Евгений Донтфа - Никтопия. Трое из рода хэ

- Дядя Вася, вы не понимаете..., - дрожащим голосом произнес Джон, пронзительно глядя в экран.

- А что тут понимать?! - Зло пробасил старпом. - Мальчик Джонни выбросил своих товарищей в мусор, придумал себе гениальных инопланетян и теперь, одуревший от собственного мессианства, полный слез и соплей мастурбирует на самого себя, великого спасителя Никтопии. Да знаешь что? тьфу на тебя! Чтоб тебе бабы никогда не давали! Да я клал на тебя и на всех твоих никтопианских задротов. И Стэн тоже клал. И вообще иди ты на хер! - Дядя Вася выключил монитор и изображение Джона исчезло.

Стэн медленно, словно оглушенный, опустился в кресло.

- Ебать мои кастрюльки, - пробормотал он.

- О! - Улыбнулся Василий Иванович. - Так вот от кого Миша этого понахватался.

Старший помощник потянулся, разминая свое большое тело.

- Слушай, товарищ главный командир, а не дернуть ли нам по рюмашке чая, - весело предложил он. - Я сделаю тосты из орехового хлеба, да вприкуску с абрикосовым джемом, а, что скажешь?

Стэн поднял глаза на своего старшего помощника. Сейчас этот широкий лысый человек с неряшливой зеленой бородой представился ему сосредоточием какой-то невероятной, почти непостижимой силы, силы способной превозмочь всё на свете. И в контрасте с ним сам себе Стэн казался жалким и слабым, он совершенно отчетливо понимал, что не в состоянии также беспечно и даже дерзко встретить предстоящий крах своей судьбы.

- Слушай, дядя Вася, неужели тебе совершенно всё равно то что сейчас случится? Ведь после взрыва шахты у нас останется от силы несколько часов до того как за нами прилетят. А дальше ведь всё будет как ты живописал Джону.

Василий Иванович перестал улыбаться и как-то странно воззрился на своего начальника.

- А никакого взрыва не будет, - спокойно сказал он.

Стэн растерялся.

- Почему?

- А потому что в контейнерах нет ни грамма взрывчатки.

- Что?!!

- А то самое. Девять месяцев веду переписку с этими узкоглазыми жмотами. Южную шахту они заминировали, а вот Северную монтировали уже в спешке, для перевозки взрывчатки нужен был спецрейс, сразу не получилось, потом всё откладывали и в конце концов совсем забили на это. Южную монтировали когда меня еще здесь не было и ты, естественно, был в курсе всех нюансов, а как только появился я, ты переложил все заботы о шахтах на меня и понятное дело ни за чем уже не следил. Я это, Стэн, тебе не в укор говорю. Всё правильно, это моя вотчина. И вот уже девять месяцев как шахта во всю пашет, а спецрейс с минерами так до сих пор и не прибыл. Контейнеры стоят пустые, хоть местное говно мамонта туда закладывай вместо тринитила. Да и в общем понятное дело, при таком-то отношении. Ты ж помнишь как сыкливая Дунька про Никтопию говорил?

- Кто? - Ошарашено произнес МакГрегор.

- Ну старший куратор наш, Дунь Не Ссы.

- Ду Инь Цзы, - поправил Стэн, всё еще не совсем придя в себя от услышанного.

- Ну да, он самый. Мол, Никтопия тихое местечко, прохладно, конечно, слегка, но зато покой и тишина. Аборигены смирные, чуть ли не пришибленные, круглые сутки ясное звездное небо, бури раз в три, а то и четыре альфа-месца, так что, мол, никаких забот, сиди себе в двеллдоуме да чаек попивай. Ну и естественно зачем тогда торопиться с минированием, если ни малейшей угрозы ни от природы, ни от туземцев.

- Но во имя черноокой Исиды, Василий Иванович, зачем тогда нужен был весь этот мат-перемат с Джоном?!

- А затем! - Веско произнес старпом. - Это психологический момент. Теперь этот молокосос будет испытывать постоянное чувство вины перед нами. И так ему надо. Ведь взорви он шахту, для нас это был бы конец. "Обнулили" бы нас по самое не балуйся.

Стэн наконец более-менее успокоился.

