Аристарх Нилин - Посланники небес

— Да.

— Раз да, тогда пошли.

Мы вернулись к столу, в тот момент, когда сотрудник по имени Денгуи, объяснял собравшимся, что идея посылки плазмы в соединении с человеческим сознанием, обречена на провал.

— Но почему? Объясните, — воскликнул Друминган, который как приверженец теории эмпиризма, яростно поддерживал любую возможность доказать правоту своей теории.

— Потому что нельзя, — твердо сказал Денгуи, — в прошлое, пожалуйста, а в будущее нет. Общая теория перемещения массы и материи во времени гласит. В прошлое можно двигаться методом сжатия расширяющегося пространства и за счет разности скоростей, произвести скачок на предыдущий уровень. На этом принципе построена сама система перемещения массы, а, следовательно, любого материального тела, в том числе и плазмоидного образования. Установка по перемещению в будущее работает совершенно на другом принципе. Она не в состоянии произвести переброску материального тела в пространство с неопределенными координатами. Лишь сознание, которое находится вне связи с пространственными координатами, может свободно перемещаться внутри этой системы.

— Хорошо, но вы докажите это практически, что этого нельзя сделать, тогда я поверю.

— Послушайте, я не собираюсь доказывать то, что невозможно. Опыты по передаче материальных объектов в будущее уже предпринимались. Их итог нулевой. Вспомните эксперименты на Гонибусе и Цинганте. Они кончились ничем. Нельзя опровергнуть теорию одними желаниями. Если вы хотите, чтобы установку построили, её нужно теоретически обосновать. Желание это хорошо, но нужна теория. Без неё вы не сдвинетесь с места.

— Я согласен, но лишь частично. Одно дело посылка кирпича или пусть даже передатчика в будущее, а совсем другое плазмоид, соединенный с сознанием. Это совсем новый вид, который я не могу назвать материей в полном смысле слова.

— Если рассуждать так, то по вашему выходит, что вы тоже не материя, а нечто иное, раз в вас присутствует сознание?

Послышался смех, однако Друминган не сдавался и тут же парировал:

— Извините, я не согласен. Давайте определимся. Вы можете выделить сознание отдельно от человека? Нет, не можете. Это можно сделать только на момент посылки его в будущее. При этом исследователь находится своего рода в коматозном состоянии и если его искусственно вывести из этого состояния, до прекращения эксперимента, что с ним будет? Ответа нет, поскольку нет данных. Теперь возьмем плазмоид, который мы создаем. Согласен с вами, что это чисто материальный объект. Однако, в тот момент, когда мы совмещаем его с выделенным сознанием, мы получаем эмпиору. Вы можете твердо утверждать, что при этом она по-прежнему материальна? Если да, то скажите мне, как она может пройти сквозь планету, перемещаться между звездами, не используя для этого систему дыр и так далее?

— Хорошо. Если это не материя, то, что это, по-вашему? — не сдавался Денгуи.

— Это просто эмпиора. Что она собой представляет, я не знаю. Её необходимо исследовать. Вполне возможно, что материя в виде плазмы в соединении с сознанием приобрела нематериальную форму, но при этом стала иметь видимый облик. Это трудно понять и осмыслить, но с этим надо считаться, поэтому легче всего отрицать. Докажите, что это не так и я готов признать свою ошибку. Ведь я лишь высказал гипотезу, не более того.

— А вы знаете, Друминган, — сказал Фейнхотен, — я, пожалуй, соглашусь с вами. То, что не доказано, вполне возможно. А раз так, необходимо еще и еще раз продумать возможность экспериментальной проверки. Поэтому, давайте еще раз все взвесим, и попробуем от чего-то оттолкнутся, чтобы начать действовать.

Два последующих дня были такими напряженными, что я забыл, спали мы или нет, если да, то урывками на пару, тройку часов. Первые реальные шаги по созданию экспериментальной установки начались к концу первых суток.

Я впервые участвовал в подобных мероприятиях и был поражен системой и принципами, с помощью которых решались задачи, которые вставали перед участниками проекта. Первое, что меня поразило, это система проектирования какого либо узла, механизма или целой установки. Идеи и наброски вводились в компьютер и параллельно на соседних голографических экранах выводились одновременно контуры установки, рядом тут же моделировался процесс работы, а на третьем экране выдавались результаты проводимых симуляционных процессов. Таким образом, сразу же отбрасывались те решения, которые неизбежно приводили к негативному результату. По мере того, как установка начинала обретать реальную основу, а результаты проводимых компьютерных тестов давали определенный процент положительных результатов, начинался второй этап, создание самой машины.

Этот этап был не менее поразительным, чем первый. Как только часть установки запускалась на проектирование, детали для сборки самой машины начинали поступать на телепортал через два, три часа. Я попытался узнать, как удается так быстро изготовить ту или иную деталь? Оказалось, что в этом нет ничего сложного. В моем представлении, любая деталь сначала должна быть начерчена конструктором, потом передана на завод, там разработают технологический процесс и только потом приступят к изготовлению. При этом само изготовление достаточно сложный и длительный процесс. По крайней мере, я вспомнил, каких трудов мне стоило договориться и наблюдать несколько раз, как изготавливались диски для телепортала на одном из заводов, где я их заказывал. Здесь все оказалось совсем иначе. Чертежи изготовлялись автоматически вместе с проектированием самой установки и передавались через телепортал на то или иное предприятие. Само изготовление занимало, как мне объяснили, несколько минут. Для этого существовали станки, точнее установки, в которые помещалось вещество, из которого должна быть изготовлена та или иная деталь. Там оно нагревалось до сверхвысоких температур и затем, пространственным методом моделировалась атомно-молекулярная структура готового изделия. Таким образом, само изготовление занимало считанные минуты. Когда мне один из техников, которому я помогал собирать установку, попутно рассказывал, как изготавливаются детали, я был поражен и подумал, что если такая техника будет передана землянам, то тысячи машиностроительных заводов, а вместе с ними, миллионы людей, на них работающих, останутся просто без работы. Не будут нужны токаря, фрезеровщики и десятки других столь нужных и важных на Земле рабочих профессий.

Между тем, наконец-то и для меня нашлась работа. Детали непрерывно приходили на телепортал, и поскольку сборщиков было всего четверо, я охотно стал помогать собирать установку. Для меня это было знакомым делом. Соединяя детали, как мне показал Кейзитр, я подумал, — зато труд сборщика всегда будет востребован и не всегда роботы смогут заменить человека, а если и смогут, то человеку все же найдется работа. Я поделился своими размышлениями по этому поводу с Кейзитром, на что он ответил: