Александр Афанасьев - Поэтические воззрения славян на природу (Том 1)

* Volkslieder der Wenden, II, 267, 269; Nar. zpiewanky, 1,13.

** Гануш: "Dйva, zlatoviasв bohyne", 8-9.

*** Влахи рассказывают, что в облаках охотится Dina ( = Диана) с большою свитою фей и колдуний и что оттуда далеко раздаются звуки их музыкальных орудий. - Шотт, 296.

По древнейшим воззрениям, твердо запечатленным в языке, губительная зараза приносилась бурным дыханием вихрей (поветрие - см. гл. XXII), а души усопших, как существа стихийные, воздушные (дух - ветр; см. гл. XXIV), возносились в небесные страны на крыльях ветров и на летучих кораблях-тучах (см. выше стр. 292). Вот почему в свите дикого охотника шествуют Смерть и покойники; вот почему и собаке, как мифическому олицетворению ветра и грозы, дается участие в представлениях о загробной жизни, а знойное время года, порождавшее моровую язву, называлось у римлян песьими днями (caniculares dies). По свидетельству Вед, души усопших сопровождались на тот свет двумя собаками, которые были приставлены оберегать пути в ад и в царство блаженных; персы верили, что умершие должны были переходить мост Шиневад (= радугу), ведущий на небо и охраняемый сильною собакою*. В Персии и Бактрии было в обычае бросать мертвецов, а также безнадежно больных и дряхлых стариков, на съедение псам, в чем выразилось суеверное воззрение на собак, как на путеводителей душ в царство блаженных**. Равным образом в греческой мифологии страшный трехглавый Цербер, хвост которого был подобен дракону, а грива кишела змеями (= молниями), сторожил мрачный аид; по сказанию Эдды, когда Один отправился в темное жилище Геллы (Ninheimr), чтобы своими песнями воззвать душу умершей валы (вещей жены) и спросить ее об участи Бальдура, то у ворот ада встретил его злой пес с разинутой пастью и кровавыми пятнами на груди и громко лаял на владыку богов***. В Веласе, когда по горам воет буря, народу слышится лай адских собак (cron annwn), которые преследуют души умерших****. У буддистов сохраняется верование, что в адских дебрях терзают грешников псы острыми железными зубами*****. В старинном апокрифе об адских муках сказано о великой грешнице: "руцеже ея грызяху два пса вели(376)кие"******. Вой собаки принимается за предвестие тяжкой болезни и смерти, и потому, заслышав его, говорят: "вой на свою голову!" Если собака роет на дворе яму, то непременно к покойнику: вырытая ею яма намекает на скорую необходимость в могиле*******.

______________

* Zeitschrift fьr vergleichende Sprachforschung 1852, IV, 311; Ж. M. H. П. 1858, III, 277.

** Die Gцttcrwelt, 52. Чуваши убеждены, что души покойников, во время совершения поминок, входят в собак и что все, пожираемое этими животными, поедается собственно усопшими; кидая за поминальной трапезою разные яства собакам, они обращаются к ним с этими словами: ешь, батюшка! (или матушка, или другой усопший родич). - Сбоев., 136-8.

*** Симрок, 37-38.

**** Die Oцttenvelt, 122.

***** Вест. Р. Г. О.1855, VI, 217.

****** Пам. стар. рус. литер., 1,105.

******* Записки Авдеев., 140-2, Сл. нар. раз., 165; Ворон. Г. В. 1851, 11; Херсон. Г. В. 1852, 17; Volkslieder der Wenden, U, 260; meues Lausitz. Magazin 1843, III-IV, 326; Beitrage zur D. Myth. Вольфа, I, 225; Совр. 1854, XI, смесь, 3. Сравни: если крот роется под хату - в доме скоро будет покойник.

Простой народ связывает с собакою различные приметы и поверья об атмосферных явлениях: так валяется она - летом к дождю и ветру, а зимой к мятели*; черная собака и черная кошка, по мнению одних (как животные, посвященные древле богу-громовнику), предохраняют дом от удара молнии**, а по мнению других (как воплощения темных туч), они служат убежищем для нечистой силы, которая, входя в них, тем самым привлекает на дом громовые удары***. В житии Феодосия рассказывается, что нечистый дух являлся к нему в образе черного пса, и когда святой "восхотех ударити его - и се невидим бысть"****. Индоевропейские народы приписывают собакам духовидство; они чуют приближение богов и демонов, незримых очам смертного*****. Таким чудесным свойством обладают, по русским поверьям: а) двоеглазка - черношерстная собака, имеющая над глазами два белые пятна, которыми и усматривает она всякую нечистую силу******, и b) ярчук- собака, у которой будто бы во рту волчий зуб, а под шкурою скрыты две змеи-гадюки (Харьк. губ.); она чует черта и наносит ведьмам неисцелимые раны*******. Эти подробности свидетельствуют, что народ еще смутно помнит о тех баснословных, одаренных и особенно зорким зрением и особенно страшными зубами псах, которые преследуют в дикой охоте вещих облачных жен; очи, видящие демонов, и зубы, терзающие ведьм, суть метафоры сверкающих молний. Если собака бросается на гостя - это знак, что он пришел не с добрым намерением; если она жмется к хозяину знак, что ему грозит несчастие: в обоих случаях она предвидит грядущую опасность********. Собачий вой, с которым древние народы сближали вой разрушительной бури, предзнаменует неурожай, войну и пожары*********. Как на остаток старинного уважения к собаке можно указать на ходячий в народе совет: "не пихай собаку - не то судороги потянут"**********.

