Соломон Фенрир - Матрица постапокалипсиса

Идти он решил к городским развалинам. Элементарный здравый смысл говорил, что там, где когда-то были люди всегда можно что-то найти, а вот ценное или не очень – это уже другой вопрос. Впрочем, трезво рассудил Любомудр, в его ситуации любая находка, даже если это какая-нибудь сломанная и ни на что негодная хрень, будет весьма полезной вещью. В мире, в котором он очнулся, пригодится могло всё.

На глаз расстояние до постапокалиптического города или поселка, было с полкилометра, так что двинувшись уверенным и бодрым шагом, Любомудр уже через 7 минут стоял возле ржавого остова джипа, на крышке багажника грустно зияли буквы jero. Судя по тому, что сбоку в джип упиралась такая же потертая временем фура, имела место авария.

Но, заглянув внутрь джипа, никаких признаков трупа или трупов Любомудр не обнаружил. Что говорило о том, что даже если в ходе аварии кто-то и пострадал, то его из салона вытащили. В пользу этого говорили и незапертые двери. Конечно, пришлось приложить некоторые усилия, поскольку проржавевшие петли не желали никуда сдвигаться. Но в итоге он был вознагражден. Причем не только открытой дверцей, но и повышение силы на +1 единицу.

На этом везение и закончилось. Внутри салона джипа царил дух запустение. Потрескавшиеся сиденья буквально превратились в труху, когда Любомудр к ним прикоснулся, пустой бардачок издевательски зиял потрескавшимся грязным зевом, насмехаясь над его попытками отыскать в машине хоть что-то полезное. Единственное, что длиноволосому удалось найти, была ярко-красная пластмассовая зажигалка, вся покрытая въевшейся грязью. Газа в ней давно уже не было, но кремень породолжал работать исправно, высекая искры. Что ж, чем проще механизм, тем вероятнее, что он будет работоспособным. Поскольку риск поломки механизма есть произведение рисков поломки составляющих его элементов и соединений между ними. Таким образом самым надежным будет самое примитивное орудие. Эта не слишком хитрая мысль, которая почему-то приходила в голову редкому конструктору оружия, не осталась незамеченной.

Ваша осознанность повысилась на единицу. Текущий показатель: 2

Любомудр с удивлением потер покрытый небольшой кучерявой бородкой подбородок и покачал головой. Оказывается, в Беспределье человек за то, что он думал – вознаграждался. Он невольно проникся уважением к мультимиру. Неважно, кем были его создатели, но толк в истинных ценностях они знали.

Сунув зажигалку в карман, Любомудр выбрался из джипа и решительно направился к фуре. Стоило проверить, что находится в её кузове и если находка окажется не слишком громоздкой, то заполнить свой кожаный рюкзак нужными, для выживания в Беспределье, вещами.

Обойдя фуру Любомудр с некоторым удивлением обнаружил, что створки кузова распахнуты настежь. Внутри, словно севшая по нужде пьяная бичиха, грустно выглядывала гора просевших полуразложившихся картонных коробок. И только он собрался закинуть тело внутрь, чтобы попотрошить содержимое, как "коробочная гора" зашевелилась и из неё высунулась радостная собачья морда.

– Здорово. – произнесла морда.

– Привет. – опешил Любомудр и непонятно зачем оглянулся.

– Давно очнулся? – поиинтересовалась морда.

– Недавно. Недалеко отсюда. А здесь, чтобы чего-нибудь интересное найти. Только вот не ожидал говорящего пса встретить. Чуден сей мир.

– Чернодыр. В смысле звать меня так. – представился пёс. – А говорю я только у тебя в голове. Ибо телепат. По-другому никак. Сам понимаешь, голосой аппарат не только у псовых, но и у приматов для членораздельной речи не приспособлен. Поэтому транслирую тебе свои слова прямо в череп. Твои, правда, принимать не могу. – поспешил заверить пёс, заметив, что Любомудр напрягся. – Так что со мной только голосом. Со стороны это, конечно, как шиза полная выглядит – мужик с собакой разговаривает – но пока никто не видит, общаться можно без проблем.

– Слушай, Чернодыр, а ты вообще кто? Ты местный?

– Ага, размечтался. Я тоже тут очнулся. – пёс выбрался из-под коробок и потряс мордой. – Только у меня права урезанные.

– Это как так? – удивился Любомудр.

– А вот так! – пёс уселся на задницу и почесал задней ногой за ухом. – Диссоциативное расстройство идентичности. Слыхал о таком? Я одна из личностей физика-инвалида. Нас там много было, около полтиника. Философы, ученые, исследователи, космопилоты, астроинженеры. Большей частью народ гуманоидный был, отличались только цветом кожи, количеством конечностей и формой черепа, но были также червь, пара инсектоидов, один дракоша, ещё какие-то тварюки типа гнидогадоидов, ну и я, как побочный персонаж.

Физику-то что? Он в коляске сидит парализованный и изображает из себя светило науки, а мы за него сочиняем сказки про разные космические явления. Я с компанией товарищей больше про так называемые "чёрные дыры" сочинял, физику за это даже премию дали. Меня поэтому Чернодыром и зовут. Так вот.

– Я вот сейчас слушаю тебя и у меня в голове вроде как завеса открывается. – задумчиво проговорил Любомудр. – Чёрные дыры – это, вроде как места во вселенной, где притяжение настолько сильно, что способно удержать любой объект.

– Дурак что ли? – обиделся Чернодыр. – Какое притяжение? Оно существует только в рамках квадратично распространяющихся полей как свойство дисабланговой абберации. И то, только за счёт концентрирующего воздействия волн. При падении интенсивности, происходит свертывание метрики, что приводит к радикальному сужению спектра явлений.

– Извини, но я тебя не понимаю. – развел руками Любомудр.

– Короче, – пёс от переизбытка эмоций даже гавкнул. По-собачьи. – За пределами окрестностей Земли нет и не может быть гравитационных и электромагнитных полей, а значит нет и определяемой ими метрики пространства. То есть нет никакого трехмерного космоса. Вот так. А любые попытки распространить понятие пространства, да еще с евклидовой метрикой, за пределы Земли есть проявление шизофрении в чистом виде. Собственно, я и есть продукт этой шизофрении. Гав!

– Хуясе! – Любомудру на секунду показалось, что он и сам потихонечку сходит с ума и что Чернодыр не более чем продукт его воображения, но, крепко схватившись за рукоятку "шайтана", он усилием воли заставил себя адекватно воспринимать реальность. Пёс никуда не исчез, он был и сидя на задних лапах, по-ленински прищурив правый глаз, хитро и умно или умно и хитро смотрел на Любомудра.

– Ну и когда пошла вся эта катавасия с оцифровкой, физик этот парализованный был ещё жив, хотя лет ему было за 100. Не сказать, чтобы нас это не радовало, ведь умри он и нас бы не стало, ушли бы все в небытие. А это не самая радостная перспектива.