Дмитрий Карасюк - История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

Весь объем информации в еженедельный получасовой «Хит-Хаос» просто перестал влезать. Вдобавок к нему появились маленькие и оперативные новости «Хит-Хаос-Ньюз», выходившие сначала два раза в неделю, а затем и пять. Так «ХХ» стал не просто программой, но целым творческим объединением, хотя за громким названием стояла все та же троица. Скоро к двум существующим программам добавился «Ночной клуб Хит-Хаоса», который вел Алексей Амелько. Спонсором передачи стало австрийское пиво «Gesser». Бутылки с пивом стояли на специальной полке прямо над головами гостей, и к концу эфира их количество заметно уменьшалось. «Ночной клуб ХХ» выходил в прямом эфире, что иногда влияло даже на дорожную ситуацию в городе. Когда самолет, на котором в Екатеринбург летела группа «Браво», опоздал, музыкантов доставили в студию с милицейским эскортом, мигалками, сиренами и чуть ли не с перекрытием улиц. Даже работники ГИБДД понимали, что прямой эфир главной музыкальной передачи — дело святое.

Число программ нового творческого объединения увеличило шоу «Семен и Феликс». Вели его Шахрин с Бегуновым, которые показывали клипы интересных групп, перемежая их дурашливыми комментариями. Зрителям запомнились спецвыпуски «Семена и Феликса», посвященные, например, пятилетнему юбилею «Агаты Кристи», с демонстрацией детсадовских эмалированных горшков братьев Самойловых, какать в которые имеют право только самые послушные дети. Просуществовало шоу более двух лет.

К концу 1990-х «хит-хаосовская» троица начала выдыхаться. «Мы просто переросли этот формат, — рассказывает Лера Костюник. — Хотелось чего-то нового, большего. Наша беда, а возможно, и наша вина в том, что мы не воспитали себе замену». «Хит-Хаос-Ньюз» переродился в культурный блок ежевечерних новостей. «Ночной клуб Хит-Хаоса» стал «Ночным клубом 4 канала», куда приглашали уже не только музыкантов. Через несколько лет этот формат превратился в программу «Стенд» — лучшую аналитическую программу Екатеринбурга.

Лера Костюник и Сергей Мишин до сих пор работают на родном телеканале, но уже как продюсер и режиссер. Алексей Амелько в начале 2000-х с телевидением расстался, пытался заниматься молодыми поп-группами, работал в ночных клубах, теперь уже самых настоящих. В 2002 году он неожиданно умер.

Лучшие программы, снятые «Хит-Хаосом» в пору расцвета, до сих пор повторяют в эфире «4 канала», но только по самым торжественным поводам, вроде юбилея канала или Дня города.

Музыкантам, как и всем активным гражданам страны, жившей за железным занавесом, хотелось съездить за границу, чтобы посмотреть, каково оно там. Но у рокеров к жажде удовлетворить обычное туристическое любопытство примешивалось и другое желание. Выступить перед иноязычной аудиторией, избалованной своими собственными звездами, — вот заветная мечта советских рокеров. Их главной целью было получить оценку своей музыки по гамбургскому счету, и не важно, где это произойдет — в Гамбурге, Копенгагене или Риме.

В начале 1970-х свердловскому «ЭВИА-66» удалось несколько раз съездить с концертами в соцстраны. В 1973 году для поездки в Болгарию юному Володе Елизарову пришлось срочно вступать в комсомол. На стадии заполнения выездных документов обнаружилось, что его еще в пятом классе за нецензурные стишки исключили из школьной пионерской организации без права на вступление в ряды ВЛКСМ. Человеку с таким пятном на биографии нельзя было позволить играть на гитаре в заграничной Варне. Володе срочно оформили комсомольский билет, что вряд ли хоть как-то сказалось на исполнении им гитарных соло.

В первой половине 1980-х границу СССР с музыкальными целями пересекала группа «Слайды», в 1984 году выезжавшая в западно-чешский Пльзень на юбилей сотрудничества завода Škoda и родного Уралмаша. Еще везло ансамблям политической песни. В составе одного из них, «Баллады», Михаил Симаков объездил всю северную Европу.

Музыканты-любители о таких гастролях даже не мечтали. «Наутилус» не для красивого словца пел об Америке, «где я не буду никогда» — эта предопределенность была законом социалистической действительности. Что-то начало меняться только с перестройкой.

В конце 1987 года Свердловский обком комсомола планировал поездку во Францию молодежной делегации. В ее состав должны были входить две рок-группы и бард, причем музыкальная квота не могла превышать 10 человек. Кандидатуры «наутилусов» отпали сразу — на тот момент большинство из них нигде не работали, а значит, и рассчитывать на выездные визы не могли. Возник план отправить в Париж «Кабинет» и «Чайф», причем Шахрин должен был выступать еще и сольно, в качестве барда. Что-то не срослось, и Владимир даже не узнал, что, по расчетам комсомольцев, он должен был развлекать французов и так, и этак.

Первой группой рок-клуба, вырвавшейся за границу, стал-таки «Наутилус Помпилиус». В сентябре 1988 года группа дала 12 концертов в девяти городах Финляндии. Выступали в маленьких клубах и кинотеатрах перед фильмом о русском роке «Серп и гитара» с участием самих «НП». Только заключительный концерт в Хельсинки прошел в большом зале. Все суточные «наутилусы» почти сразу спустили на подарки родственникам, поэтому постоянно хотели есть. Режиссер фильма Марьяяна Мюккянен, сопровождавшая «НП», искала любой повод бесплатно угостить музыкантов и даже выучила русское слово для таких случаев — «халява».

За кулисами концертного зала в Хельсинки голодным уральцам попался аппарат с пепси-колой, чипсами и сладостями, который, на удивление, принимал за финские марки советские пятнадчики. Его моментально опустошили. Вот обрадовались финны, открыв монетоприемник. На сытый желудок Пифа с Могилевским чуть не разбогатели — неподалеку стояли «однорукие бандиты». Новичкам везло — поначалу вывалилась куча монет, но азартные счастливчики спустили весь выигрыш в тот же автомат.

Аппарат на последний концерт выставили мощный, зал аж гудел. Финские зрители от переизбытка чувств нарезались. И один пьяный меломан умудрился заснуть, засунув голову в динамик. Наверное, до сих пор в его оглохших ушах слышится «Марш, марш левой!»

В марте 1989 года «Чайф» съездил в социалистический побратимский Пльзень. Это был ответ на визит в Свердловск чешской хард-рок группы «Extra Band». Ни она на Урале, ни «Чайф» в Чехии особого ажиотажа не вызвали — и там, и там местная публика любила свою музыку. Шахрину больше всего запомнился визит на знаменитую пльзеньскую пивоварню, где он узнал много нового о напитке, которому посвящал песни. Николай Грахов, входивший в ту же делегацию, был впечатлен посещением Пльзеньского «обкома комсомола». Принимающая и приглашенная стороны явно старались перепить друг друга. После этого самого запомнившегося момента Коля уже ничего не помнил.