Соломон Фенрир - Матрица постапокалипсиса

Взлетев, спасибо увеличивающим ловкость фруктам, на стоящую у ворот сторожевую вышку, Барон свесился вниз. Возле ворот стояли двое. Черноволосая, похожая на индианку симпатичная смугловатая девчонка и здоровенный парень с широкой и немного туповатой мордой. Парень, заметив Барона и автоматический дробовик в его руках, заметно вздрогнул, как-то перекосился, промямлил «здрасьте» и встал столобом. Девчонка, толи внутренне смелая, толи не видавшая жизни, напротив, улыбнулась, приветливо махнула рукой и закричала.

– Извините! Мы заблудились! Дорога нас привела сюда. Скажите, здесь можно получить какую-нибудь помощь? Меня Лютиция зовут, а его – она ткнула пальцем в широкомордого – Дормидонт. Помогите нам, пожалуйста, а то мы со вчерашнего дня ничего не ели.

Барон крикнул Залепухе, открывать ворота, и сам стал спускаться с вышки, привечать гостей.

Парочка, несмотря на открытые ворота, войти внутрь не решалась. Ждала приглашения. Барон, встав посередине и уложив дробовик на скрещенные на груди руки, пытливо разглядывал неожиданных гостей. Простенькая одежда и котомки из стартпакета, в руках нет даже простенькой палки. Молодые люди, видимо, так и не поняли в какой мир они попали.

– В общем так, Дормидонт. Вижу, парень ты ничего, здоровый, крепкий. Приму тебя к себе, пожрать дам, место под крышей, оружие какое-нибудь подберу. Но всё за верную службу. Уж не обессудь. Здесь халява, конечно, есть. Но её искать надо. Кто первый встал – того и тапки. Девчонку я забираю в качестве платы за право поселиться у меня. Понятно тебе?

Лютиция возмущенно захлопала длинными ресницами и удивленно уставилась на парня, который мелкотравчато залыбился, виновато развел руками и ответил.

– Да чего непонятного-то. Всё понятно. Забирайте раз уж решили. Я то чё? Я ничё. Надо так надо.

Девчонка, потерявшая, от возмущения подлостью своего спутника, дар речи, сжимала и разжимала кулаки и широко открытыми глазами, в которых читались и страх, и боль от предательства, смотрела то на Барона, то на Дормидонта, то на Залепуху. Автоматический дробовик, за доли секунды сменивший позицию, агрессивно гавкнул и выплюнул порцию картечи. На льняной рубашке обладателя широкой морды расползлось сначала чёрное, а потом красное пятно. Затем он как-то посинел-побелел, став похожим на ледяную статую, и тут же распался на пиксели, отправившись на перезагрузку.

– За что? – удивился Севан с недоумением и некоторым недовольством наблюдавший всю эту сцену.

– Трус. Сразу обосрался и жопу подставил. За обещания сладкой жизни девчонку продал. А ведь она его, небось, другом считала. Зачем такой нужен?

– Это всё понятно, но стрелять-то зачем? Сказал бы, что проверку не прошел, да и прогнал. Места тут много, где-нибудь он бы себя и нашел потом. Наверное.

– Скажу тебе, друг Севан, одну вещь, а ты её запомни хорошенько, чтобы больше не удивляться. В мире, который я строю, трусость и малодушие пусть пахнут смертью, тогда тяга к жизни будет требовать отчаянной смелости и величия духа. Там, откуда мы пришли, была такая штука как мораль. Важничанье обезьяны перед Богом. Чем ничтожней человек, чем он мелочней, подлей, слабей тем большую заботу и признание получал он от общества, пестовавшего и взращивающего такого "маленького человека". И всё это почиталось как добродетель. Ха! Услада для толпы. Но там, где толпа ест и пьёт, даже где она поклоняется, – там обыкновенно воняет. Я же хочу дышать чистым воздухом свободы, свобода же требует превознестись над собой.

Запомни это, друг Севан, не в неге и комфорте, несмотря на ниспосланные нам дары, будет мы нежить свои задницы. Но в подвигах и славе яростных сражениях. А мелких людей изводить под корень, чтобы не засоряли дивный новый мир.

Произвела патетическая речь Барона на Севана впечатление или нет, виду он не подал. Подхватив очумевшую Лютицию под руку, он потащил её в поселок, успокоив, что ничего плохого с ней не случится. Барон же остался у ворот. Велев Залепухе собрать оставшиеся от Дормидонта вещи, он внимательно осматривал окрестности.

Лес начинался в метрах 300 от стен, до этого всё прилегающее пространство представляло из себя относительно ровную полянку с редкими кустиками и недохолмиками. Дорога, по которой пришли гости, была не дорогой, а скорее широкой тропинкой и, чем ближе к лесу, тем эта тропинка становилась у́же и у́же. Кто и зачем по ней мог ходить Барон решительно не понимал. Разве только если по грибы, да ягоды охотники были.

Дав Осиличу и Колобку задание безвылазно сидеть на вышках возле южных и северных ворот, предупреждая о появлении любых незнакомцев громкими криками, и разрешив за это набрать столько фруктов и ягод сколько смогут унести, Барон уверенным шагом направился к административному центру поселка, который он про себя прозвал "дворцом". В планах у него было сделать вылазку, поискать других людей, желательно способных держать в руках ружье и умеющих им пользоваться. Как ни крути, но подвали к поселку какая-нибудь банда, а Барон не сомневался, что такие в скором времени образуются, то удержать его силами двух, пусть даже трёх человек будет весьма затруднительно. Баронскую дружину нужно было увеличить хотя бы до десятка стволов. Тогда это будет серьезный аргумент в общении с внешней реальностью.

Поймав у дворца Севана Барон объявил ему о своих планах.

– Пойду на север. Там на пристани у нас суда какие-то есть. На одном из них и поплыву. С собой возьму Залепуху и Югана. Тебя оставляю за старшего. Смотри чтоб колобки не филонили и за окрестностями следили зорко. А бабы пусть чего-нить пожрать приготовят, жрать одни овощи и фрукты сырыми желания нет. На первом этаже, вроде, какой-то продуктовый склад был. Пусть пошарятся в нём, сварят чего-нибудь или пожарят.

– Югана зачем берешь? – напрягся Севан. Догадался, что мальчишка будет заложником, чтобы он, Севан, случайно не задурил. – Вдруг в поездке случится чего, зачем его жизнью рисковать?

– Не боись. – Барон ухмыльнулся и хлопнул товарища по плечу. – Схоронится за нашими спинами. Да и не думаю я, что в ближайшее время нам хоть кто-то конкуренцию составит в плане огнестрела.

Быстро переодевшись в примеченный в кабинете бывшего хозяина поселка (если он, конечно, был) модный охотничий костюм, Барон набил сумку боеприпасами, прицепил на пояс два ножа, перебросил за спину дробовик и карабин, и отправился на пристань, где его ждали болтающиеся на воде моторные лодки невиданного дизайна.

29

Лодка была быстрой. Несмотря на электрический мотор, способна она была разгоняться до 170 километров в час. Большая часть её поверхности представляла из себя сплошную солнечную батарею, что превращало лодку в автономное плавсредство сверхдальнего (а фактически бесконечного) радиуса действия. Подзарядка прямо на ходу, плыви куда душе угодно, главное, чтобы солнца светили.