The BEATLES - The Beatles. Антология

Джон: "Я женился еще до того, как «Битлз» покинули Ливерпуль, так что женитьба никогда ничего не меняла. У Син за спиной не было карьеры, как у Йоко, а у Патти она была, и это нас никогда не тревожило. Морин тоже удивительный специалист в своем деле, помимо того, что она растила детей Ринго. Она тоже художник, но к женам наша работа никогда не имела никакого отношения.

Распад "Битлз" медленно продолжался с тех самых пор, как умер Брайан Эпстайн. Это была медленная смерть — вот что происходило с группой. Это видно по альбому "Let It Be". И хотя к тому времени уже появились Линда и Йоко, началось все не с них. Все было очевидно еще в Индии, когда мы с Джорджем остались там, а Ринго и Пол уехали. Все это видно еще в "Белом альбоме". Но это естественно, это вовсе не катастрофа. Люди по-прежнему говорят о распаде "Битлз" так, будто это конец света.

А это всего лишь распад рок-группы — и более ничего. У тех, кому нужны воспоминания, есть старые пластинки, есть вся эта отличная музыка" (71).

Ринго: «Нельзя нажать кнопку и услышать: „Все, ты уже не битл“. Потому что я до сих пор один из битлов. Вы понимаете, что я имею в виду? Нельзя просто хлопнуть дверью, чтобы все кончилось, и ты опять стал Ричардом Старки из дома 10 по Адмирал-Гроув, Ливерпуль. Все продолжалось, мы оставались такими же, как и прежде».

Джордж: "Распад «Битлз» — одно из обычных событий. Важно знать, что взлет и падение — это одно и то же. Все меняется, все уравновешивается, и все эти события ты вызываешь к жизни сам. Мораль этой истории в следующем: если в твоей жизни есть взлеты, значит, тебе придется пережить и падения.

Что касается "Битлз", наша жизнь была тому ярким примером: рассказом о том, как научиться любить и ненавидеть, подниматься и падать, принимать хорошее и плохое, успехи и потери. Это гиперверсия всего, через что проходит каждый. В целом хорошо все. Хороши любые события, благодаря которым мы чему-то учимся. Плохи только те, которые не помогают нам ответить на вопросы: "Кто я такой? Куда иду? Откуда пришел?"

Пол: «Несмотря на разрыв, мы по-прежнему тесно связаны друг с другом. Мы — единственные четыре человека, которые видели битломанию изнутри, поэтому мы связаны навсегда, что бы ни случилось».

Джон: «С „Битлз“ покончено, но Джон, Пол, Джордж и Ринго… Только Богу известно, какими станут их взаимоотношения в будущем. Я этого не знаю. Я по-прежнему люблю этих ребят! Потому что они навсегда останутся неотъемлемой частью моей жизни» (80).

Пол: «Битлз» казались вечными, но просуществовали всего десять лет. Зато эти десять лет были длинными, как двадцать, — мы вместили в них всю свою музыку, разные имиджи, бороды, усы, чисто выбритые лица, маленькие пиджаки от Кардена и так далее. Этот срок кажется очень длинным. Но мне это нравится".

Джон: "Мы пробыли вместе гораздо дольше, чем публика знала нас. Все началось не с 1964 года. В 1964 году мне было двадцать четыре года, а с Полом я играл с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать, Джордж появился годом позже. Стало быть, мы провели вместе долгое время, в почти экстраординарных обстоятельствах прошли путь от самых паршивых комнатенок до великолепных апартаментов (75).

Четверым людям нелегко жить бок о бок из года в год, а с нами так и было. Мы придумывали друг другу всевозможные прозвища. Мы ссорились. Мы вместе прошли через это чертово шоу. Мы знали, что с нами происходит, и до сих пор знаем. За эти более чем десять лет мы многое пережили. Мы прошли эту терапию вместе множество раз" (74).

Джордж: "Все эти годы между нами существовали прочные узы.

На самом деле группа "Битлз" не может распасться, потому что, как мы сказали в период разрыва, это ничего не меняет. Музыка и фильмы остаются. Что бы мы ни делали, они сохранятся навсегда. Что сделано, то сделано — это не так уж важно. Так Генрих VIII, Гитлер и другие исторические личности навсегда вошли в историю, их имена будут жить вечно, и, несомненно, то же самое произойдет и с "Битлз". Но моя жизнь началась не с "Битлз", не с ними и закончится. Это все равно что учеба в школе. Я учился в "Давдейле", потом в "Ливерпульском институте", потом — в университете "Битлз" и наконец закончил его, и теперь передо мной вся жизнь.

В сущности, как сказал Джон, мы были просто маленькой рок-н-ролльной группой. Она многое успела, многое значила для людей, но на самом деле ее значение не так уж и велико".

Ринго: "По-моему, это слишком просто. Для меня «Битлз» — по-настоящему отличная рок-н-ролльная группа, мы написали много хорошей музыки, которая существует и по сей день. Но я понимаю, что имеют в виду Джон и Джордж, — мы были просто маленькой группой из Ливерпуля. Что меня всегда поражало, так это люди вроде де Голля, Хрущева и других мировых лидеров, которые ополчились против нас. Этого я никогда не пойму.

Теперь, вспоминая о прошлом, я считаю, что мы могли бы гораздо лучше распорядиться нашей властью. Не для политики, а для чего-нибудь более полезного. Мы могли бы стать более значимой силой. Это замечание, а не сожаление — сожалеть бесполезно. Мы могли бы быть сильнее во множестве случаев, если бы действительно захотели".

Джон: «Я не жалею ни о чем, что сделал, кроме, может быть, обид, причиненных людям. Этого я вполне мог бы и не делать» (71).

Джордж: "Думаю, в середине шестидесятых, в эпоху хиппи, мы пользовались огромным влиянием, но вряд ли располагали большой властью. (К примеру, мы не смогли помешать одному помешанному Оливеру Кромвелю явиться к нам с обыском.)

Вернувшись в прошлое, мы, вероятно, действовали бы иначе с самого первого дня. Но что сделано, то сделано, прошлое не переделать.

А ведь мы могли бы многое изменить. Мы пользовались бы большей властью, если бы знали то, что знаем сейчас. Но мы все-таки действовали удачно, если вспомнить, что мы всего-навсего четверо ливерпульских ребят. Мы со многим справились неплохо. Думаю, это главное, что мы делали, — справлялись с трудностями и преодолевали их. Многим людям, подвергавшимся меньшим стрессам, это не удалось. Некоторым достаточно одного испытания, чтобы попасть в психушку и оказаться в смирительной рубашке. А мы шли вперед.

Мы находились под огромным давлением. Не думаю, что в этом отношении кто-нибудь смог бы сравняться с "Битлз", разве что Элвис, но и на него давили не так, как на нас. Частью давления того времени была битломания, наркотики и полиция, а потом и политика. Повсюду, куда мы приезжали, мы видели политические волнения и бунты".

Джон: «Когда я вспоминаю о прошлом, меня удивляет то, что все это было со мной. Мы называли происходящее „глазом урагана“. Там, в середине, спокойнее, чем на периферии» (74).