать. Он постучался в дверь кабинета, где шел урок математики, и переступил порог.

– А вот и наш Сидоров! Явился не запылился! Где ты шлялся? И почему весь такой грязный? – сразу набросилась на него математичка Алла Павловна. Ей было лет сорок. Она относилась к детям с презрением, особенно к тем, у кого не очень хорошо шли дела по математике. Учительница с чувством отвращения посмотрела на Артема.

– От тебя воняет прямо как от бомжа!

И весь класс захохотал, глядя на опоздавшего одноклассника. Он прошел к своей парте. Алла Павловна с нескрываемым отвращением фыркнула: «Фуу!» Сгорая от стыда Артем сел за свою последнюю парту. Он был готов провалиться сквозь землю. Дикий стыд и страшная боль прорезали все его сознание. Артем стоял во вселенной, внизу бурлил страшный поток лавы, все детские боли и страхи вспыхнули сильнейшим огнем, захватывая большую территорию заповедных лесов подсознания. Негативные мысли, боли и страхи – все эти нейронные связи вдруг активизировались и пришли в движение, большой кровавой язвой стали гореть во вселенной. Эта язва начала всасывать в себя энергию вселенной, как темная материя поглощает планеты, звезды, созвездия, целые туманности, движимая ненасытным желанием уничтожить все живое вокруг. Теперь она выжимала из Артема его жизненные силы, уничтожая все самое лучшее, что было в этом прекрасном человеке. Он стоял перед собственной вселенной, перед огромным пространством и понимал, что черная дыра медленно, но упорно уничтожает его жизнь, надежды и мечты. Все засверкало, забурлило, от яркого света Артем закрыл глаза. Когда он опять посмотрел вперед, перед ним висело зеркало, в котором отражалось его испуганное лицо.

– Фуу… – выдохнул молодой человек, – сегодня было что-то очень ужасное.

Зеркало молчало. За дверью опять ворчала мать.

Артем отправился на работу, писал отчеты, заполнял нужные таблицы, корректировал планы, которые ему присылали из других отделов. Скучная монотонная работа, которая выводила его из равновесия, было необходимо несколько раз перепроверять цифры, чтобы не допустить ошибки. Он перечитывал свои отчеты, подолгу пересчитывал все данные, но ошибки иногда все-таки ускользали от внимания Артема, нередко его непосредственное начальство их также не замечало, и эта ошибка шла выше. Какой-нибудь дотошный работник в управлении вдруг замечал допущенную оплошность, поднимался страшный шум. Все вставали на уши, создавалось впечатление, что из-за этой ошибки завтра погибнет весь мир. И теперь все управление искало того человека, который совершил столь чудовищное преступление. И его всегда находили. Артема вызывал начальник отдела и, не церемонясь, отчитывал, как маленького мальчика: «Ты что, считать не умеешь? Тебе доверили работу, а ты как к ней отнесся? За что только деньги платят. Бездельник, ничего тебе доверить нельзя!» Начальник бы давно его уволил, но Артем тянул на себе воз всего отдела. Ему поручали наиболее сложные проекты, он часто задерживался по вечерам, чтобы завершить работу за других сотрудников, умевших найти подход к начальнику и пользовавшихся привилегиями, которые предоставлялись благодаря хорошим отношениям с руководителем. Артема же не любили и всю самую трудоемкую и нудную работу постоянно поручали ему, при этом обычно попрекая и унижая. Рабочий день с большим трудом дополз до финиша, и Артем пошел в тренажерный зал, чтобы хоть как-то украсить свое унылое существование.