Николай Инодин - Замочить Того. Полный текст

Наклоняюсь и поднимаю оброненный грабителем револьвер. В принципе, обычный «Кольт-миротворец», любители поиграть в вестерн до сих пор с такими выпендриваются, хоть первые экземпляры были выпущены ещё в восьмидесятые годы девятнадцатого века. Всё-таки кино — лучшая реклама. За револьвером тянется отвратительно замусоленный ремешок, до которого дотрагиваться противно. Перехватываю сыромятную мерзость взмахом своего Ка-Бара, заглядываю в ствол. Сорок четвёртый калибр.

Ого! Год выпуска – тысяча восемьсот девяносто третий, раритет! Но до чего доведён! Мушка сточена, ствол расстрелян… Урод, правильно я тебя завалил, за такое отношение к антикварному револьверу надо было два дня убивать. Медленно.

Что там у второго? Помпа. «Винчестер 1897» Ещё один любитель строго доброго оружия на мою голову.

И что прикажете с трупами делать? Конечно, звонить в полицию. Судя по всему, я всё-таки в Америке. Достаю телефон… сигнала нет. И UPS не работает — спутник не обнаружен. Похоже, я вляпался в б о льшую кучу дерьма, чем представлялось вначале.

Продолжить осмотр не даёт раздающийся на улице пронзительный детский крик:

— Пусти, сука, козёл, грёбаный вонючий потрох!

Вопль обжигает нервы — кричит девчонка, на чистом русском языке! Сам не замечаю, как мой «Кольт» оказывается в кобуре, а я с «калашом» в руках кувырком выпрыгиваю на улицу. Перекатываюсь через плечо, встаю на колено…. Никого не видно.

— Пусти, скотина! Ай!

Теперь понятно, кричат с обрыва. Через пару вздохов оттуда доносится грубый мужской голос, говорящий на английском:

— Били, Боб! Я тут маленькую сучку поймал, отвезу в лагерь, а то она кусается. Если не хотите сегодня спать с пустыми животами, поторопитесь!

Сверху доносится конский топот и пронзительный вопль:

— Помогите, насилуют!

Карабкаюсь на обрыв, благо есть удобное место. Осматриваюсь. Две невзрачных лошади обрывают ветки с кустов, к которым и привязаны. А это что? Подхожу ближе… в центре вытоптанного в траве пятачка валяются аляповатые, рубиново-красные, отделанные блестящими стекляшками женские туфли на высоченных каблуках. Чуть дальше от обрыва нахожу несколько сшитых между собой верёвочек и приделанный к ним лоскуток ткани. Пытаюсь понять, что это, потом вспоминаю – это стринги, некоторые дамы их вместо трусиков используют. Но ведь кричал ребёнок?

Всё страньше и страньше.

Василий Основинaka Bespredel

Должен признаться, по щекам меня для приведения в сознание уже хлестали. Даже несколько раз. Но чтобы кулаком, в челюсть, со всей дури? Падаю, так и не успев сообразить, кто ударил и почему. И тут же получаю ногой по рёбрам. Больно то как!

Хриплый мужской голос со стороны, почему-то на английском, приказывает прекратить. Что за херня?

— Посмотри, шишки у него есть? Под мышками проверь!

Меня переворачивают, рывком задирают свитер, осматривают.

— Он чист.

Высокий противный голос, почти фальцет.

—Хорошо. Свяжи ему руки и посади под навесом, будет за лошадьми ухаживать.

— Сиплый, он не похож на того, кто умеет работать руками! Чистенький, как девочка из богатого дома!

— Я подумаю, Гарри. Может быть, разрешу тебе пользоваться им вместо девочки.

Уроды. Осторожно открываю глаза. Земля, потоптанная бурая трава, грязные сапожищи сорок последнего размера. Рыжие, из очень толстой кожи. Метрах в десяти от меня стоит высокий худой мужик в длинном кожаном плаще, из-под нижнего края которого тоже видны сапоги со шпорами. На голове — широкополая войлочная шляпа, в руке… В руке ружьё самого киношного вида. Посреди поляны дымят остатки костра, за ним — пара шалашей и навес из жердей и веток. Из-под навеса видны конские задницы, общим числом три штуки.

