Ксения Егорова - Леонардо

В руках Леонардо оказался тот же принцип, который использовал сам Творец Бытия при создании мира. Свое открытие он назвал «Золотая, или Божественная Пропорция». В античном мире, в Греции и Египте, этот закон уже был известен и широко применялся в разных видах искусства. Но Леонардо шел по пути практика и предпочитал обретать знания на собственном опыте общения с природой и миром. В тандеме с математиком Лукой Почоли он работал над книгой «Божественная пропорция», а после смерти мастера на свет появился трактат «Золотое сечение», основанный на его открытиях. Книга написана на языке математики, физики и геометрии.

Помимо этих наук Леонардо в разное время был серьезно увлечен изучением химии, ботаники, геологии, геодезии, анатомии, оптики, астрономии… А все для того, чтобы, в конечном итоге, решать задачи, поставленные перед ним искусством. Именно посредством живописи, которую он считал наиболее интеллектуальным видом творчества, Леонардо стремился выразить красоту и гармонию окружающего пространства.

Чем глубже Леонардо проникал в основы научных знаний о мире, тем явственнее его картины наполнялись жизнью, становясь более правдивыми. Кажется, что с людьми, изображенными кистью мастера, можно с легкостью завести беседу, повертеть в руках нарисованные им предметы, войти в картину и затеряться в глубине пейзажа. В образах Леонардо, загадочных и в то же время удивительно реалистичных, очевидна одухотворенность.

Что такое настоящее, живое творение современному человеку легче ощутить на кон трасте с фотографией. Фотография является зеркальной копией, документальным свидетельством жизни, не самим сотворенным миром, а лишь его отражением. С этой точки зрения фотограф современное воплощение того, о ком Леонардо сказал в свое время: «Живописец, бессмысленно срисовывающий, руководствуясь практикой и суждением глаза, подобен зеркалу, которое подражает в себе всем противопоставленным ему предметам, не обладая знанием их». Художник же, по мнению Леонардо, изучает природу, воссоздает ее на полотне и в тоже время превосходит ее, «придумывая бесчисленные формы животных и трав, деревьев и пейзажей». Помимо науки Леонардо говорит о фантазии как о следующей ступени мастерства и уникальном даре человека. «Там, где природа кончает производить свои виды, там человек начинает из природных вещей создавать с помощью этой же самой природы бесчисленные виды новых вещей». Обращаясь к художникам со страниц своих рукописей, он непременно призывает их развивать воображение. И ему можно верить. Стоит лишь вспомнить обо всех механизмах, машинах и приспособлениях, которые он изобрел.

В стремлении к познанию Леонардо коснулся почти всех областей человеческой деятельности. Он проявил себя как музыкант, поэт и литератор, скульптор, архитектор и урбанист, инженер и механик, биолог, знаток анатомии и медицины, геолог, картограф, физик и химик. Его талант нашел свое применение даже в разработке одежды, создании кулинарных рецептов, проектировании садов и составлении игр для дворцовых развлечений. Леонардо мог похвастаться не только разносторонними знаниями и всевозможными умениями, но и почти идеальной внешностью. Современники описывали его как высокого, красивого человека, хорошо сложенного и наделенного физической силой. Он отлично пел, танцевал и играл на лире, был блестящим и остроумным рассказчиком, обладал изысканными манерами, умел быть обходительным и буквально очаровывал людей одним своим присутствием.

Однако приверженцы традиций с опаской поглядывали на смельчака, с блеском в глазах отстаивавшего свои новаторские идеи. За нестандартное мышление его клеймили как еретика и без малого обвиняли в служении дьяволу. Что ж, таков удел всех гениев. Они приходят в мир, чтобы, сломав устои, повести людей вперед. На словах и на деле отрицая опыт прошлых поколений, Леонардо говорил, что «картина у живописца будет мало совершенна, если он в качестве вдохновителя берет картины других». Это касалось и остальных областей знаний. Леонардо уделял большое внимание опыту как главному, на его взгляд, источнику представлений о мире и человеке. «Мудрость есть дочь опыта», говорил он, ее нельзя приобрести, просто изучая книги. Те, кто их пишет, — лишь посредники между природой и людьми.

Человеку открыты бесчисленные возможности познания мира, с которым он неразрывно связан каждой клеточкой своего тела. Человек — дитя природы и венец творения. Изучая мир, Леонардо на самом деле познавал себя. Так что же больше интересовало его — живопись или познание? Кем он все-таки был — художником, ученым или философом? В настоящем творце, коим являлся Леонардо да Винчи, эти понятия слились воедино. Можно обучиться рисованию, владеть кистью и красками, но невозможно научиться быть художником, ибо это особое состояние чувств, особое отношение к миру. Природа ответит взаимностью, откроет свои тайны, станет музой и позволит проникнуть в суть вещей и явлений лишь тому, кто действительно ее любит. По всему, что делал Леонардо, по тому, как они жил, видно, что он был страстно влюбленным человеком…

«Мадонна в гроте» (около 1483, Лувр, Париж) — это первое живописное произведение, в котором Леонардо раскрывается как состоявшийся мастер. Композиция была заказана для алтаря одной из капелл в миланской церкви Св. Франциска и должна была стать центральной частью триптиха. Помимо Леонардо над алтарным образом трудились еще два мастера, один из которых исполнял боковые панели с изображением ангелов, а другой — резное деревянное обрамление готового произведения.

Контракт, который Леонардо заключил с церковниками, был более чем подробный. В нем оговаривались мельчайшие детали картины вплоть до цвета одежд, стиля и техники исполнения различных элементов, от которых художник не должен был отклоняться ни на шаг. Так, на свет появилось произведение, повествующее о встрече Иисуса и Иоанна Крестителя в младенчестве. Действие происходит в глубине грота. Здесь мать и сын укрываются от преследований царя Ирода, который видел в Сыне Божьем угрозу своей власти. Сложив ладони в молитве, Креститель устремляется к Иисусу, который жестом руки благословляет его. Глядя в сторону зрителя, ангел Уриэль является молчаливым свидетелем этого таинства. Отныне он будет призван оберегать младенца Иоанна. Все четыре фигуры расположены на картине так, что, кажется, они образуют единое целое. Композицию хочется назвать «музыкальной» — столько нежности, плавности и гармонии в ее персонажах, связанных между собой жестами и взглядами.