______________

* Этн. Сб., VI, 119 и в библ. указат. стр. 15.

** Нар. сл. раз., 164. Встреча с собакою признается счастливою; на кого она потянется - тому будет прибыль или обнова (Абев., 283).

*** Терещ., VI, 42.

**** Патер. Печер. изд. 1806 г., 52.

***** D. Myth., 632.

****** О.3.1848, V, ст. Харитонова, 24.

******* Старосв. Банд., 600; Москв. 1846, XI-XII, критика, 150; Ж. M. B. Д. 1848, XXII. В некоторых местах уверяют, что собака первого помета от перворожденной суки может видеть духов.

******** Нар. сл. раз., 138,142.

********* По указанию Эдды (Симрок, 220), вой собак предвещает "метание копий" = войну.

********** Архив ист.-юрид. свед., I, ст. Кавел., 11; Этн. Сб., VI, 133. Тот же совет дается и относительно свиньи. От укушения бешеной собаки прибегают к такому средству: сожигают клок ее шерсти, собранную золу мешают с вином и дают пить больному (Пузин., 169): жжение шерсти намекает на пламя грозы, охватывающее звериную шкуру - облако, а вино - метафора дождя.

Волк, по своему хищному, разбойничьему нраву, получил в народных преданиях значение враждебного демона. В его образе фантазия олицетворила нечистую силу ночного мрака, потемняющих небо туч и зимних туманов. Такое олицетворе(377)ние стоит в тесной связи с верою в благодатные небесные стада, дарующие земле плодородие. Как обыкновенный, домашний скот имеет страшного врага в поедучем волке, так и небесные стада, выводимые богиней Утренней Зорею и весенним Перуном, должны были иметь своих мифических волков, представителей темной ночи и губительного влияния зимы. Первобытное, младенческое племя усматривало на небе свой пастушеский быт, во всей его житейской обстановке. Народная загадка: "пришла темнота пид наши ворота, пытается лепеты: чи дома понура?", означает волка, собаку и свинью. Слово темнота служит здесь метафорическим названием волка, как, наоборот, в следующих загадках слово волк принимается за метафору ночного мрака: "пришел волк - весь народ умолк, ясен сокол пришел - весь народ пошел", т. е. с приходом волка-ночи люди предаются покою, а с прилетом ясного сокола-дня пробуждаются от сна и спешат на работы; "цап-цап (козел) по полю ба-суе, 3'цапенятами гарцюе; поты буде гарцювати, поки вовк не стане спати", т. е. месяц и звезды, представляемые козлом и козлятами, до тех пор будут светить, пока не исчезнет ночь, или, выражаясь метафорически, - пока станет бодрствовать волк*. Свидетельство наших загадок подтверждается индийским представлением, по которому Утренняя Зоря сражается с волком и вырывает из его пасти светозарное солнце, т. е. зоря выводит дневное светило из недр ночного мрака**. Эпитеты волчий и вечерний употреблялись иногда как равносильные; так Вечерницу (Hesperus - планету Венеру) называют Волчьею звездою; у литовцев она известна под именем Zwerinne - от zweris - волк, у чехов Zwiretnice, Zwerenice, в одном из старинных западнорусских переводов Иова - Зверяница; в областных говорах слово зверь означает волка***. Что волк служил символом темной тучи, на это мы имеем прямое указание Кормчей книги; это весьма важное свидетельство читается так: "облакы-гонештеи от селян влъкодлаци нарицаються; егда убо погыбнеть лоуна - или слънцеглаголють: влъкодлаци лоунд. из(ъ)едоша или слънце; си же вься басни и лъжа суть"****. Итак, тучи, закрывающие солнце и луну, назывались волкод-лаками; слово волкодлак (вркодлак) есть сложное из волк и длака (шерсть, руно, клок волос) и означает волчью шкуру. Выше мы видели, что облака уподоблялись звериным шкурам; здесь эта метафора слилась с представлением волка (см. выше стр. 364 - о волчьей шкуре, пожравшей человека). Небесные светила, омраченные облаками, и бурные, грозовые духи, шествующие в тучах, казались одетыми или обернувшимися в волчьи шкуры, т. е. оборотнями-волками. По хорутанским преданиям, волчий пастырь =тучегонитель Перун (см. гл. XIII) принимал на себя образ этого зверя; та же сила превращения приписывается колдунам и ведьмам, которые носятся по поднебесью, посылают град и вьюги и похищают звезды и месяц. Сахаров записал любопытный заговор, произносимый, по народному поверью, оборотнем: "на море на окиане, на острове на Буяне, на полой поляне, светит месяц на осинов пень - в зеленый лес, в широкий дол. Около пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый"*****, т. е. волкодлак