Елена Грицак - Мадрид и Толедо

Над культовой частью живописного наследия Эскориала работал самый известный в свое время мастер монументальной живописи, архитектор и художник Пеллегрино Тибальди. Его кисти принадлежат росписи потолка библиотеки, аркады парадной лестницы, а также большая серия фресок с сюжетами из Нового Завета во Дворе евангелистов. Прославленный мастер украсил своими великолепными работами свод, люнеты, распалубки, тогда как фриз над шкафами создал его менее знаменитый коллега Кардуччо.

В основу росписи библиотеки положена аллегорическая система Хосе Сигуэнсы. В средней части свода представлены аллегории семи искусств: грамматики, риторики, диалектики, музыки, арифметики, геометрии и астрономии. Каждая сцена продолжается на распалубках, в тимпанах и фризах. Аллегориям, изображенным в виде молодых женщин крепкого телосложения, соответствуют образы античных ученых, поэтов, риторов, философов. Так, к Грамматике отнесен портрет испанского гуманиста XVI века, дерзкого ученого Антонио де Небрихи.

В люнетах боковых простенков представлена Философия в окружении Платона, Сократа, Аристотеля, Сенеки. Теология находится в окружении отцов церкви Амвросия, Иеронима, Августина, Григория. В росписи много чисто декоративных фигур обнаженных атлетов, атлантов, путти, медальонов, гротесков.

Архитектурные элементы в библиотеке исполнены кистью Тибальди, которого часто упрекают в откровенном подражании Микеланджело. Композиция и некоторые детали его фресок действительно скопированы с росписи плафона Сикстинской капеллы. Однако исполненные им образы подчеркнуто объемны, статичны и подобны окаменевшим глыбам. Кроме того, весьма условная палитра не радует мягкостью некогда перенасыщенных тонов: зеленых, синих, красных и розовых.

Роспись нижней галереи Двора евангелистов представляет собой цикл из 46 фресок. Картины словно вкраплены в арочные обрамления серого гранита и потому особенно ярко выражают умение Тибальди связывать живопись с архитектурными формами.

В картинной галерее Эскориала находится одно из самых знаменитых собраний в Европе – более 5 тысяч полотен работы Тициана, Эль Греко, Веронезе, Тинторетто, Босха, Веласкеса и других знаменитых мастеров. Нетрудно догадаться, что первым испанским художником, чьи работы были представлены в королевской сокровищнице, стал Эль Греко.

Появившись в Испании уже признанным живописцем, создателем серии оригинальных полотен, Доменико Теотокопули нашел здесь вторую родину и почву для расцвета своего искусства. Он надеялся на выгодный заказ, однако содружество с Хуаном де Эррерой не состоялось, и мастер уехал в Толедо, где для него не было учителей, зато имелись более покладистые заказчики.

Немного позже король отметил талант Эль Греко, случайно увидев небольшое полотно «Поклонение имени Христа». Картина произвела желаемое впечатление, и автору поручили исполнить алтарный образ «Мученичество святого Маврикия» для собора Святого Лаврентия.

Эль Греко. Поклонение имени Христа

Эта работа стала переломным моментом в жизни художника, но сама композиция, слишком отличавшаяся от шаблонных образцов церковной живописи, не понравилась Филиппу. Ее поместили в зал Капитула, а место в алтаре заняло посредственное произведение итальянца Ромуло Чинчиннато. Расстроенный художник вновь уехал в Толедо и больше этого города никогда не покидал. В последующие века своеобразное искусство Эль Греко находилось в забвении. Заброшена могила, в которой он покоился, был разрушен дворец маркиза де Вильены, где он жил. К счастью, остались картины, украсившие монастыри, церкви, старые госпитали по всей Испании. Однако спустя полвека после смерти великого короля, Диего Веласкес, перевешивая полотна, заметил «Мученичество святого Маврикия» и, восхищенный оригинальной красотой картины, распорядился поместить ее на почетное место в соборе.

Живописная манера Эль Греко – свободная техника широким мазком – современникам казалась необычной и порой вызывала осуждение. Сторонники классического письма, то есть превосходства колорита над рисунком, не понимали пренебрежения к авторитетам и нежелание им подражать. Неизвестно, как могла сложиться судьба художника, если бы вскоре после приезда в Испанию в 1577 году он получил королевский заказ. Однако Эскориалу гораздо больше подходили яркие и невыразительные росписи Тибальди.

Испанская действительность времени крушения империи и торжества реакции давала ощущение дисгармоничности мира, что создавало благоприятную почву для творчества такого художника, как Эль Греко. Он стал наглядным воплощением катастрофы, которой завершалась эпоха Возрождения. Но Эскориал не нуждался в художнике с бурным темпераментом и таким своеобразным видением мира.

Д. Веласкес. Менины

Диего Веласкес не только писал для Эскориала, но и собирал картины для королевской коллекции, хранителем которой он являлся. Художник прекрасно владел тайнами живописного мастерства и хорошо знал человеческую душу. Собранные воедино, его работы напоминают парад, где каждый из участников горделиво предлагает себя восхищенному вниманию зрителя. Белокурая инфанта в «Менинах» торжественно выбралась из-под пурпурных драпировок, а банты на ее платье похожи на мягкие складки занавеси. Малышка замерла в центре воображаемой сцены, тогда как две спутницы церемонно представляют ее воображаемому двору: одна стоит на коленях и протягивает принцессе руки, другая почтительно отступила назад. На переднем плане развалился большой добродушный пес, весьма своеобразно предвещающий верность и покорность будущей первой даме какого-нибудь королевства. В отдалении стоят слуги вместе с художником, застывшем над палитрой с кистью в руке.

Знаменитая картина «Сдача Бреды» образно воспевает победу испанцев над голландцами и, по существу, представляет собой групповой портрет. Побежденные передают торжествующим победителям ключи от сданной им крепости Бреда. Воины-победители подняли целый лес копий, отчего картина носит второе название – «Копья». Художника заинтересовал не столько исторический сюжет, сколько повод создать полнокровные, индивидуальные характеры победителей и побежденных.

Будучи самым демократичным художником своей эпохи, Веласкес вдохновенно изображал переливы атласа и шелка, сложное изящество причесок, показывал изысканность в лицах и позах. Демократизм его искусства проявился в выборе темы для больших композиций, в пристрастии мастера к изображению простых людей, в стремлении подчеркнуть их ум и человеческое достоинство.