Алексей Вязовский - Вершина Красной Звезды

— А вам?

— И мне тоже — неожиданно поддерживает мой демарш подруга — А песику воды.

— Вам, наверное, тоже водички или может лучше сока? — обращается ко мне парень с тонкой издевкой и толстым намеком на мой юный возраст.

— Нет, чувак! Мне водки, рокот космодрома и ледяную синеву! Слышь, я на Родину лечу!

Алька не выдерживает и начинает хохотать, держась за бок. Клаймич тоже заливается смехом. Цитата из известного фильма сработала на ура. Стюард с позором ретируется.

— Витька, я с тобой до Москвы не долечу, в полете сдохну — всхлипывает она, вытирая глаза — А ты чего сегодня такой злой? Давай, уже колись, что на самом деле произошло с Веркой. Что еще наша звездень отчебучила?

Скрывать что-то от Альки бесполезно, ей бы в пыточной работать. Приходится пересесть поближе и рассказать ей на ушко про Веркин побег. В красках.

— Вот сучка! — выносит вердикт подруга — неужели не понятно, что он на ней не женится? Увижу, по морде дам!

— Верке? — ехидничаю я.

— Обоим. А Дональду не только по морде — пусть свою жену по парижам катает.

Да, уж… Вот кого за Веркой в Париж отправлять нужно было. Так и вижу картину маслом: Трамп катается по полу в зале прилета, держась за отшибленные причиндалы, а Верку Аля тащит за волосы на посадку. Такого шикарного скандала в Париже точно не видели! Шарман, бл@…! Мои красочные мечты прерывает испуганный возглас лощеного стюарда.

— Американские истребители…

И точно. В иллюминаторе хорошо виден американский F 15 с уже знакомым мне бортовым номером 043. Такой же истребитель следует и справа от нашего борта.

— А… так это наши старые друзья — смеюсь я — Аль, собутыльники с посольского приема! Решили с нами попрощаться. Вон тот с бортовым номером 043, меня еще и встречал, когда я на МиГе в Токио летел.

Истребители тем временем выстроились эскортом, держась чуть ниже и следуя параллельным курсом с нашим ИЛом. Через прозрачный фонарь хорошо видны разрисованные орлами шлемы пилотов с опущенными затемненными светофильтрами. А у меня теперь тоже такой есть! Штатовцы, повисев еще немного под нами и покачав на прощание крыльями, резко ушли в стороны с красивым переворотом вниз. Опять понтанулись, черти американские! Вот никак они не могут без этого. Но приятно ведь, черт подери…!

По проходу к нам уже спешит один из пилотов. Остановившись рядом, зачитывает, волнуясь по бумажке.

— Виктор, командир американской эскадрильи вышел в эфир. Он прощается с вами и просил передать, что приглашение осталось в силе. За вами должок.

Фыркнув на беспримерное нахальство американских вояк, я сердечно благодарю пилота за любезно переданное сообщение. Ага… теперь еще осталось дождаться появления наших МиГов и залпа артиллерийских орудий с земли — тогда картина нашего прощания с Дальним Востоком станет совсем полной! Гришечкин, ау… ты где?!

Мерно гудели двигатели самолета, навевая сон, я из-под опущенных ресниц устало наблюдал, как стройная стюардесса медленно идет по проходу между креслами. Проходя мимо заснувшего Клаймича, она аккуратно поправила край его пледа. Потом дошла до выключателей и приглушила освещение в салоне. Это правильно… Лететь нам долго, очень долго — до самой Москвы. Умотались в этой Японии все так, что добравшись до своих кресел, никто уже чирикать не в силах, многие сразу же заснули. Мне, конечно, есть о чем подумать, например, об аналитической записке для Романова по итогам моих многочисленных контактов с японцами, или о предстоящих гастролях в США и Италии. Но глаза слипаются, и я тоже проваливаюсь в сон …

…Хорошо выспавшись за время долгого полета, я наконец-то успокоился и пришел в себя. Понятно, за Верку нам с Клаймичем шею намылят, но зато на родной земле не нужно будет каждую минуту оглядываться и ждать подлянку. Дома все проще, там и стены помогают. Настроение мое улучшилось, я подобрел и на выходе из самолета даже извинился перед стюартом, попавшим мне под горячую руку. Тот в ответ проявил любезность и снес по трапу переноску с Хатико, чтобы я мог держаться одной рукой за поручень и не навернулся на крутых ступенях.

Паспортный контроль в Международном терминале Шереметьево мы проходим быстро, теперь нужно получить свой чемодан. Сам терминал, досрочно сданный к Олимпиаде на полгода раньше, чем в моей реальности, впечатляет. Все по-европейски солидно, кругом металл и пластик, даже запахи здесь заграничные. Пока я глазею по сторонам, направляясь по коридору в зал выдачи багажа, меня вдруг перехватывают и ловко затаскивают в дверь служебного помещения.

— А ну-ка тормозни! — крепкая рука ухватила меня под локоть.

Я лишь успеваю увидеть, как моя охрана перекрыла подход к двери, открыл рот… и тут же его закрыл. В подсобке меня поджидает Председатель КГБ СССР Имант Янович Веверс. Собственной персоной. В штатском. Из нагрудного кармашка строгого костюма-тройки, щегольски торчит уголок красного платка. Не хватает только гвоздики в петлице для полноты образа.

— Добрый вечер — промямлил я, ставя на пол спортивную сумку и переноску с Хатико.

— Добрый. Пил?! — Веверс наклонился ко мне, с подозрением принюхался.

— Не… — замотал я головой — устал просто.

Генерал недоверчиво дернул бровью, и я тут же начал шарить по карманам. Где-то у меня была японская жвачка с клубничным вкусом, не дай бог, еще мама с дедом учуют…

— А что за секретность такая? — интересуюсь я — С Верой что-то случилось или с Лехой?

— Подельница твоя в Париже уже по магазинам бегает — хмыкнул Веверс — Коростылев идет на поправку, лежит в нашем ведомственном госпитале.

— Тогда в чем дело? — я кивнул на стеллажи с какими-то коробками и швабры с ведрами в углу.

— Виктор, слушай внимательно — генерал взял меня за пуговицу на рубашке, притянул к себе — Против вас готовится провокация. На таможне. Готовит ее лично генерал Бобков. Дождался, пока я с Романовым улечу в командировку и…

— Ясно — я, наконец, нашел жвачку, и задумчиво сунул пластинку в рот.

— Ничего тебе пока не ясно! — дернул меня за пуговицу Веверс — Бобковские поставили видео — камеру в таможенной зоне, сами светиться не хотят. Выйдут чистенькими, если что не так пойдет.

— То есть, трясти нас таможенники будут, и если что — генерал ни при делах? — уточнил я.

— Да. Но ты им нужен, и они сделают все, чтобы довести дело до ареста — Веверс посмотрел на часы — А теперь слушай приказ. Поднимешь вселенский скандал. Разрешаю нахамить и даже подраться с таможенниками. Твоя задача — чтобы Филипп Денисович выполз из своего укрытия и засветился в операции. А дальше уже мое дело.

— Подраться? — нахмурился я — Нас же потом с дерьмом смешают! Я уже вижу заголовки в газетах — «Звезда зазвездилась!»