Дмитрий Карасюк - История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

В условиях растущей уличной демократии слушать протестные песни становилось неинтересно. Те, кого волновала политика, ходили на митинги, а не на концерты. Все запреты рухнули, многие рокеры потеряли точки опоры, им стало не против чего протестовать. Социальный рок практически сдулся…

Год закончился. Лучшие группы СРК смотрели вперед с оптимизмом. Все, кроме «Наутилуса», распущенного Бутусовым. Сам рок-клуб больших надежд на будущее не питал. В морозной дымке оно выглядело призрачным и туманным.

Главное событие свердловской рок-жизни 1988 года происходило не в Свердловске. Точнее сказать, это было даже не событие, а сейсмический процесс, эпицентр которого находился в Москве, а толчки и волны ощущались во всех концах страны. Всесоюзная слава «Наутилуса Помпилиуса» изменила судьбу группы, ее музыку, отношения внутри коллектива, но речь сейчас не об этом. Взлет «НП» сопровождал сильный шум. И в прямом смысле слова — бурная реакция зрителей на концертах, и в переносном — информационный гул, продолжавшийся весь год. Вся эта шумиха, ставшая фоном новых хитов, — отдельное явление, заслуживающее внимания.

Все началось еще в 1987 году. Череда побед на фестивалях от Вильнюса до Новосибирска сделала имя «НП» популярным в среде рок-фанов. Однако это сообщество, несмотря на общий подъем советского рок-движения, было относительно невелико. Всенародная слава свалилась на Славу и его товарищей в начале 1988 года.

Хит-парадов в СССР не существовало. Основой западных чартов являлись результаты продаж дисков музыкантов, а официальные тиражи продукции фирмы «Мелодия» особо не афишировались. Да и печатались на отечественном виниле далеко не все потенциальные обитатели хит-парадов.

Рейтинги популярности в СССР составлялись по письмам читателей, телезрителей и радиослушателей. Проверить объективность подобных голосований было крайне затруднительно. Например, на ежегодный итоговый телеконцерт «Песня года» зачастую попадали не совсем те песни, которые массово слушал советский народ. Однако других показателей популярности попросту не существовало.

Самым престижным чартом являлся хит-парад музыкальной рубрики «Звуковая дорожка» газеты «Московский комсомолец». Столичная молодежь была более музыкально продвинутой, чем ее ровесники с Камчатки или из Ашхабада, поэтому на всплеск популярности «Наутилуса» «МК» отреагировал одним из первых. В итоговом хит-параде за 1987 год («Московский комсомолец», 03.01.88) «НП» появляется не единожды. Он занял первое место в разделе «Открытие года (лучший дебют)» и пятое — как «Группа года», пропустив вперед «Черный кофе», «Машину времени», «Секрет» и «Динамик». «Разлука» стала лучшей в категории «Фонограмма или лучший альбом». В песенной десятке оказались сразу четыре композиции «Наутилуса»: «Шар…» (5), «Скованные…» (8), «Гудбай, Америка» (9), «Казанова» (10). Бутусов стал десятым в списке певцов, а Могилевский, почему-то названный Андреем, занял четвертую строчку в категории «Разные инструменты».

В хит-параде «Московского комсомольца» песни «НП» соседствовали со шлягерами Пугачёвой, Кузьмина, Вайкуле и прочих звезд советской эстрады. Ничего удивительного, что в последних числах января на концертах в столичном спорткомплексе «Крылья Советов» уральские рокеры выступали с этими звездами на одной сцене. Публика, ломившаяся на такие «солянки», с одинаковым энтузиазмом принимала и Володю Преснякова, и Славу Бутусова, и группу «Мираж». Свердловчан заметила и благословила сама Алла Борисовна. В одном из интервью она сказала: «Они цепляют зрителя. Даже тех, кто слышит их впервые. Это самое главное для артистов, выходящих на сцену. Я вижу их желание работать, думать» («Кругозор», 1988, № 5). На студии Пугачёвой началась запись нового альбома «НП». В гастрольное турне «Наутилус» отправился вместе с «Машиной времени». Приветливо распахнул двери «Росконцерт». Началась «наутилусомания».

«Разлуку» и концертные записи, зачастую весьма сомнительного качества, в промышленных масштабах размножали полуподпольные студии. «Только что вынуждены были разбираться с кооперативом звукозаписи, который за здорово живешь взялся распространять наши кассеты… Просто гангстерская ситуация!» — жаловался Илья Кормильцев («Уральский следопыт», 1988, № 12). В апреле в киоске у Киевского вокзала Николай Грахов списал на память вот такой трек-лист:

«1. Разлука ты разлука

2. Казанова ты моя

3. Искрометная

4. Роман-повесть

5. Урожай

6. Был бы белым

7. В нашей семье

8. Рвать ткань

9. Я — твой

10. Скованная одной цепью»

Подобная самодеятельность возникала, прежде всего, из-за недостатка информации. Поклонники заваливали редакции молодежных и не только изданий просьбами рассказать, кто же такие эти «Помпилиусы». Нерасторопные ведущие музыкальных рубрик не догадывались заглянуть в самиздатовские рок-журналы Свердловска, Ленинграда, Новосибирска и других городов, которые еще год назад подробно и компетентно писали об «НП». Возможно, впрочем, что профессиональные журналисты и не подозревали о существовании музыкального самиздата. Приходилось изощряться.

Например, сотрудник газеты «Советская молодежь» (Рига, 30.01.1988) Владимир Шулаков взял интервью у «популярного в Свердловске актера театра» Олега Гущина. Этот «авторитетный» источник поведал, что в «Наутилусе», «всплывшем 6–7 лет назад на одном из фестивалей Свердловского рок-клуба, четыре человека: Бутусов, Умецкий, Хоменко и Могилевский, причем только последний учился музыке» и т. п. Но «Советская молодежь» недаром считалась одной из лучших газет страны. Через два месяца 30 марта на ее страницах подробно рассказал о «Наутилусе» Николай Мейнерт, наверное, лучший знаток творчества свердловчан во всей Прибалтике.

Вскоре статьи и заметки о «Наутилусе» веером разлетелись по страницам, наверное, всех молодежных газет страны. Информации о группе стало побольше, но ненамного. Из газеты в газету кочевали истории об уборке картошки, на которой познакомились первокурсники Слава и Дима, об экстравагантном, но не имеющем ничего общего с действительностью способе размножения моллюска Nautilus pompilius и многословные рассуждения о глубоком смысле «Взгляда с экрана» и «Скованных». Некоторые молодежки тупо перепечатывали материалы «Московского комсомольца» и «Советской молодежи», но большинство ведущих музыкальных рубрик старались блеснуть эксклюзивным мнением.