Алексей Вязовский - Вершина Красной Звезды

Майкл вообще старается сейчас всячески загладить вину и готов пойти на любые уступки. Еще бы! Теоретически мы можем вчинить ему огромный иск за моральный ущерб и физический урон, нанесенный одному из членов коллектива. Японцы сразу провели негласное расследование, чтобы окончательно снять с себя подозрения. И хотя результаты его не афишируются и публично не комментируются, нам они вчера уже прислали свое экспертное заключение. Мы, разумеется, никаких исков выставлять не будем — но еще есть советские чиновники.

На ужин мы идем в тот самый ресторан отеля, что с выходом в парк. Весь коллектив в сборе, даже Альдона спустилась из номера. Это ведь наш последний ужин в Японии, завтра мы в это время будем уже в самолете. Увидим ли мы когда-нибудь еще эту удивительную страну, кто знает? На парк спустились сумерки, включилась подсветка дорожек и пагод — завораживающее зрелище, никогда не устану любоваться им. Завести, что ли у себя дома японский сад…? Посажу похожие растения, наставлю пагод по всему участку, сделаю такую же красивую подсветку — и буду по вечерам медитировать там, снимая напряжение, скопившееся за день. Только что такой сад будет делать полгода под снегом?

— О, боже… — раздается рядом убитый голос Клаймича, выводя меня из задумчивости. Он взглядом показывает мне на вход в ресторан.

Поднимаю голову и еле сдерживаюсь, чтобы не повторить за ним: о, боже, опять повторяется Лондон! По проходу между столами идет Вера. Сегодня наша звездочка превзошла даже себя. На ней белые брючки и тончайший ярко-бирюзовый джемпер с таким глубоким декольте, что простора для мужского воображения там уже не осталось. Как и места для бюстгальтера. Шикарная грудь третьего размера колыхается и подскакивает при каждом шаге хозяйки. Я зажмуриваюсь от стыда за нее, молясь только о том, чтобы Веру в таком виде не сфотографировал кто-нибудь из репортеров, вечно осаждающих холл нашего отеля. Позорище… Это ведь не Европа, в Японии так одни только низкосортные проститутки оголяются.

В зале ресторана воцаряется тишина. За соседним столом у кого-то из европейцев со звоном падает вилка на тарелку. Видно тоже узрел нашу Веру. Львова устало прикрывает глаза рукой, Татьяна Геннадьевна вспыхивает стыдливым румянцем. Бедный Григорий Давыдович что-то тихо бормочет себе под нос — то ли матерится, то ли молится своему еврейскому богу, чтобы тот вразумил идиотку, то ли посылает проклятья на ее глупую голову. Я незаметно сжимаю его руку, призывая к спокойствию.

Тихонько стучу палочкой для еды по фужеру, чтобы поймать заполошный взгляд Вериной мамаши, и качаю головой. Нет. Не нужно сейчас устраивать скандалов. Просто посадить непокорную дочь спиной к залу, и сделать вид, что все в порядке. Татьяна Геннадьевна вроде бы поняла мой посыл и поджав губы, освобождает для дочери кресло.

— Что здесь сегодня вкусненького на ужин? — весело щебечет Вера, подходя к столу и словно не замечая напряжения, царящего в зале.

— На первое сегодня вульгарность — цедит Альдона.

— Тогда на второе зависть? — парирует Вера. И, усаживаясь в кресло, наклоняется над столом так, что еще чуть-чуть и в ее декольте можно будет увидеть трусики.

Парни дружно сглатывают и подбирают челюсти с пола. Потом так же дружно опускают взгляды в тарелки. Все испытывают чувство неловкости и стараются не смотреть на Веру. А она продолжает делать вид, что ничего особенного не случилось. Но настроение за столом испорчено безвозвратно, разговоры смолкли. Дальше все ужинают в тишине.

— Ну, что вы сегодня такие все кислые?! — продолжает хорохориться Вера.

Если бы не знал ее, решил бы, что она сейчас под кайфом. Иначе с чего бы такое боевое настроение? Она не то чтобы провоцирует нас… нет, скорее что-то хочет доказать всем своим вызывающим нарядом и дерзким поведением. Но что именно?

Мне, например, ее посыл совершенно не понятен. Кого она хочет задеть? Меня? Так мне давно уже по фигу ее прелести. Первый, неуправляемый шквал гормонов в моем молодом теле давно уже улегся, а с ним и прошла вспыхнувшая к Вере страсть. Включились мозги взрослого мужика. И хотя меня еще продолжает периодически заносить при виде некоторых особ, на фантик я больше не ведусь. Оказалось, за конкретно этим фантиком нет никакого содержания — одни только тараканы в красивой голове. Сначала необъяснимое бегство из Ленинграда, потом скандалы и «психи» в Сочи. Венский позор на ТВ. Наконец, вот это. От борьбы с ее тараканами, я изрядно устал и понял, наконец, что победить их совершенно невозможно.

Выход? Надо расставаться с Верой. Я не могу позволить ей загубить репутацию группы, в которую вложено столько сил. И моих, и многих других людей. Была бы она не такой зажатой на сцене и более артистичной — я бы просто устроил ей сольную карьеру. Написал бы пару десятков песен, нашел сопровождающую группу и отправил бы ее в свободный полет — гастролируй по миру, зарабатывай Союзу валюту. Но вся беда в том, что по большому счету Вере это вообще не интересно, нет в ней творческой жилки, как в Ладе или Альдоне. Да, Снежной Королеве тоже не светит сольная карьера, и она слишком сдержанна, а временами зажимается на сцене. Но то, как подруга преодолевает себя, как впахивает на репетициях — на это же любо дорого посмотреть! То, чего не дано ей от природы, она добивается упорным трудом. А Вера теперь все делает из-под палки.

Я бы и это может стерпел. Но ведь она чудить начала. Все. Решено окончательно. Приезжаем в Москву, и я расставляю все точки над i. Терпеть такое больше невозможно. Устал я сидеть на пороховой бочке и ждать, когда рванет…

Пристально смотрю в глаза Веры, можно сказать прощаюсь с ней взглядом.

Сразу после завтрака я еду в офис корпорации SONY попрощаться с Акио Мацурой. А в нашем коллективе сегодня у каждого свои заботы. Экскурсиями по Токио все уже сыты по горло, да и не до них в день отлета. У большинства в планах последний забег по магазинам, чтобы потратить остатки валюты. Кто-то, как Вера, собирается посетить Салон красоты в главном корпусе отеля. Львова со Светой должны проследить за упаковкой нашего имущества в контейнер. Да, мы с Клаймичем приняли решение действовать по лондонской схеме — все кроме личных вещей пакуем в контейнер, разбираться в Москве будем. В самолет берем ручную кладь и максимум один чемодан. Не трясти же барахлом в аэропорту на глазах у изумленной публики! А в этот раз, благодаря щедрой премии Гора, у всех наверняка есть, чем потрясти. Григорий Давыдович останется в отеле и займется наведением порядка в своих отчетах. В этот раз он заранее запасся всеми необходимыми бумагами и разрешениями от ХозУ МВД, теперь в его отчетности комар носа не подточит!