Дональд Томпсон - Как продать за $12 миллионов чучело акулы. Скандальная правда о современном искусстве и аукционных домах

В феврале 2007 года состоялась очередная громкая сделка. «Кристи» приобрел Haunch of Venison — галерею, основанную в 2002 году дилерами Гарри Блейном и Грэмом Саузерном. Haunch — серьезный игрок на рынке, владеет галереями в Лондоне, Цюрихе и Берлине, представляет немало очень модных художников, включая Кита Тайсона и Билла Виолу, конкурирует с Гагосяном, «Белым кубом» и другими брендовыми галереями. Говорили, что «Кристи» приобрел галерею за 65 миллионов фунтов — но это число не имеет смысла без информации о том, сколько и каких галереей ушло произведений искусства и какие у нее был долги. Эта сделка не была вынужденной и не объяснялась финансовыми сложностями; исполнительный директор Эд Долман заявил, что это закономерный шаг в запланированном расширении «Кристи», что Haunch откроет нью-йоркское отделение на двадцатом этаже Рокфеллер-центра, где раньше «Кристи» устраивал особые выставки. Таким образом, «Кристи» удалось прочно закрепиться на первичном рынке современного искусства.

Возникнут ли у аукционных домов трудности в связи с двойственностью их нынешнего положения? Будет ли дилер, обернувшийся представителем аукционного дома, — такой, как Гарри Блейн — с распростертыми объятиями встречен на одной из «обязательных к посещению» ярмарок, если все будут помнить, что полотна его галереи теперь распродаются через отдел частных сделок «Кристи»? Получит ли Блейн несправедливое преимущество при покупке или продаже картин на аукционе? Долман опроверг последнее предположение, заявив, что Haunch не будет допущен к участию в аукционах «Кристи» ни как продавец, ни как покупатель. Достаточно ли такого заявления, чтобы успокоить других дилеров и коллекционеров?

Еще одна непосредственная угроза для дилеров — закрытые аукционы, на которых продаются самые дорогие произведения искусства. Закрытый аукцион во многом напоминает обычный, но участвовать в нем могут только приглашенные; кроме того, каждый участник может подать лишь одно письменное предложение цены — причем втемную, то есть не зная, что предлагают другие. Такие аукционы устраивал в 1950—1970-х годах MoMA при продаже произведений из своей коллекции дилерам. Десять избранных дилеров посещали музей в разное время в течение одного дня, осматривали продаваемые картины и оставляли записку с ценой, которую они готовы предложить. Позже музей отказался от такой практики и начиная с середины 1970-х годов выставляет изымаемые из коллекции картины на аукцион в надежде получить большую цену.

Сегодня «Кристи» и «Сотби» пользуются механизмом закрытых аукционов таким образом, что получается нечто сроднее между аукционными торгами и частной сделкой. Учреждения и коллекционеры, проявившие заинтересованность в предлагаемом произведении искусства, получают от аукционного дома информацию: описание работы и минимальную цену. В мае 2005 года «Сотби» предложил на закрытом аукционе картину «Родственные души» (1849) работы Эшера Дюрана, рекомендовав его владельцу картины вместо публичного аукциона или частной сделки. На картине, самой известной из работ Дюрана, изображены журналист Уильям Каллен Брайант и Томас Коул, основатель художественной школы реки Гудзон, в горах Кэтскилл. Картина хранилась в коллекции Нью-Йоркской публичной библиотеки и стала самой ценной из девятнадцати работ, которые решено было продать. Остальные работы несколько месяцев спустя были проданы на публичном аукционе американской живописи.

«Сотби» рекомендовал для картины Дюрана закрытый аукцион, так как считалось, что на нее есть только двенадцать потенциальных покупателей. На самом деле было получено сорок семь запросов, подана двадцать одна заявка на участие в аукционе и восемь реальных предложений цены. Картина была продана за 35 миллионов долларов наследнице Wal-Mart Элис Уолтон для музея «Хрустальные мосты» в Бентонвиле (штат Арканзас), который спонсируют Уолтоны и который готовится к открытию в 2009 году. Мисс Уолтон не было в предварительном списке «Сотби», она узнала о картине через консультанта-искусствоведа. Единственное другое предложение цены, ставшее известным широкой публике, — это совместное предложение — 25 миллионов долларов от нью-йоркского музея Метрополитен и вашингтонской Национальной галереи. В случае успеха музеи либо попеременно выставляли бы картин) либо поменяли бы ее на что-нибудь, либо устроили бы внутренний аукцион и посмотрели, кто из них готов больше заплатить за долю второго.

Дилеры утверждают, что закрытые аукционы несправедливы на том основании, что игрок на таком аукционе не знает, что предлагают другие, и в результате победившее предложение может оказаться намного больше, чем следующее за ним. Это правда, в чем убедилась на собственном опыте мисс Уолтон, но этот довод не нов: именно так происходит, если произведение искусства продается через дилера.

Аукционные дома еще усложняют систему отношений на рынке искусства: они предлагают комиссионные дилерам и консультантам, если те направят к ним комитента или покупателя. Комиссионные в этом случае могут составить 1—3% от окончательной продажной цены, но часто они определяются как процент от суммы комиссионных, который платит аукционному дому продавец. В этом случае дилер вряд ли захочет объяснять клиенту, что эта сумма может быть предметом переговоров — то есть что с аукционным домом можно поторговаться. Дилеру или консультанту, естественно, выгодно всегда иметь дело с одним аукционным домом; в этом случае он может рассчитывать на бонус к концу года (в зависимости от объемов сделок) и на то, что при случае аукционный дом примет у него на продажу какую-нибудь достаточно спорную работу. Но направлять клиентов в аукционный дом — опасный путь для дилера; он получает сиюминутную выгоду, комиссионные, но рискует в перспективе тем, что в следующий раз клиент обратится сразу в аукционный дом или в его отдел частных сделок.

Если на рынке появляется знаменитое произведение и владелец предлагает его одновременно аукционным домам и одному — двум брендовым дилерам, то предложение аукционного дома объединяет в себе все его преимущества: мощь команды (специалистов, финансовых и юридических консультантов, аукциониста), кредиты, рекламную кампанию и — чаще всего это очень важно — финансовую гарантию. В пользу дилеров, как правило, говорит лишь опыт и личные связи с коллекционерами. Мало кто из дилеров, изредка и с большой неохотой, предлагает собственную финансовую гарантию. Роберт Миучин из нью-йоркской галереи L&M Arts описывает сделку, при которой галерея гарантирует за картину и выдает клиенту авансом 5 миллионов долларов, затем берет себе 10% из разницы между гарантированной и продажной ценой, а оставшиеся 90% разницы галерея и комитент делят пополам. Если, к примеру, продажная цена составила 10 миллионов долларов, то комитент получит 7,25 миллиона долларов (5 миллионов долларов гарантии плюс 2,25 миллиона долларов с излишка), a L&M — 2,75 миллиона долларов. Для комитента это немного хуже, чем если бы он продавал картину через аукционный дом с гарантией 10 миллионов долларов, но лучше при более низкой гарантии, скажем, 8 миллионов долларов (из нее следует вычесть комиссионные и различные дополнительные вознаграждения). Если дилер действительно лучше разбирается в вопросе, то для комитента это один из способов обернуть его опыт себе на пользу.