Мать вашу, как я сюда попал?

Шелест веток, топот копыт, и на поляне появляются новые действующие лица:

— Сиплый, посмотри, кого я поймал! Третий мужик спрыгивает с коня и швыряет на землю визжащую от злости девчонку лет десяти, завёрнутую в красное платье. Именно завёрнутую, потому что таких, как она, в это платье можно пачкой заталкивать.

— Всю вашу шайку на кичман засандалят, пожизненно!

По-русски орёт! Однако матерится дитя с совсем недетской сноровкой.

— На кой чёрт ты притащил это недоразумение, Стиви?

— Сиплый, я содрал с неё полфунта золотых украшений. Думаю, там, откуда она сбежала, должны быть ещё. Только она орёт не по нашему.

Сиплый подходит ближе, разглядывает мою сопливую соотечественницу.

— Найдём, как спросить. Где Бил и Бухгалтер?

— Шарят там, на берегу. Нашли пару халуп вполне пристойного вида.

Белочка, однозначно. Такой идиотизм даже во сне не приснится. Скоро доктор сделает укол и вся эта херня исчезнет. Бандиты станут добрыми санитарами, пигалица — крикливой старой медсестрой, а верёвка на запястьях превратится в завязанные рукава смирительной рубашки.

От ближайших кустов в мой бред влетает короткая автоматная очередь. Сиплый валится навзничь, выронив ствол и взмахнув руками. Тот, что привёз девчонку, бросается в сторону, но натыкается на вторую очередь и оседает в траву кучей грязных тряпок. Гарри делает шаг в ту сторону, откуда стрелял автоматчик, и вскидывает револьвер. Цепляю его ногу стопой левой ноги, а пяткой правой изо всех сил пинаю под коленный сгиб. Выстрел уходит в воздух, любитель чистых девочек падает, как споткнувшийся бегемот. Вот это туша! Вскакиваю и бью его в голову ногой. Гол! Бегемот отрубается.

Из-за кустов выходит человек, обвешанный оружием с ног до головы. Что характерно, это НАШЕ оружие. В смысле, никакой ковбойщины.

Пигалица в красной тряпке поднимается на ноги, плюёт на тело своего похитителя, поворачивается к мужику в камуфляже и заявляет:

— Ну и где ты шатался столько времени?

Анфиса Лобоваaka Звезда

Я знала! Знала, что параллельные миры существуют! Задницей ощущала, чуяла что они рядом, только руку протяни. Искала всё время, и — нашла! Не зря старалась!

Сразу поняла — всё это неспроста, и юрист, и папарацци. И была готова! На ногах — лобутенчики со стразами, только вчера из интернет-магазина доставили, как чувствовала, заказала. Платьице от Диор, очень милое. Коротенькое, конечно, но мне ножки прятать не нужно, там в порядке всё, мужики со второго взгляда косеют. Макияжик, причёсочка, всё как надо. И бельишко тоже. Настоящая женщина всегда должна быть готова. К переносу. А вы про чего подумали?

Когда вспышка по глазам ударила, я сразу поняла — попала. Это мой мир, тот, в котором я по праву займу положенное мне место. Сейчас начнётся. И точно, не успела глаза протереть, как меня какой-то гоблин схватил. Всё, как положено — грязный, вонючий, орёт не по-нашему. Гоблин, понятное дело, персонаж вспомогательный, мне нафиг не упал, я сразу орать — надо же заявить этому миру о своём прибытии. И вгрызлась зубами в волосатую лапу со всей дури. Противно, конечно, но если девушка рассчитывает на Тёмного Властелина или, на худой конец, Светлого Эльфийского Принца, ей надо поработать. Не до брезгливости. Хотя худой конец мне не нужен, мне только самое лучшее подавай, на другое не согласна.