Аристарх Нилин - Посланники небес

— Это все, что удалось получить из добытого нами материала, — сказал Фейнхотен. — теперь я думаю, нам понятно, что корабли Галактиан, скорее живые существа, точнее кибернетические существа, своего рода одна из разновидностей их расы и кораблем может быть названа весьма условно. Хотелось бы услышать мнение специалистов по данному вопросу.

— Я думаю, — сказал один из присутствующих, — что, как вы правильно отметили, это своего рода одна из форм существования Галактиан, а не чисто космический корабль, как мы себе его представляем. Возможно, что основой организма «корабля», будем так его условно именовать, является некая энергетическая субстанция естественного происхождения, хотя я не исключаю и искусственный характер, в который внесен искусственный интеллект. Впрочем, самым важным вопросом является сама оболочка «корабля». Думаю, все обратили внимание, что он был помещен в чрезвычайно сложную конструкцию. Возможно это поле или что-то иное, в чем он выращивался или удерживался до того, как стал использоваться по назначению. Далее, весьма интересным представляет система загрузки чего-то, подчеркиваю, чего-то, что можно считать мозгом «корабля». Однако, это вполне может быть и энергетическая установка или система вооружения. В конце концов, это может быть что угодно. Пока я не готов сказать, что это. Необходимо детально проанализировать имеющийся материал, обработать всеми доступными способами. Есть вероятность, что мы сможем что-то выяснить и понять его суть, а, следовательно, выявить слабые места.

Фейнхотен подозвал меня и Гройдевана и сказал, что он хочет задержаться. Необходимо решить еще ряд вопросов, а мы, если хотим, можем пойти отдохнуть.

— Как только я освобожусь, мы решим, что делать дальше и определимся в рабочем порядке, хорошо?

— Все понятно, — ответил Гройдеван.

Мы отправились в гостиницу.

Выйдя из телепортационной кабины, мы направились по коридору в свой номер. Гостиная, спальня и душевая кабина. Стандартный гостиничный номер. Я пошел в душ и когда вышел, увидел, что Гройдеван лежит на кровати и спит. Усталость взяла свое, и он не дождался пока я выйду из душа, заснул. Я не стал его будить, и расположился на диване. Я лежал и думал о Вике и Саше. Как они там? Обо мне никаких известий, и я представил себе, как она волнуется и переживает за меня. Сердце сжалось от переполнивших меня чувств любви и тоски по ним, самым близким и родным людям на Земле. Да что там на Земле, во всей необъятной Галактике. Все тревоги мира сосредоточились в эту минуту только на них, а все остальное казалось совсем незначительным и далеким. Незаметно для себя я задремал.

Голос Фейнхотена, который смотрел с голографического экрана на меня, разбудил меня и Гройдевана, который вышел из спальни.

— Отдых закончен, мы отправляемся назад на станцию. Сбор на корабле через двадцать минут.

Все что произошло потом, я запомнил слабо. По всей видимости, я так и не отошел от всего, что произошло, и почти весь полет до базы провел в полусне. Даже проход через пространственную воронку не вызвал обычных неприятных воспоминаний, и запомнился лишь постоянным вращением. В этот момент я вспоминал о чем-то из своей прошлой жизни, и восприятие происходящего было не столь острым, как обычно. Я окончательно пришел в себя только тогда, когда наш корабль опустился возле станции, и я увидел её на экране. Наконец-то я увижу жену и сына.

Последние минуты перед встречей мне показались бесконечностью. Одевание скафандров, переход до шлюзовой, процедура продувки, очистки и так далее, всё казалось, как замедленная лента кинохроники, которую киномеханик показывал, забыв переключить нужную скорость. Только полчаса спустя я, наконец, смог обнять Вику и Сашку и крепко поцеловать их. Они стояли вместе с Хлоей и еще несколькими встречающими у выхода из шлюзового отсека. Я сразу увидел сияющие глаза Вики и, хотя она уже знала, что все в порядке, поскольку мы оповестили о своем возращение сразу, как только вышли из зоны перехода, она как всегда пустила слезу.

В отличие от Вики, Хлоя была совершенно невозмутима, и лишь по мимолетно брошенному взгляду, я понял, что это всего лишь маска, на самом деле все её эмоции были внутри. После короткой встречи, мы разошлись по своим комнатам.

К концу дня меня неожиданно вызвал к себе Фейнхотен. Я вернулся от него через несколько минут и на вопрос Вики:

— Что случилось? — коротко ответил:

— Завтра мы возвращаемся на Землю.

Я не спал почти всю ночь, ворочаясь с боку на бок. Пытаясь заснуть, то и дело мысленно возвращался к событиям, которые произошли за последние сутки, и каждый раз ловил себя на мысли, что, возможно, они в какой-то степени повлияли на наше завтрашнее, точнее уже сегодняшнее возвращение на Землю. С одной стороны я был рад, что мы возвращаемся домой, но с другой, меня настораживало столь скоропалительное возвращение, и потому я никак не мог успокоиться. В конце концов, когда в очередной раз повернулся на другой бок, я услышал Викин голос:

— Не спишь?

— Нет.

— Не переживай, надо радоваться, скоро мы будем дома, — она повернулась в мою сторону и, прижавшись, обняла, положив голову на мое плечо.

— Когда я чего-то не понимаю, меня всегда мучают сомнения, и ничего не могу с собой поделать. С чего вдруг лететь на Землю именно сейчас? Война, Галактиане уничтожают одну звездную систему за другой. Столько проблем, и вдруг, ни с того ни с сего, нас отправляют на Землю? Совершенно непонятно.

— Видимо, период времени, когда нам грозила опасность, миновал, а раз так, то Земля достаточно безопасное место в Галактике, где мы можем жить. Возможно наш отлет, как-то связан с твоим путешествием в будущее. Не зря же их корабли погнались за вами. Кстати, ты так и не рассказал мне, как все прошло?

— Как прошло. Нормально. Прибавили газу, и ушли от погони. Одним словом, ничего интересного.

— Мне кажется, ты чего-то не договариваешь.

— О чем ты?

— Все о том де.

— Серьезно, ничего интересного. Правда перегрузка была еще та, я думал меня наизнанку вывернет, а так, обычный пространственный бросок. И вообще, перед отлетом поговорим с Фейнхотеном и всё узнаем.

Я пролежал с открытыми глазами почти до самого утра, и лишь под утро заснул. Когда я открыл глаза, чтобы посмотреть, сколько время, Вика уже готовила завтрак.

— Ты уже встала?

— И Саша тоже. Кстати, Фейнхотен уже сообщил, что отлет в двенадцать, так что у тебя еще уйма времени.

— А он больше ничего не сказал?

— Я не стала спрашивать, думаю, он сам расскажет обо всем при встрече.

Я посмотрел на часы. Было начало десятого. Умывшись, я сел позавтракать. Сашка сидел за столом и играл очередной игрушкой, которую ему подарил кто-то из экипажа станции. Я смотрел на него и думал, интересно, какие у него останутся воспоминания от всего пережитого за эти недели. Наверно самые смутные. По крайней мере, у меня из детских воспоминаний почти ничего не осталось. Даже школьные годы вспоминаются с трудом и то в основном на основе оставшихся фотографий. В этот момент ожил голографический экран, и мы увидели Фейнхотена.