Николай Федь - Литература мятежного века

- Но вот примечательная черта - в литературе появилось почему-то сонмище критикесс, злобных и тупых. И несколько критикесс Ивановых, знаю Татьяну и Наталью, но еще блистает некая Латынина, некая Лосото, и бог знает, сколько еще. Они летают по страницам газет и журналов дружной и согласной стаей, и все больше и больше заражают жизнь трупным ядом; они не могут этого не делать, это их естество, и яд в них присутствует и вырабатывается постоянно, как молоко у кормящей матери. Вот только в каких железах? Сейчас это заражение народного сознания называется "свободой, гласностью и перестройкой", или, несколько вернее, умело маскируется под перестройку, то есть, под обычную каждодневную жизнь любого человеческого общества, которое просто в силу законов природы не может ежедневно, даже ежечасно не меняться и не перестраиваться, расти, развиваться, стареть, обновляться".

Чтобы отвлечь художника от невеселых дум и несколько смягчить его суровое, но справедливое суждение, я попытался перевести разговор в юмористическое русло, мол, ступили на забытую почву и можете угодить в самое гибельное место.

- Как так? - усмехнулся он.

- Можно считать, что одним из величайших завоеваний "развитого социализма" в области музыки стало явление "музыковедьм", а в сфере литературы - "дам-критикесс". Оно, это явление, можно сказать, эпохального значения. До сих пор бурное шествие по планете homo sapiens не было отмечено активным присутствием критикесс в словесности. Всякие там "сердитые" Писаревы, "неистовые" Виссарионы, "ядовитые" Добролюбовы и прочие Зоилы мужского пола свирепствовали в литературе, а женщин среди них не наблюдалось. Конечно, во всяких там салонах они давали о себе знать в словесной форме, но чтобы в журналах или в газетах - подобного не замечалось.

- Вообще в анналах истории до сих пор ничего вразумительного не обнаружено об этом предмете. Даже в Древней Греции не выявили отчетливых следов литературных критикесс. А ведь там было все: рабство и свобода, трагедия и философия, демократия и комедия, даже поэтессы, представьте себе, фигурировали, например, Калипсо из острова Лесбос. А, критикесс, как таковых, не было. Ужас какой-то!

Они появились тысячелетие спустя, когда эмансипация прекрасного пола достигла своего апогея и род людской начал бурно развиваться, а затем невыразимо процветать под женским знаком.

Критикессы - явление весьма характерное для второй половины ХХ века. А каждое явление имеет свой облик, свою суть, свой пафос, как сказал бы Гегель. Обладают ими и критикессы: "Умные, острые, злые, как осенние мухи... - Татьяна Иванова, Наталья Иванова, Алла Латынина, Инна Ростовцева, Алла Марченко, Лариса Баранова - Гонченко... Они точно знают, как и подобает женщинам, что хорошо, что плохо, как надо и как не надо, чаще всего бескомпромиссно раздают восторги и оплеухи, исходя из неких, впрочем, не совсем ясных позиций, отдаленно напоминающих салонные взгляды дам начала века или пародию на них" (Лариса Васильева).

Богато одаренные диковинным воображением и железной хваткой, эти "мимолетние виденья" с пренебрежением относятся ко всему, что не согласуется с игрой их ощущений. Сие придает их опусам особый шарм. Но главный секрет их состоит в том, что у них мужской закваски больше, чем бабьей... И не приведи Господи попасть писателю под горячую руку разгневанной критикессы. А уж если она начнет философствовать... Не стоит, однако, углубляться в проблему - литературные дамы не любят шутить на сей предмет.

- Иронизируете. Между тем, судя по состоянию современной русской литературы, дела наши не блестящи. А откуда ждать помощи? Все опоры разрушены. Вот вы упомянули "развитой социализм". Неумные побасенки партийных бонз, не более того. К построению социализма общество только приблизилось, а они уже затараторили "развитой социализм", "развитой социализм". Вот и допрыгались.

- Есть разные пути цивилизации. Есть цивилизация западного плана, а есть евразийского. Наша страна одно время стремилась к социализму. Это, как я понимаю, было ближе к цивилизации евразийского плана. Но у нас все это выродилось в "цивилизацию" одной партии, что, естественно, привело к деградации во всех отраслях экономики.

Но значит ли, что социализм в целом оказался никуда не годной цивилизацией? Ведь смотрите, какой был наработан интересный статус социального общежития. Давайте вспомним про здравоохранение, образование, про доступные широким массам связь и пути сообщения.

А что теперь, в 90-е годы? Большинство северян лишены возможности не то что съездить к родственникам в гости, потому что билет до Москвы стоит от 6 до 10 тысяч рублей. Они не могут даже позвонить друг другу. Услуги связи стоят нынче бешеных денег.

На мой взгляд лучшие социальные наработки двадцатого столетия должны были войти в двадцать первый век. Мы же от этого отказались. А вот другие страны этот опыт, накопленный социализмом в плане доступности народу здравоохранения и образования, наоборот, взяли на вооружение. Я имею в виду Англию, Швецию и многие другие государства...

- Какова же формула выхода? Пока не будет национально мыслящего правительства, ничего не произойдет. Мы по-прежнему каждый день будет стоять перед вопросом: "Как выжить?"

- Мало утешительного...

- Меня часто спрашивают: откуда в моих последних книгах так много мистики?

Мир сейчас стоит на пороге катастрофы. Рушатся целые цивилизации. Под ударом - христианство.

Человечество находится в броуновском движении. Может поэтому художник вынужден использовать сегодня самые разные приемы. В том числе и обращение к мистике. Кстати, один из своих рассказов я назвал "Число зверя". Это не случайно. Это число - 666, символизирующее приход Сатаны, приближение Апокалипсиса. Я, обратившись к конкретным именам, самым высоким в истории двадцатого века, начиная с Ленина, попытался понять как же так получилось, что мы вдруг оказались перед крахом".5

Подобные признания дали повод благоденствующим "живым классикам" обвинить художника в пессимизме. Подобные утверждения происходят от того, что они смешивают художественные приемы с художественным мировоззрением.

Так ли это? Посмотрим.

В конце ХХ - начале ХХI веков мало кто из литераторов и ученых (да простится наша откровенность) по-настоящему задумывается над существом процессов глобального масштаба, угрожающих человечеству. Мир сорвался со своих петель и летит в пропасть, судьба его непредсказуема и темна, а пути, неисповедимы, вещают со всех щелей и углов силы зла. Посему, мол, и грядет глобализация, несущая в себе неведомую цивилизацию, основанную на иных законах бытия, на иных энергетических ипостасях и теперь остановить или что-либо изменить в этом плане нельзя - человек слишком слабосилен и ничтожен перед законами всесильной неизбежности. Ему, человеку, только кажется, что он могуществен или, по крайней мере, обладает волей и способностью влиять на сложные жизненные процессы - это заблуждение, мираж воображения, галлюцинация души.