Маргарет Мюррей - Египетские храмы. Жилища таинственных богов

На юге от теперешнего входа-коридора расположен проход, ведущий в комнату без украшений, выложенную гранитом и алебастром (G). В этой комнате либо находилась храмовая стража, либо там отдыхали некоторые жрецы, пока другие совершали поминальные обряды. Напротив этой комнаты с северной стороны коридора открывается пандус (Н), ведущий на крышу храма. Крыша плоская, когда-то ее окружала высокая стена, формирующая нечто вроде открытого двора.

Так как весь храм покрывала каменная кровля, его создателю наверняка пришлось хорошенько обдумать проблему освещения и вентиляции внутренних помещений, ибо во всех египетских храмах было необходимо заботиться о том, чтобы внутрь попадало как можно меньше света. Поэтому, чтобы допустить в храм ровно столько света и воздуха, сколько нужно, в стенах под самым потолком были проделаны горизонтальные окна-прорези. От каждой прорези поднимался квадратный столб из белого известняка, который выдавался высоко над плоской крышей вплотную к ограждающей ее стене, что несколько напоминает печную трубу. Таким образом в здание попадал лишь отраженный свет от белой поверхности столбов, проникающий сквозь окна-прорези. Все было организовано так, чтобы свет падал на ряд статуй, стоящих у стен. Окна и столбы в то же время служили вентиляционными отверстиями и не давали зданию чрезмерно нагреваться во время «злых дней лета».

Такое освещение, при котором «едва сквозят лучи дневные», во всех египетских храмах имело столь же существенное значение в культе богов и особенно в культе мертвых, как и жертвоприношения. По сравнению с ярким блеском солнечных лучей и обжигающего песка за вратами храма тьма внутри казалась еще чернее. В сумеречном полусвете залов, где темно-красные стены и колонны, пожалуй, не отражали, а поглощали свет, статуи из полированного камня четко выделялись на темном фоне, и приглушенный свет, падая сверху, затушевывал детали изваяний. Жрецы и верующие, бесшумно ступая босыми ногами, скользили между высокими колоннами и терялись во мраке. Можно ли представить себе более эффектную обстановку для культа мертвых?

Даже лежа в развалинах, Гранитный храм являет собой самый грандиозный среди всех египетских храмов; по величию и простоте дизайна и тонкости работы с ним не сравнится ни один другой храм. Хотя на его стенах нет ни скульптурных украшений, ни красочной росписи, ни иероглифических надписей, он возвышается в своем царственном достоинстве как один из величайших религиозных памятников прошлого. Прямоугольные колонны и архитравы усиливают впечатление силы и мощи, а темный, насыщенный цвет камня сообщает ему великолепие, которого не хватает богато украшенным храмам более позднего времени. В постройках Джосера, как бы они ни были красивы, уже чувствуется излишняя декоративность; но зодчий фараона Хафры, даже видя перед собой примеры храмов Джосера, сумел не уступить перед искушением спрятать недостатки мастерства под внешней красивостью и решительно положил в основу своей работы простоту дизайна, прочность постройки и роскошь почти не поддающегося обработке материала. Ему удалось превзойти всякие ожидания, ибо плод его трудов прославлен и высоко оценен далекими поколениями, народами и странами, которые в его время были всего лишь разрозненными варварскими племенами.

Между лапами Сфинкса расположилась небольшая открытая молельня без крыши, слишком маленькая, чтобы называться храмом. Впервые ее обнаружил в 1817 году Кавилья, работавший на Английское историческое общество.

Грудь и лапы мифического чудовища составляют стены этого крошечного святилища, которое, возможно, уходит ко времени XVIII династии. Рядом с огромной львиной грудью Сфинкса находится человеческая фигура меньшего размера, может быть изображающая бога, но скорее всего, того царя, с которого ваяли Сфинкса. Однако фигура настолько разрушилась в результате атмосферных воздействий, что похожа на простую глыбу камня. Под этой статуей находится стела, где записан знаменитый сон Тутмоса IV. Хотя стела относится к существенно более позднему времени, чем записанное событие, предание, по всей вероятности, принадлежит времени фараона; видимо, стела является копией оригинальной записи, ибо в храме есть и другие стелы Тутмоса IV. Рамсес II тоже оставил там записи о себе. Весь участок был вымощен с большим вниманием, и сразу же за лапами находится площадка, где установлен алтарь эпохи Птолемеев.

Примечательный факт, что античные авторы никогда не говорят о Сфинксе, хотя он наверняка был гораздо заметнее, чем сейчас, и к тому же совершенно цел. С другой стороны, арабские писатели выказывают к нему большой интерес и даже утверждают, что было два Сфинкса, по одному на каждом берегу Нила. Если это утверждение верно, то Сфинкс на восточном берегу был разрушен еще в незапамятные времена, ибо от него не осталось ни следа.

Сбоку от ступенчатой пирамиды находятся храмы, которые являются древнейшими известными постройками в Египте; они датируются III династией и воздвигнуты фараоном Джосером, строителем ступенчатой пирамиды. Они имеют чрезвычайно важное значение для истории каменной архитектуры, и в них проявились первые попытки египетских зодчих овладеть этим материалом. Еще во времена I династии гранит и известняк использовались при строительстве царских гробниц в Абидосе, правда только для мощения полов. Настоящее каменное строительство, например установка камней друг на друга для постройки стены, по-видимому, в ту раннюю эпоху еще не практиковалось. Стены в зданиях доисторических и ранних исторических периодов представляли собой плетеную решетку, обмазанную глиной, либо делались из дерева или высушенных на солнце кирпичей, и только во времена Джосера появились первые каменные сооружения. Манефон отмечает, что Тосортрос (сейчас отождествляемый с Джосером) первым построил дом из тесаного камня. Возможно, Манефон говорит о пирамиде или храме или прилегающих к нему гробницах мастаба; но данное утверждение свидетельствует о том, что применение камня было таким новшеством в строительстве, что заслуживало отдельного упоминания в тех древних летописях, где Манефон брал сведения для своего труда.

Строительство и пирамиды и храма подтверждает слова Манефона, так как вполне очевидно, что строители не привыкли работать с таким материалом и экспериментировали, причем не всегда успешно. Здания полностью сложены из небольших каменных блоков, достаточно малого размера, чтобы их могли поднять несколько человек, что совершенно не похоже на огромные глыбы, столь часто используемые в последующей династии, когда камень стал единственным материалом, из которого строились царские памятники. Зодчие и строители Джосера не имели опыта в обращении с тяжелыми блоками, не умели их перемещать и потому волей-неволей были вынуждены работать с камнями подходящего размера и веса.