Валерий Федоренко - Карагач. Свой среди чужих. Часть 1

Люблю путешествовать. Наверное, люблю. За всю свою жизнь я дальше Челябинской области и не был. Но ведь у нас в России как, что не область, то европейская страна по площади. Челябинская, например, примерно как Болгария или Чехия, а Швейцарий у нас вообще три поместится.

Область объездил я почти всю, а в некоторых местах бывал не один раз. Даже в Париже был, правда в нашем, село у нас есть такое. Смотреть конечно не на что, но Эйфелева башня есть. Мы конечно не такие меркантильные как французы, за бабки туристов туда не пускаем, так, антенны сотовой там повесили. Да что там Париж, таким местам как Аргази, Зюраткуль или Ильментский заповедник, позавидует любой европеец.

И все же как не крути, а дальше чем на триста километров от дома я не отъезжал. А тут мало того, что две с половиной тысячи так еще другая страна, да что там страна, конечный пункт путешествия чужой слой.

Сказать, что я был возбужден это ничего не сказать. Мысли о расставании с Надеждой я гнал прочь. У нас есть как минимум два-три дня, которые мы проведем вместе. Для меня наше расставание займет один или два месяца, а для нее могло затянутся на десятилетия. То, что она не видит меня в своих предположениях сильно не обнадеживало. Все сходилось. До прохода мы будем вместе, а предполагать о событиях, которые будут происходить в другом слое, она вероятнее всего физически не могла.

Я собрался за пять минут. Трусы, носки, зубная щетка и пара рубашек в магнитовский пакет. Критически взглянул на результат моих сборов. Вспомнил про мятый спортивный костюм в сумке в шкафу, кинул собранный пакет в нее и все готово. К хорошему очень быстро привыкаешь. Не прошло и месяца как я перестал быть ограничен в средствах и очень быстро понял, что все необходимое можно купить в любой момент и не стоит себя обременять излишней ношей.

У Льва Николаевича с собой был армейский рюкзак, затянутый петлей лямок на горловине. Я такой только в фильмах про Отечественную видел, но с ним он хорошо сочетался. Надя собралась за пол часа. В женском времяисчислении это, наверное, за пару минут. Мы загрузились в Надеждину машину и выдвинулись на проспект Ленина к бару Бориса, где он и жил.

На тротуаре, возле бара, стояла его машина с открытым багажником и задними дверями. Два парня, наверное его бармены, попеременно выныривали из здания неся в руках очередную поклажу и распределяли ее по машине согласно четким указаниям Бориса. Он явно не любил путешествовать налегке, а судя по количеству загруженного спиртного собирается ждать меня у прохода все десять лет. На верхнем багажнике тюнингованного УАЗа лежали брезентовые мешки, плотно стянутые ремнями.

– Я смотрю ты основательно готовишься, – пожимая руку Борису сказал я.

– На меня возложена миссия завхоза нашей экспедиции. Я уже несколько раз ездил по этому маршруту и точно знаю, что нужно брать с собой. Там можно триста и более километров проехать и не найти места где перекусить, не говоря уже о переночевать.

– Ага, – улыбнулся я, косясь на ящик со спиртным.

– Это ноги растирать если замерзнем.

– Летом?

– Ночи там холодные, а мне погреться, в отличии от тебя будет не с кем. Васильевич запретил взять с собой одну из моих сотрудниц.

– Так, это последние, – сказал он, увидев своего парня с двумя спортивными сумками, – брось их на заднее сиденье, – скомандовал носильщику, закрывая багажник.

Мы расселись по машинам. Начальник отдела снабжения в своем складе был ведущий, мы с Надеждой, и Лев Николаевич на заднем сиденье нашей машины – ведомые. Я за рулем, Надя медитировала, в очередной раз проверяя свои предположения, Николаевич сидел с открытыми глазами, но у меня уже давно сложилось впечатление что он просто спит.

Я уверенно вцепился за ведущего и не отставал ни на метр. Мимо проносились улицы: Цвиллинга, Разина, Доватора и наконец Троицкий тракт. Ну вот, еще каких-то сто семьдесят километров, и мы в другой стране. За городом Борис включил форсаж, и я невольно зауважал Российский автопром, не ожидая от «Бобика» такой прыти. Хотя, возможно, от нашего производителя в его внедорожнике остался лишь кузов.

– Как слышите меня черепахи? – голос Бориса раздавался толи из штатных динамиков толи у меня в голове, – Держитесь в хвосте и не отставайте, я буду расчищать дорогу, сейчас пойдем на взлет.

– Слышу нормально, – сказал я, озираясь на медитирующую Надю и каменное лицо Льва Николаевича, – а это что было, – уже в полголоса продолжил,– типа телепатическая связь и почему меня этому не учили?

Наверное, Надежда уже выходила из своих предположений, или, когда она это делает то все равно бдит за окружающей обстановкой. Она пару раз поперхнулась и звонко залилась смехом.

– Ты такой милый в своей наивности, – посмотрела на меня, вытирая прыснувшие из глаз слезы, – да, Борис, услышали, Лев Николаевич держит все под контролем можешь стартовать, – сказала она, нажав мигающую клавишу на панели.

– Рация! – хлопнул я себя по лбу ладошкой и засмеялся вместе с ней.

Судя по дернувшимся уголкам рта Николаевича, он был тоже в теме и не спал. То, что он, по словам Нади, держит все под контролем меня радовало. А вот что могло означать, что можно стартовать? Мы и так неслись под двести километров, и если для нынешнего без башенного молодняка это не скорость, то я уже вышел из этой стадии развития и чувство самосохранения успело жестко застрять у меня в башке. Правда шли мы очень плавно, и чья это заслуга, Английской подвески или Льва Николаевича, я не знал. Но уж точно не Росавтодора, потому как наша трасса хоть и была довольно сносной, но на Немецкий автобан не тянула.

– Мы что, поедем еще быстрее? – почти жалобно спросил я.

– Ты не переживай Сережа, просто держись за ним на таком же расстоянии. Сейчас будет прямая сто километров, а когда нужно замедляться он предупредит.

– А обгонять как, а встречка? Да мы ж и так на предельной скорости идем…

– Обгонять никого не будем, Борис со Львом нас будут проводить сквозь них. И за скорость не переживай, на педали дави, а остальное их забота. Ты главное дистанцию держи. Тебе понравится.

Легкомоторные самолеты отдыхают. После того как стрелка ушла за двести двадцать к приборной панели я потерял интерес. Не могу сказать, что это было захватывающе. Так, ближние объекты мелькают быстро, а вдалеке все происходило несколько быстрее чем я ожидал. Но если сфокусируешь внимание на неподвижном относительно нас предмете, в данном случае это был УАЗ Бориса, то ты попадал в тоннель компьютерной игры форсаж. За этой увлекательной игрой время пролетало незаметно.

– Так, выключаем форсаж и автопилот и ложимся в бреющий, – прозвучала команда Бориса из рации.