или, по объяснению Кормчей, облакогонештий захватывает своими зубами небесные стада. Низводя это мифиче(378)ское представление на землю, крестьяне думают, что на Ильин день, когда бог-громовник разъезжает по небу в огненной колеснице, волки и змеи (=тучи и молнии) выходят из своих нор, бродят по полям и лесам, жалят и терзают домашнюю скотину, и только один гром в состоянии разогнать их; потому-то в этот день не выгоняют стад в поле******. С обоими понятиями: и с облаком, и с волком равно соединялась мысль о тайном сокрытии и похищении; как тучи, заволакивая небесный свод, скрывают светила и, пока не будут разбиты Перуном - таят в своих затворах благодатное молоко дождя, так волк уносит овец и коз и истребляет коров. "Страх тепло волочет", выражается народная загадка о волке, увлекающем овцу*******. Хищный характер волка возбуждал представления о грабеже, насилии и резне: от санскр. vrc - laedere, occidere или vrk - capere, sumere образовались vrka - не только волк, но и вор, лит. wilkas, др.-слав. влъкъ, пол. wilk, чешек, wlk, илл. vuk, гот. vulfs (vьvan - грабить), англос. wulf, сканд. ыlfr, нем, wolf (муж. р.) и wulpa (жен. рода; k изменилось в f=p); гр. лvхoc Пикте объясняет формою Глvфoc (=вълкъ), а лат. lupus формою vlupus (vulpus= vulfs)********. Сканд. vargr означает волка, разбойника и вора; у нас употребительно выражение: волк зарезал столько-то овец или коров, а в народных песнях слово волк заменяется эпическим названием: лютый (от снк. корня lu - рвать, терзать, грабить) зверь; литов. lыtas - хищный зверь вообще. Замечательно, что прилагательное лютый в областных говорах значит: проворный, резвый ("он лют бегать", т. е. скор на ногу)*********, и, следовательно, в отношении к волку эпитет этот указывал не только его жадную свирепость, но и быстроту бега - признак, ради которого народные загадки сравнивают с волком скачущую повозку**********. На том же основании немцы уподобляют ему ветер; в верхнем Пфальце о ветре, пробегающем по колосьям нивы, говорят: der Wolfgeht durch das Getreide"***********. В песнях древних скальдов ветр называется hund или wolf des waldes, т. е. сокрушитель деревьев************. Как другим мифическим животным, олицетворяющим собою летучие облака и вихри, были придаваемы крылья, так придавались они и волку-туче. Почти у всех индоевропейских народов известна сказка о сером волке, который с быстротою ветра носит царевича в отдаленные страны и помогает ему добыть жар-птицу, золотогривого коня и красавицу-невесту; в одном из русских вариантов этой сказки волк является крылатым: едет царевич на добром коне и видит - с западной стороны летит на него крылатый волк; сильно ударил волк своим крылом царевича, но не вышиб его из седла; царевич тотчас оправился и отсек ему мечом-кладенцом (= молнией) правое крыло*************. Польская сказка изображает полет волка в таких эпических выражениях: "wilk rozbiegi sie, zamachai ogonem, wzniуsi siк w powietrze i jak jaskulka poleciai wyїej lasуw szumiаcych, niїej chmur piywajаcych, po nad gуry (379) wysokie, po nad morza giкbokie"**************. В этом представлении тучи волком находит объяснение эпитет лuxaioc придаваемый Зевсу, ot лvхoc - волк, т. е. Зевс, одетый темными облаками, гремящий из туч***************. Скандинавский Один имел чудесных волков Gen (голодный, прожорливый) и Freki (яростный), которых поил он тем же бессмертным напитком (= дождем), каким утолял и свою жажду; по свидетельству Младшей Эд-ды, когда Один восседал на троне - у ног его помещались два волка, а на плечах - два вещих ворона; тот же зверь и та же птица были посвящены и греческому Аполлону****************. Великаны и ведьмы ездят, по немецким преданиям, на волках, т. е. носятся на бурных, грозовых облаках. Так при погребении Бальдура боги, чтобы сдвинуть в море корабль с трупом усопшего, послали за помощью к великанам, - и вот приехала великанка Hyrrokin (ignй fumata) на волке, взнузданном змеею (на молниеносной туче; подобная змее, извивистая молния здесь сравнивается с уздою или вожжами, накинутыми на облачного зверя), и едва толкнула корабль ногою - как он сдвинулся с места и потряслась широкая земля (метафора грома)*****************. По средневековому германскому поверью, девятигодовалый волк рождает змей, т. е. туча производит молнии******************.