Корюн - Житие Маштоца

7

Доказав в предисловии правоту желания написать житие Маштоца, Корюн вплотную приступает к осуществлению поставленной перед собой задачи, которая ему представляется весьма тяжелой. трудоемкой, непосильной.

Он заверяет читателя, что повествует лишь подлинную историю, то, что достоверно происходило. Так, например, о кончине Саака и Маштоца он пишет: "написали (мы) не по стародавней молве. а лишь то, что сами мы воочию видели их облики, присутствовали при исполнении духовных деяний, слушали вдохновенное учение их, (были) прислужниками их, согласно евангельским повелениям"44. Чуть ниже приведенной цитаты Корюн снова касается своего modus ecrivendi, говоря: "Мы не в состоянии были терпеливо, доподлинно изложить все деяния каждого из них... Мы прошли мимо многочисленных заслуг, дабы, подробно исследуя, рассказать лишь важнейшие обстоятельства"45.

И Корюн в самом деле весьма добросовестно выполнил свое обещание, описав важнейшие события в жизни "отцов", в частности Маштоца, и в истории изобретения письменности для армян, иверов и агван.

Сжато изложить сжатое повествование Корюна в рамках настоящего Предисловия не представляется целесообразным. Читатель с особым интересом прочтет эту книжку. Это же обстоятельство не разрешает нам детально рассмотреть вопросы. связанные с анализом графического происхождения этих письмен, а также с хронологическими датами того или иного периода в "истории" изобретения алфавитов и зачатков письменности упомянутых трех народов. Мы здесь постараемся дать лишь перечень главнейших этапов деятельности Маштоца.

Маштоц - сын Вардана, родом из с. Хацекац Таронской области (Запад. Армении); завершив учение в греческой школе, он поступил в царский диван исполнять царские приказы. При дворе он предался изучению божественных писаний, вскоре отрекся от светской жизни, вступил в ряды отшельников и пошел в народ проповедовать и просвещать его. Темнота и невежество царила в стране. "Осаждаемый печальными заботами, как бы в западне, находился он (Маштоц) в пучине размышлений о том, какой бы найти выход из (создавшегося) положения"46. Маштоц поехал к католикосу Сааку, поделился с ним своими думами. Решили обратиться к царю Врамшапуху, которому было известно, что у сирийского епископа Даниэла имеются армянские письмена: отправил" за ними, привезли, подвергли испытанию их, но они оказались недостаточными, чтобы выразить силабы-слоги армянского языка.

Маштоц с группой учеников поехал в Сирию, где продолжал свои исследования. "Так претерпел он много лишений в (деле) оказания доброи помощи своему народу... Святой десницей своей он, как отец, породил новое и чудесное дитя - письмена армянского языка"47. Затем с помощью каллиграфа Ропаноса письмена окончательно были изображены; он же написал первые слова, переведенные Маштоцем на армянский язык: "Познать мудрость и наставление, понять изречение разума"48Эти слова выражали действительно мудрую сентенцию, открывающую дверь в мир света, разума и просвещения. Выбором и переводом этой сентенции Маштоц поставил свою чудесную печать на развивающуюся культуру армянского народа на .вечные времена.

Маштоц с письменами возвращается на родину. Страна ликует. Начинается педагогическая, просветительская и литературно-общественная деятельность Маштоца.

"В то время, - торжествуя, продолжает свое повествование Корюн, несомненно, стала чудесной наша49желанная и благодатная Армения, куда внезапно, благодаря двум равным мужам, прибыли и стали говорить по-армянски законоучитель Моисей вместе с сонмом пророков и шествующий впереди Павел со всем отрядом апостолов...

И какая была там радость сердцам и какое зрелище, ласкающее глаз! Ибо страна, которая (раньше) ничего не знала о тех краях, где были сотворены все божественные чудеса, вскоре, за короткое время, была осведомлена обо всех совершившихся событиях... о том, что было до того и после того п вечности, о начале и о конце"50...

Внедрение письменности было подлинной культурной революцией в стране. Это вооружило жителей родной страны нержавеющим оружием в роковой схватке народа с поработителями и захватчиками, внешними и внутренними.

Маштоц ясно сознает необходимость и значение культурного возрождения народов. Просвещение армян не имело бы большого значения без просвещения иверов и агван. Ведь эти народы входили в одну церковную общину, обособленную и от греков и от сирийцев, посягавших на их церковную независимость. Иверы и агваны, по мыслям Маштоца, должны приобрести точно такое же "оружие", что и армяне. А потому он едет в Агванк и Иверию и содействует изобретению их письменности, открытию школ и т. д.

Маштоц с сотрудниками51"взял и бросил их и горнило учения и всей силой духовной любви соскреб с них ржавчину и грязь суеверного поклонения идолам и столь отдалил их от преданий предков. что позабыли они все свое прошлое и стали говорить: "Позабыл я свой народ и отчий дом".

И вот тех, которые были собраны из отдельных и разрозненных племен, он (Маштоц) связал божественными заветами и сделал их единым народом"52.

Вот с какой прозорливостью провидец Маштоц определил силу письменности в процессе формирования народов, в период разложения и распада родовых и племенных отношений!

По завершении просветительской деятельности и Иверии и Агванке, Маштоц "стал заботиться и о другой половине армянского народа, находившейся под властью императоров ромеев"53. Он едет со своими учениками в Константинополь, представляется императорам, получает разрешение и приезжает в Западную Армению, где он "осуществляет на деле свое учительство, услаждая собравшихся детей". Там же он искореняет секту барбарианов.

Вторично побывал он в странах иверов и агванов, был и в Гардманадзоре, в Баласакане, у таширцев и всюду он по своему обыкновению учил и наставлял.

Обобщая всю кипучую просветительскую деятельность Маштоца, Корюн пишет: "Так во всех краях Армении, Иверии и Агванка в течение всей своей жизни, летом и зимой, днем и ночью, отважно и безотлагательно, своим евангельским и праведным поведением нес он на себе имя всеспасителя Христа перед царями и князьями, перед всеми язычниками и противниками, которые не осмеливались выступить против него... Многих узников и заключенных и трепещущих перед лицом насильников он вызволил всесильной властью Христа. Он разорвал много несправедливых долговых обязательств"54...

Биограф Маштоца не забыл рассказать и о литературной деятельности своего Вардапета. Маштон. помимо переводов из Священного писания, писал и собственные произведения-проповеди "вдохновенные, полные прелести истинной евангельской веры". Он же описал последние дни и кончину обоих просветителей - Саака и Маштоца.