- А если он как-то попытается остановить или сломать роботов-проходчиков?

- Не волнуйся, ничего у него не выйдет. Там все забронировано и закрыто для доступа, а чтобы управлять этой системой нужны специальные знания, которые из нас троих есть только у меня. Да к тому же там нужны пароли, которые у меня в книжичке, под полушкой. Он может хоть месяц шляться по шахте или сидеть там за компьютерами, но самое большое чего он может добиться это нацарапать неприличное слово на контейнерах с рудой.

- Но что если он сказал правду, - задумчиво произнес Стэн, - что если линия разработки действительно пересекается с каким-то подземным туннелем. Ведь все же весь его рассказ об этих сэлавитах, о том кто такие никтопы и люксоры звучит не так уж бессмысленно.

МакГрегор посмотрел на своего старшего помощника почти с надеждой, с надеждой что тот вот-вот рассеет всего его сомнения.

Дядя Вася как-то недобро усмехнулся.

- Неужели ты ничего не понимаешь, Стэн?

- Чего я не понимаю?

- Абсолютно не важно правду сказал Джон или нет. Главное это доменит. В этом смысл всей этой никтопианской заварухи.

22.

Дядя Вася ушел чаёвничать, Стэн остался в "офисе", наблюдая по внутренним камерам за помещениями Северной шахты. Джон наконец разблокировал рубильник системы самоликвидации, какое-то время помедлил и затем перевел рычаг. Включилась аварийная багровая подсветка, заработал обратный отсчет, у Джона оставалось 600 секунд чтобы покинуть территорию добывающего комплекса. В офисе по нескольким мониторам поползли строки сообщений тревоги. Как только спутник взойдет над горизонтом эта тревога через трансляторы гиперсвязи будет мгновенно передана на ближайшую станцию "Синана". Но Стэн ощущал какое-то странное равнодушие к происходящему и безучастно глядел на мониторы. По идее весь двеллдоум также должен был наполниться звуковыми сообщениями от Исиды о критической ситуации на шахте. Но вокруг царила тишина. Наверное Лола, учтя всю подоплеку происходящего, сочла что разумнее хранить молчание.

Стэн никак не мог избавиться от ощущения смутной неприязни к своему второму помощнику. Словно дядя Вася был в чём-то прав, словно молодой человек действительно предал своих товарищей. Но и образ Василия Ивановича, старого, эгоистичного, но по своему добродушного и даже благородного грубияна вдруг подернулся некой зловещей дымкой. Как будто сквозь круглую полнощекую физиономию с зеленой бородой вдруг проступили неприятные жестокие черты хищника. И Стэну казалось что за последний час он потерял всю свою маленькую команду. Он остался один. Где-то на периферии сознания блуждали мысли что надо взять себя в руки, что не время расклеиваться, что именно в такие непростые ситуации человек и должен доказывать что он человек.

Обратный отсчет завершился. Взрыватели в пустых контейнерах щелкнули и аварийная подсветка отключилась. Стэн поглядел на один из мониторов над столом дяди Васи. Сюда в непрерывном режиме поступала информация о функционировании Северной шахты, объемы извлеченной руды, процентное содержание доменита, данные о состоянии каждого робота-проходчика и так далее. Информация продолжала поступать в рабочем режиме, с шахтой всё было в порядке. Стэн попытался представить себе, что сейчас чувствует Джон, сидящий в кабине глайдера и понимающий что ничего не вышло. Что ему теперь остается? Вернуться в двеллдоум, вернуться как побитая собака, вернуться незадачливым ренегатом, не смеющим взглянуть в глаза своим товарищам. "А что остается мне?", спросил себя МакГрегор. И он прекрасно понимал, что оставалось не так уж и много. Как только Джон Тимирязьев вернется, он должен быть арестован и помещен в так называемую камеру "М". Такие были на каждом двеллдоуме. Всегда существовала вероятность что рассудок кого-нибудь из команды не выдержит инопланетного окружения и человек станет опасным для своих товарищей. Тогда потребуется изоляция. В камере "М" - "камере медитации", как прозвал её кто-то из первых заключенных. Ибо в ней не оставалось ничего другого как только медитировать, человека помещали в условия, гарантирующие что он не только не причинит вреда окружающим, но и самому себе.