Джоэл Макайвер - «...Justice For Аll»: Вся правда о группе «Metallica»

Ларс был вне себя от радости: «Когда Роб впервые приехал в Сан-Франциско, чтобы сыграть с группой, между нами всеми будто искра пробежала. Это не описать, но мы все почувствовали эту искру. Сразу после пробы Боб Рок сказал нам, что музыка звучала как взлет «боинга»! Я счастлив, что мы снова в полном составе… За последние два года, которые мы провели втроем, я многое понял о себе, о Джеймсе и Кирке и о «Metallica» в целом. И в две тысячи третьем году, после долгих поисков и сомнений, просто офигенно принять в наши ряды Роба. Не могу даже выразить, насколько потрясающе снова быть в полной силе».

Кирк добавил: «С самой первой репетиции Роб просто ошеломил нас силой звука. Он работал пальцами, как когда-то Клифф Бертон, и нам это очень понравилось. Он был неподражаем по всем фронтам. Его гитара звучит отлично, и при этом он просто потрясающий, целостный парень». А вот мнение Джеймса: «Через его пальцы проходит невероятная мощь. Он как сгусток энергии, но при этом спокоен, опытен и выдержан. Роб многое может нам предложить, и у него идеальный характер. Он горит, он готов, он уловил мощь «Metallica» и помогает ей расцвести».

Выбор Трухильо в качестве басиста был очень мудрым. Феноменальный музыкант, он дополняет дьявольскую четкость риффов Хэтфилда, не перекрывая Ларса. Как и Клифф, он остро чувствует мелодию, но, в отличие от Бертона, его скорее притягивает фанк, а не классика. Хотя он лучше известен своим размашистым стилем, пронизавшим «Suicidal Tendencies» и сайд-проект «Infectious Grooves», вскоре после вступления в «Metallica» Роб признался, что здесь он вряд ли найдет применение такому стилю исполнения. Однако, похоже, для «Metallica», и особенно для Хэтфилда, был важен не столько музыкальный талант нового басиста, сколько его непоколебимая, целостная натура: возможно, после всех передряг, через которые прошла группа, ей хотелось увидеть в своих рядах человека, способного не только предаваться творческим порывам, но и поддерживать своих коллег.

Новые подробности о передрягах в группе выяснились после публикации серии интервью, которые «Metallica» дала из своего надежного убежища — студии в Сан-Франциско. Согласно одной из статей, ключевым в решении Джеймса уйти на лечение стала его поездка в Сибирь, где он охотился в 2001 году. Он описал поездку как алкогольный побег из жестокой реальности, где пить можно было только талый снег либо водку. После нескольких недель «на дне бутылки», Джеймс вернулся домой и лег в клинику, название которой он решил скрыть «на случай, если кто-нибудь захочет покопаться в грязи».

Он объяснил: «Я играю в «Metallica» с девятнадцати лет, а это очень необычная среда. В такой ситуации есть опасность забыть о реальной жизни за пределами этой среды, и именно это со мной и произошло. Я ничего не знал о жизни. Я не знал, как можно жить в собственном доме с собственной семьей. Я вообще не представлял другой жизни, кроме той, что была у меня с девятнадцати лет, — то есть в постоянном напряжении и постоянных стрессах. А если ты от чего-то зависишь, ты не всегда можешь самостоятельно принимать верные решения. Я с этим не справлялся совершенно точно.

Реабилитационная клиника — это школа для ума. Я там многое о себе понял. Я смог по-новому взглянуть на свою жизнь, перебороть негативное отношение ко всему вокруг. Так уж я был воспитан, такая у меня была техника выживания. Участие в «Metallica» изначально подразумевало, что мне придется бороться за выживание, за еду, за полотенце в ванной, да за все подряд. А потом нужно было бороться за то, чтобы стать лучшей группой, чтобы превзойти других. «Metallica» подпитывалась тем, что во всем находила недостатки. И я не просто участвовал в этом, я погряз в негативе».

Похоже, одна из главных проблем состояла в том, что Хэтфилду все труднее было оставаться Джеймсом-человеком, а не Джеймсом-звездой: «Я понимал, что не могу показывать слабость. В собственных глазах я был Джеймсом Хэтфилдом из «Metallica», а не просто Джеймсом Хэтфилдом. Я не снимал эту маску и дома, я старался быть таким постоянно. Удивительно, как долго можно прятать свое истинное лицо за маской. Мы — артисты, играющие музыку, это наша сущность. Это не притворство. Но теперь я научился находить гармонию с самим собой. Я не боюсь признаться, что иногда турне — полный отстой и очень хочется домой. Или говорю, что я в плохом настроении, не беспокоясь о том, что люди могут подумать: «Ну ты и сволочь».

Сейчас меня не обижают чужие оценки, хотя раньше мне было очень важно нравиться другим. В мире очень много гордыни, но мне кажется, самый человечный поступок, какой ты можешь совершить, — это признать свои слабости и не пытаться их прятать. Обнажая перед людьми свои слабости, ты показываешь свою силу. А это открывает возможности для диалога и для дружбы — в моем случае так и произошло».

Ларс признался, что в какой-то момент он думал, что игра сыграна и группа распадается: «Я хотел поехать навестить его. Хотел что-то изменить к лучшему. Но не мог. А когда не владеешь никакой конкретной информацией, воображение играет с тобой злые шутки — мы ведь ничего не слышали о Джеймсе несколько месяцев. Начинаешь прокручивать в голове самые страшные варианты, и я действительно всерьез подумывал, что «Metallica» пришел конец… Я думал: мы многого добились, и, наверное, это все». Кирк же вспомнил о том, как после месяцев отсутствия Джеймс появился на вечеринке в честь дня рождения Хэмметта, организованной в ноябре 2001 года: «Это был мой самый лучший день рождения. Я был счастлив снова его увидеть. Даже сейчас, когда я об этом вспоминаю, меня переполняют эмоции».

Такие эмоции, очевидно, и послужили источником возрождения и основанием для новой музыки, которая, как мы уже знаем, должна была стать самой тяжелой в их творчестве за многие годы. Появилось сообщение, что новый альбом будет называться «St. Anger» — на эту фразу Джеймса вдохновил медальон со святым Кристофером, который носил Кирк.

Название «St. Anger» («Святой гнев») и сегодня кажется странным. Однако причины такого выбора стали ясны лишь после появления самого альбома б июня 2003 года. До этого все ждали, просочится ли материал в Интернет, как «I Disappear». Этого не произошло — вероятно, потому, что не было разослано никаких промо-копий: вместо этого пресса была приглашена на генеральный прогон в мае.

Похоже, музыка стала жестче благодаря тому, что Ларс решил поэкспериментировать на репетициях с двойными басовыми ритмами и трэш-рисунками. «В нас неожиданно проснулись давно забытые чувства, — сказал Хэтфилд. — Пальцы носились по струнам все быстрее, потому что нам хотелось вывести песни на следующий уровень». Заметьте, песни были не просто возвращением к старым ценностям: «Иногда мне кажется, что некоторые фанаты ждут от нас нового «Kill'Em All». Тогда мне становится их жалко, потому что невозможно записать второй «Kill'Em All». Мы не хотим повторяться».