Журнал - Давай-давай №1 1990
- Название:Давай-давай №1 1990
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Журнал - Давай-давай №1 1990 краткое содержание
Давай-давай №1 1990 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Плиз (пожалуйста):
Я свободен
И я один.
Всем доволен,
Как кретин.
Меня забыли
И я забыл.
Кому я должен
И кем я был.
Мой мир, как чайник,
Мой бог — дурак,
Я сам — работник.
Сам — кулак,
Хлеб для плоти,
Вино для кровей,
Я ем природу,
Сливаясь с ней.
Цветы и травы,
Вода, земля.
Я — это ты,
Ты — это я.
Я самый главный,
Но я не злой,
Один, один,
Как герой.
Но я с тобой.
Всегда с тобой, мой друг,
Я с тобой, мой грязный ангел…
Это из ранних. Песня называется «Мой глупый ангел». Потом несколько ударов судьбы, и Жан сочинил такую песенку:
Пройдет немного времени и, сука, ты умрешь.
Плевать, что это будет, пуля или нож.
Платить за все придется, без этого нельзя,
Я выну твои потрохи и покажу друзьям.
Однажды темной ночью, а может, светлым днем,
Я выйду из засады и мы окажемся вдвоем…
А если ты удавишься от страха и тоски,
Я все равно найду тебя и выпущу мозги.
Вот это уже сурово, по-мужски. Но как ни кривляйся, а в жилах течет красная кровь, и появляются тексты следующего содержания:
Солнце взошло над кулацким амбаром,
Хлеб раздают бедноте.
Милый Ильич, продотряд с комиссаром
Нас не оставят в беде.
Вышел на полюшко, потом политое,
Трактор с названьем «Вперед»,
Знамя, во время налета пробитое,
Люд к сельсовету зовет.
Там агитируют с прошлым расстаться.
Всем записаться в колхоз,
Если не смог кое в чем разобраться,
Можешь поставить вопрос.
А в избах-читальнях впервые узнали,
Что есть Лев Толстой, мужики.
Ликбез, комсомол ребятне разъясняют,
Что Бог и попы — дураки.
Что ни говори, историю страны Сагадеев знает и дорожит ею. Заметим еще, что песенка написана до того, как Христа официально признали. А вот и современная картина:
Выйди на улицу и подыши:
Больше не пахнет помойкой.
В винном отделе уже ни души.
Все это, сынок, перестройка.
В тихой больнице, с зеленой стеной,
Ждет тебя новая койка.
В тихой больнице — уют и покой,
Вот это, сынок, перестройка.
Выйди на Красную площадь, мой друг,
Выйди с гитарой и спой-ка:
«Солнечный круг, небо вокруг…»
Все это, сынок, перестройка.
На этом, пожалуй, остановимся. Хотя текстов у Сагадеева «пруд и маленькая тележка» (плодовитый, как его собака Алиса), а еще больше рассказиков, стишат, побасенок, поговорок типа:
Пингвин, пингвин, пингвин
Пинг-понг, пинг-понг, пинг-понг
Гонконг, Гонконг, Кинг-Конг…
Но чтобы издать антологию, надо дождаться смерти не только Жана Сагадеева, но еще и прикончить неусыпного менеджера Дмитрия Цветкова.
Никто не будет думать ни о чем,
Смотреть на собственные руки,
Срывать цветы, тревожить пчел
И куриц обрекать на муки.
Я знаю, это будет точно так,
Когда смотрю на радугу в ресницах.
Все будет так, конечно, а пока
Мне это все лишь только снится.
Кто же они такие? Добрые панки, незаурядные металлисты, рокеры-недоучки, сумасшедшие люмпен-интеллигенты из Бибирева?
«Снаружи — урел, внутри — пижон…»
Длинный хайр, ветхий прикид наводят на мысли… «Кто вы ребята? Хиппи или панки?» — спросили люди в Подольске, наблюдая как компания Э.С.Т. фанатеет от красавиц-панков из эстонской группы I.M.K.E. «Неформальная мы», — был ответ.
Металлических фенечек не носят, волосы дыбом не ставят, пьют по праздникам мало. Зато рыгнуть в микрофон — это завсегда, проорать на весь засиженный, захоженный, зас… Арбат: «Рисую портрет мочой на асфальте за пять копеек! Показываю глупости бесплатно, или же сказать своей подруге «Что это у тебя вид унылый? Так и съездил бы по башке!» — это можно.
Они начинали, когда в подвалах и на флэтах кишел пестрый underground, когда общественность пучило от вопроса об отроках и отроковицах, которые коптились вокруг альтернативного костра, готовые ринуться всем скопом в огонь, когда время придет. Время пришло, время прошло, бойцы стали задыхаться в собственной слюне, душистый дурман кооперативной парфюмерии постепенно вытеснил пряный запах, голая идея, нацепив валенки, превратилась в ординарную шлюху. Настал подходящий момент для Явления.
Поисковые санитары сбились с ног и уж никак не ожидали встретить Их здесь, в центре многолюдного Праздника Перемен на церемониале Рок-Попсации. А они рождали пустышки Рыцарям Печального Образа, из сломанных копий старых рокеров смастерили рогатки и стреляли по воробьям. Вынесли на время святых, перевернули всех с ног на голову и подстрекали к совокуплению в таком положении. Хамили и плевались, когда Их призывали к рок-ответственности в период гласности. Корчили верблюжью морду тому, кто оставался к Ним равнодушен, смеялись в лицо тому, кто Их ругал.
В Москве сначала возбудились, а потом стали прикидывать, на какую же полку поставить Э.С.Т. Панк? Металл? Панк-металл? А, может, «тяжелая психоделия»? Эх, жаль, ничем помочь не могу, с трудом отличаю ритм-н-блюз от прыг-н-скок. Жан отличает и боевой клич сочиняет:
Моя страна не любит рок-н-ролла,
Моя страна — вранье.
Она отстала от других в вопросах пола.
Но я люблю ее!
Интересно, а был ли Есенин панком?
ЖАН — ОСВОБОДИТЕЛЬ эСТОРИ
ТУСОВКА
В Москве снова стало можно наблюдать такие картины. Однако беспокойство вызывает тот факт, что новый взрыв энтузиазма фанов пока не подкреплен появлением новых имен на рок-сцене.
Эй, редактор! А «Монгол Шуудан» ты не слышал, что-ли?
— Отцы! Слышал. Класс!
РАЗМЫШЛЕНИЯ О «ТЯЖЕЛОМ МЕТАЛЛЕ»:
Интервал:
Закладка:
