Елена Грицак - Мюнхен и Нюрнберг

Прогулка по залам с доисторической коллекцией повествует о Баварии каменного века, о временах античности и варварских племен. Вещи каждой эпохи выставлены в отдельном зале, где обзор реликвий дополняется фотоальбомами, фильмами, реконструкцией, картами, моделями. Все это позволяет гостям воочию представить, как, например, римляне жили в Регенсбурге или какими инструментами пользовал соплеменников кельтский врач.

Живопись Национального музея (Баварское государственное собрание живописи) выставлена в художественной галерее, названной именем Адольфа Фридриха фон Шака, чье собрание составило основу современной коллекции. Здесь, посетив 6 кабинетов и большой зал, можно составить мнение о романтике в немецкой живописи XIX века, оценив работы лучших ее представителей – Бёклина, Ленбаха, Феербаха, Марэ.

Наивные сцены из жизни бюргеров, как в старой Германии называли постоянных обитателей городов, представлены на полотнах Карла Шпицвега – художника, родившегося в Мюнхене и посвятившего ему свое творчество. Он не касался серьезных тем, избегал большого формата, хотел казаться легкомысленным, за что, видимо, и поплатился карьерой. Сына богатого торговца с дипломом фармацевта не приняли в баварскую Академию художеств, а звание академика присвоили уже знаменитому мастеру, которого давно знали и любили всюду, только не в родном городе. Признание пришло к Шпицвегу через несколько десятилетий после смерти, вслед за сенсационной выставкой в Берлине, где посетителям открылся иной, совсем не королевский Мюнхен, какого не знали, вернее, не замечали, даже сами мюнхенцы. На картинах предстал очаровательный в своей простоте город, чьи площади, узкие улицы и старинные здания служили фоном для столь же непритязательных историй. Однако Шпицвег рисовал не только то, что видел вокруг себя. Много путешествуя, он старался отразить впечатления от европейских столиц, но воссоздавал только атмосферу, изображая, например, испанских музыкантов среди барочных домов Мюнхена.

Судьба предоставила художнику возможность прожить почти весь XIX век. Ему довелось стать свидетелем становления Баварии как королевства, ее развития и конца в 1871 году, когда, утратив независимость, она вошла в состав Германской империи. Баварцы, конечно, предчувствовали это событие, но не каждый мог выразить свое отношение к нему публично. Шпицвег, как всякий истинный художник, высказался с помощью кисти. Единство сделало Германию сильнее, богаче, хотя и привело к утрате самобытности, прежде всего небольшими городками, подобными тому, какой показан на картине «Выезд серениссимуса». Латинским словом «serenissimus» немцы называли правителей княжеств – герцогов, князей или курфюрстов. В эпоху империи они уже не имели реальной власти, зато само их присутствие придавало месту значимость, отчего светлейшего чтили и берегли, как руины старой крепости. Шпицвег изобразил одного из них в виде светлого пятна, едва различимого в глубине кареты. По сюжету курфюрст объезжает владения, люди приветствуют его, почтительно склоняют головы, не замечая, что сам правитель стар, беден, жалок и довольствуется свитой из двух лакеев.

В Мюнхене того времени уже давно не существовало крепостной стены, но дома все еще стояли настолько тесно, что владельцы верхних квартир не могли видеть происходящего на улице. Зимой с верхних, мансардных, этажей открывался скучный вид на сбегающие навстречу друг другу крыши. Летом пространство между небом и землей преображалось: на балконах и подоконниках появлялись горшки с зеленью, клетки с птицами, люди выглядывали из окон, чтобы полить цветы, поговорить с соседями, покормить голубей. В теплое время года каскады черепичных крыш напоминали вавилонские сады. Впечатление восточной сказки создавали желтоватые стены домов, безлюдные проулки, маленькие площади с фонтанами посередине, залитые солнцем горы, ведь седые вершины Баварских Альп не скрывались даже за самыми высокими зданиями.

Баварская коллекция батальной живописи большей частью представлена в Максимилианеуме, которым завершается Максимилианштрассе. Вблизи королевского монумента знаменитая улица выходит к Изару, понимается к мосту, названному Максимилианбрюке в честь короля, и далее тянется вдоль крутого берега реки, направляясь туда, где стоит здание, не случайно отнесенное к памятникам пятому баварскому королю. Когда-то в нем жили, обучаясь по специальной программе, одаренные дети, которых выискивали по всей стране сотрудники учрежденного Максимилианом II фонда. Монарх выделял немалые средства на воспитание юных подданных. Первым его делом в этой области стал огромный, похожий на дворец Эрциунгсинститут. Максимилианеум был вторым заведением подобного рода и, по сути, являлся училищем, созданным для подготовки должностных лиц. В отличие от первого сюда принимали не благородных девиц, а юношей, иногда из неблагородных семей.

Площадь перед Эрциунгсинститутом. Гравюра, середина XIX века

Торжественный вид зданию придавала лестница с широкими круглыми перилами, плавно поднимавшаяся к главному корпусу. Он возвышался на террасе, начинаясь с двойной аркады. К центральной постройке примыкала боковая, немного углубленная, тоже оформленная арками, но уже открытыми с обеих сторон и дополненными маленькими башенками. Главная часть Максимилианеума была увенчана бронзовой статуей Победы и расписана по всему фасаду. На одной из множества картин, слившихся в единую композицию, представал император Людвиг Баварский, преподносящий дары монахам-бенедиктинцам. Сцена по левую сторону образно рассказывала об основании ингольштадского университета Людвигом Богатым, а с другой стороны было изображено состязание мейстерзингеров в Вартбурге.

Великолепие интерьеров дополняла лестница с гранитными ступенями, залитая светом, льющимся из стеклянного купола вестибюля. Среди множества спален, мастерских и учебных классов, конечно, нашлось место художественной галерее. Стены трех верхних залов украшали картины большого формата, лучше подходившего для королевских портретов и сцен из всеобщей истории. Выставка живописи была доступна и воспитанникам заведения, и тем, кто их навещал. Король направлял сюда полотна, вызывавшие чувство восхищения предками, в чем, по его мнению, нуждались будущие служители отечества: «Саламинское сражение» Каульбаха, «Александр Великий» Мюллера, «Век Перикла» и «Фридрих Барбаросса и Генрих Лев» Фольца, «Победа Оттона Великого над венграми» Эхтера, «Людовик Баварский» Крелинга и «Цорндорфская битва» кисти Адама. В Максимилианеуме получали блестящее образование молодые люди из бедных семей, которые соответствовали трем письменно утвержденным критериям, то есть были баварцами, католиками и проявляли способности к наукам. После войны здание передали Парламенту для заседаний ландтага и сената. Однако сам фонд, сменив место обитания, сумел пережить тяжелые времена, и теперь помощь одаренным детям распространяется не только на юношей, но и на девушек.