Олег Якубов - Михайлов или Михась?

Итак, избирком принял во внимание необходимость соблюдения буквы закона и Михайлова кандидатом в депутаты зарегистрировал. Ну, это избирательные комиссии стараются действовать в рамках закона. А для так называемого черного пиара закон, как говорится, не писан. Тут действуют тоже особые правила игры, исключающие всякие правила. Конкуренты вновь зарегистрированного кандидата, а их было пятеро, взволновались не на шутку. Да и было от чего. Не просто имя Сергея Михайлова было на слуху в Сергиевом Посаде, его узнавали на улице, останавливали, чтобы пожать руку, выразить свою поддержку на предстоящих выборах. О такой популярности конкуренты даже и мечтать-то не могли. И тогда двое из конкурентов пошли проторенной дорожкой — обратились в суд.

Что и говорить, история, зеркально напоминающая ту, что складывалась в свое время в Таганроге. Ну, разве что с местным, так сказать, акцентом. Уже через неделю после регистрации Московский областной суд принимает решение снять Михайлова с предвыборной гонки, основываясь на все тех же сроках внесения избирательного залога давно устаревшего областного закона. Решение суда должно было вступить в законную силу через пять дней, к тому же Сергей Анатольевич через своих адвокатов подает кассационную жалобу в Верховный суд. Весь этот период, то бишь до рассмотрения Верховным судом кассационной жалобы, про-должать предвыборную кампанию ему не возбраняется, и борьба продолжается.

Бои без правил видел на телеэкране хотя бы раз наверняка чуть ли не каждый житель России. Так вот, эти жестокие драки с кровью и хрустом костей можно назвать джентльменскими реверансами по сравнению с тем, что устраивали в Сергиевом Посаде конкуренты Михайлова. В помещении созданного его командой штаба работать было просто невозможно — телефонные звонки с различного рода угрозами членам штаба просто не смолкали. Какие-то молодчики, поигрывая бицепсами и бейсбольными битами, постоянно крутились вокруг. По психологическому напряжению штаб скорее на-поминал командный пункт на самой передовой линии какого-либо судьбоносного военного сражения, нежели мирное политологическое подразделение. И тогда было принято решение перенести штаб на колеса. Арендовали несколько микроавтобусов, которые, оборудованные как общественные приемные кандидата Михайлова, как предполагалось, будут курсировать по городу. Но автобусы на улицах Сергиева Посада так почти и не появились — каждое утро они оказывались технически неисправными. Листовки и плакаты Михайлова срывались тут же после того, как были наклеены. А вот типографской продукцией конкурентов был густо завешан весь город. В своих листовках конкуренты докатились до прямых оскорблений, не гнушались и откровенным кощунством, заявляя, что поддержка Михайловым лавры приведет в итоге к тому, что «в результате все мы вместо города получим один большой монастырь, которому все мы вынуждены будем платить церковную десятину». Единствен-ное, что не удалось, так это отстранить Михайлова от телевизионных передач. Он, как всегда, был убедителен и немногословен. Зная о проблемах Сергиева Посада, в котором бывал да и по сей день бывает часто, говорил об этих проблемах, а главное, о том, как сам видит возможность их решения, со знанием дела. Его рейтинг, несмотря на все старания конкурентов, лишь рос неуклонно. Но так же неуклонно приближался и день рассмотрения кассационной жалобы в Верховном суде. Решение высшей судебной инстанции страны было, мягко говоря, обескураживающим — регистрацию Михайлова отменили. В тот день, когда Верховный суд огласил свое решение, выборы в Сергиевом Посаде закончились не только для Сергея Анатольевича Михайлова. Они закончились и для всего города. В день голосования горожане на избирательные участки в подавляющем своем большинстве попросту не явились. Они предпочли не иметь своего представителя в областной думе вовсе, нежели проголосовать в очередной раз за того, кто за словом «электорат» видит лишь бессловесную серую массу, пригодную не выбирать, а только лишь голосовать и призванную вымостить дорогу к обеспеченной, безбедной жизни политическому чиновнику одного из высших эшелонов власти.

Если ход предвыборной борьбы в Сергиевом Посаде преподносился своим читателям в СМИ как некий увлекательный политический детектив, то итоги бесславно провалившихся выборов мало кого интересовали. Лишь одна газета опубликовала довольно резкий комментарий к решению Верховного суда:

«Это решение явно противоречит тому курсу, который твердо и последовательно проводит Президент России В.В. Путин, стремясь к безусловной и главенствующей роли федеральных законов. Парадокс очевиден. Уже столица государства российского Москва привела свое законодательство в соответствии с федеральными законами, а столичная область, выходит, все еще живет по старинке. Пример, право, не такой уж безобидный. Сегодня какая-либо из областей вносит свои коррективы в закон о выборах, завтра собственным законодательством утвердит собственные же границы или свой региональный уголовный кодекс. Так и до удельных княжеств рукой подать…»

Тележурналист Дмитрий Гордон известен как автор многочисленных интервью с самыми известными людьми. Не так давно он встретился с Сергеем Михайловым. Беседа журналиста с героем, что называется, заладилась с самого начала — интервью длилось ну никак не менее трех часов. Среди прочих задал Дмитрий Гордон и такие вопросы:

— В свое время вы баллотировались депутатом Государственной думы России и имели в своем избирательном округе самый высокий рейтинг…

— Да, но власть на тот момент меня не хотела.

— О том, что депутатом не стали, жалеете?

— О-о-о, я просто счастлив!

— Умный вы человек — сразу видно.

— Сначала я подумал: «Значит, мне это не нужно». А уже потом, по прошествии времени понял: «Господи, как хорошо, что ты меня отвел». Именно поэтому я всегда молюсь так: «Господи, сделай так, как ты хочешь, а не так, как я, и будет правильно».

— Политика нынче вас не интересует?

— Нет, абсолютно.

История с выборами Дмитрия Гордона, судя по всему, интересовала постольку-поскольку — все-таки дела давно минувших дней, а я после интервью переспросил: «А почему ты ответил, что тебе это все же было не нужно. Только, пожалуйста, не говори, что все, что делается, делается к лучшему.

— Но все же действительно — к лучшему. Понимаешь, я ведь и в Таганроге и позже, в Сергиевом Посаде, действительно уже строил конкретные планы, что можно изменить, какие привлечь средства, каких искать инвесторов. Все, что я говорил людям, были для меня не просто слова и не пустые обещания в надежде собрать как можно больше голосов. Я привык отвечать за свои слова. И вот потом, когда вся эта эпопея с выборами была закончена, я представил, как бы изменилась моя жизнь, стань я депутатом. Это попросту была бы уже совсем другая жизнь. И не думаю, что она пришлась бы мне по душе. Политика, как известно, дело достаточно грязное, и делать ее чистыми руками еще никому не удавалось. Да, в тот момент я искренне считал, что, обличенный депутатскими полномочиями, могу сделать для своей страны что-то важное, необходимое. Теперь понимаю, что можно, и будучи рядовым гражданином, родину любить не меньше. Помнишь, как замечательно, отвечая на упрек, сказал однажды академик Лихачев Хрущеву: «Я не коммунист, но родину тоже люблю». Да и на некоторых людей я во время тех предвыборных кампаний вынужден был взглянуть иначе, вернее, своими поступками они заставили меня изменить свое мнение и отношение к ним.