Александр Брагинский - Жерар Депардье. Чрезмерный человек

На этой картине Жерар Депардье подружился с Жаном Карме, годившимся ему в отцы, но с ним было так легко и весело на съемочной площадке. Он называл его коротконожкой. А в своей книжке «Украденные письма» говорил, что истинная природа Жана Карме – природа трагика. «Рядом со скоморохом, с озорным рассказчиком, – написал он, – в тебе дремал нетерпеливый трагик». Жерар Депардье прозорливо увидел это еще тогда, на «Сахаре», ибо его Рауль сталкивался с подлинной драмой маленького человека. Через год они снова будут работать вместе на картине Бертрана Блие «Холодные закуски», а в 1991 году встретятся в последний раз, снимаясь у Франсиса Вебера в фильме «Беглецы».

В своем «письме» Жерар написал, что Карме – из тех редких людей, которые не вызывают у него беспокойства. А над этим жизнелюбивым, незлобивым актером, сумевшим очень достойно прожить жизнь в искусстве, уже нависла тень смерти: 20 апреля 1994 года его не стало… «Я уже потерял отца и мать, – писал Жерар в „Пари-Матче“. – После них это самая большая потеря для меня. Я все время думаю о Жанно. Я терял друзей и раньше, как например Трюффо. Всегда бывает тяжело. Но этот удар попал прямо в сердце. Он был мне братом».

Если с постановщиком «Сахара» Жаком Руффио у него был полный контакт и взаимопонимание еще до начала работы, Ален Жессюа, предложивший ему сюжет «Собак» (в нашем прокате «Собаки в городе»), представлял некоторую загадку. Отношение его к этому фильму прошло как бы две фазы: первоначальная породила любопытство и отрицание, вторая – страх, особенно после того, как незадолго до начала съемок Жерар подвергся нападению собаки и был ею искусан. Но в конце концов он все же дал согласие.

…Небольшой город, из тех, которые выросли вокруг Парижа. Стекло и бетон жилых комплексов, прекрасно отделанные, но пустующие по вечерам рестораны. Люди боятся появляться на улицах с наступлением сумерек. Только проносятся на бешеной скорости молодые мотоциклисты, устроившие на окраине своеобразный мотодром. Бездеятельность полиции порождает преступность – неизвестный маньяк нападает и насилует женщин. Кто-то намеренно распространяет слухи, еще больше нервирующие обывателей, настраивая их против молодых парней, образовавших «Клуб врагов собак», в который принимаются только трижды укушенные псами.(Вы не находите, что этот сюжет весьма напоминает борьбу скинхедов с выходцами из Средней Азии и Кавказа?)

Собак жителям поставляет хозяин псарни Морель (Жерар Депардье), он же их дрессирует. В создавшихся обстоятельствах, когда от нападения собаки погибает мэр, возглавивший борьбу с преступностью, все надежды жители возлагают на Мореля, на его дрессированных собак, так как с ними не опасно ходить по городу вечером и ночью. Его даже прочат в новые мэры, не понимая всю иронию такого выбора: дрессировщик во главе муниципалитета. Никого не смущает тот факт, что он уже затравил насмерть одного чернокожего рабочего-иммигранта из Сенегала. Но негры терпеливо сносят расизм обывателей: они боятся лишиться работы. А молодежь бунтует, она люто ненавидит Мореля. И когда по его вине поплатился жизнью один из их товарищей, они поджигают псарню. В огне от нападения еще не дрессированной собаки погибает и сам Морель.

Ален Жессюа считал, что сделал «картину-притчу о самообороне, которая попирает закон и провоцирует ненависть, подозрительность, нетерпимость». И радовался, что Жерар Депардье после нападения на него собаки, к счастью, не отказался от роли дрессировщика. «Он решил рискнуть, стремясь установить контакт, „общение“ с бельгийской овчаркой, которая должна была напасть на него. И добился полного успеха, ибо после сцены, когда Морель погибает, пес стал его лизать и скулить, словно по покойнику», – рассказывал Ален Жессюа.

А вот что говорил сам актер: «Со мной случилась занятная история. Когда Жессюа предложил мне сняться в „Собаках“, я сначала отказался. Откровенно говоря, я считал роль опасной… А потом случилась эта история в Лионе, когда совершенно незнакомый человек натравил на меня своего волкодава. Тогда я решил изгнать из себя страх и разрешить проблему насилия и контр насилия, жертвой которых стал, согласившись сниматься в „Собаках“. Я работал с дрессировщиком, научившим меня как установить отношения доверия с животным, уважать его поведение. И все прошло отлично… Морель ведь не просто дрессировщик. Это человек, наделенный инстинктом насилия и жаждой власти, позволяющих ему захватить бразды правления в маленьком городе, где царит страх. Можно увидеть в этой истории нечто символичное. Разве не свойственно всем диктаторам использовать страх „других“, чтобы их „дрессировать“ и подчинить своей воле?»

Как мы видим, общественная значимость сюжета не укрылась от прозорливых глаз актера. Любовь Мореля к собакам, стремление помочь в борьбе с бандитизмом есть, по сути дела, лукавая попытка использовать страх в своих честолюбивых целях. Как это ни парадоксально, но гибель Мореля – благоприятный исход для города, весьма ироничный «хеппи-энд». Фильм прозвучал предупреждением: «cave canum», мудро изрекали древние латиняне, то есть «бойся собаки, она кусает». Картина переиначивала эту поговорку: бойся человека, использующего собаку в качестве орудия своего честолюбия, более того – своего безумия. Тогда такой человек становится опасен для общества не меньше, чем бешеная собака. Именно пафосом такого обличения и была полна роль Жерара Депардье.

Вспоминая эти годы в интервью с Лораном Нойманом, Жерар говорил, что многие роли в кино не проходили для него бесследно в эмоциональном плане, приводили к депрессии, заставляли прикладываться к бутылке:

«…Какие-то роли действовали на меня гнетуще. Вжившись в образ типа, убившего жену и троих собственных детей, нелегко возвратиться в действительность, словно ничего и не было. Ты не сможешь избежать душевной травмы после такой ленты, как „Семь мертвецов по одному рецепту“. Целое десятилетие я снимался исключительно в „черных“ картинах, полных насилия и крови. В этих фильмах я занимался членовредительством, без счета убивал других и часто подыхал сам. Несчетное количество раз мне дырявили пузо. В „Барокко“ мне выбили глаз! В „Последней женщине“ я отрезал самому себе половой член. В „Собаках“ Алена Жессюа я сыграл Мореля, дрессировщика собак, чью псарню сожгли парни, и которого разорвала на куски обезумевшая псина… Меня убивали по-всякому: сжигали, решетили пулями и даже гильотинировали… Да-да, в „Дантоне“ Анджея Вайды для достоверности я дважды попадал под нож гильотины: в первый съемочный день и в последний. Надо ли говорить, что это не прибавило мне положительных эмоций. Снимаясь во всех этих фильмах, я не отдавал себе отчета в том, как они влияли на мою психику. Когда съемки заканчивались, я погружался в омут ужасающей депрессии, меланхолии, полного изнемождения, прострации…»