К Станиславский - Работа актера над собой
- Название:Работа актера над собой
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Артист. Режиссер. Театр
- Год:2008
- ISBN:5-87334-113-3, 978-5-87334-113-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
К Станиславский - Работа актера над собой краткое содержание
В художественной исповеди Станиславского, на первых же страницах книги "Моя жизнь в искусстве", мы можем прочитать воспоминание о его собственных "свивальниках", об одном из самых сильных детских впечатлений, сохранившихся в памяти создателя системы. Станиславский вспоминает какой-то утренник, домашний спектакль, когда трех- или четырехгодовалого Костю Алексеева, обряженного в шубу, накрытого меховой шапкой, поставили посреди сцены. Малыш должен был изображать зиму. Борода и усы постоянно всползали кверху, а вся игра оставила по себе острую пожизненную память: "Ощущение неловкости при бессмысленном бездействии на сцене, вероятно, почувствовалось мною бессознательно еще тогда, и с тех пор и по сие время я больше всего боюсь его на подмостках" .
Работа актера над собой - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Сегодня Аркадий Николаевич вызвал Шустова и просил его сыграть что-нибудь.
Паше захотелось проверить свою наивность и для этого он просил позволить ему исполнить сцену с ребенком, вроде той, которую играла девочка-статистка в одной из постановок Торцова.
- Люблю за смелость,- заметил Торцов и разрешил Паше сделать опыт.
Он вбежал на подмостки, сдернул со стула суконную скатерть, которая выбросила из себя столб пыли, обернул ею первую попавшуюся деревяшку, вроде полена, и стал убаюкивать мнимого младенца.
- Почему вы держите его на весу, а не прижимаете к телу? - спросил Аркадий Николаевич.
- Чтоб не измять скатерти,- объяснил Паша.- Кроме того, она очень пыльная! - добавил он.
- Эге! - воскликнул Торцов.- Ваша наивность расчетлива. Вы недостаточно "дурак", чтобы быть в момент творчества наивным как ребенок, - решил Аркадий Николаевич.
- "Дурак"? - недоумевали мы. - Разве артист должен быть глупым?
- Да, если вы считаете, что ребенок или сказочный гениальный Иван-дурак глупы в своей наивности, простоте и благородстве.
Быть таким благородным, доверчивым, мудрым, бескорыстным, таким бесстрашным, самоотверженным дураком, каким мы знаем сказочного Ивана, великое дело. Он получил свое прозвание не потому, что у него нет ума, а потому, что он наивен.
Будьте же и вы таким, если не в жизни, то на сцене. Это золотое свойство для актера.
Недаром же сам А. С. Пушкин сказал: "Поэзия, прости господи, должна быть глуповата" .
- Как же сделаться наивным? - недоумевал я.
- Делать этого нельзя, потому что в результате получится наивничание, худший из актерских недостатков. Поэтому будьте наивны постольку, поскольку это вам свойственно. Каждый артист до известного предела наивен. Но в жизни он стыдится этого и скрывает свое природное свойство. Не делайте же этого по крайней мере на подмостках.
- Я не стыжусь наивности. Напротив, всячески хочу ее вызвать, но не знаю, как этого добиться,- жаловался Шустов.
- Для того чтобы пришла наивность, надо заботиться не о ней самой, а о том, что с одной стороны ей мешает, а с другой - помогает.
Мешает ей ее злейший враг, тоже сидящий в нас. Имя его - критикан. Чтоб быть наивным, нельзя быть придирой и не в меру разборчивым в вымыслах воображения.
Помогают наивности ее лучшие друзья - правда и вера. Поэтому в первую очередь прогоните придиру критикана, а потом с помощью увлекательного вымысла создайте правду и веру.
Когда же это будет сделано, не пугайте себя тем, что вам предстоит творить, что-то изображать. Нет. Поставьте вопрос совсем иначе: ничего вам творить яе надо, а следует только со всей искренностью решить про себя и ответить на вопрос: как бы вы поступили, если бы вымысел воображения оказался действительностью. Когда вы поверите своему решению - сама собой создастся и наивность.
Итак, прежде всего ищите то, чему вы можете поверить, исключите то, чему вы верить не можете, и не будьте слишком придирчивы, как это было недавно со скатертью: то она казалась вам слишком пыльной, то ее нельзя мять. Коли пыльная - то стряхните, коли нельзя мять - ищите другую взамен.
- А если я не наивен по природе? - вставил вопрос Шустов.
- Не наивные в жизни могут стать наивными на сцене, в процессе творчества. Следует отличать природную наивность от сценической, хотя, к слову сказать, они отлично уживаются вместе,- объяснил мимоходом Аркадий Николаевич.
- Итак,- продолжал он после небольшой передышки, обращаясь к Шустову,направьте лучи вашего внимания внутрь души, рассмотрите ее и признайтесь, чему вы внутренне верили в только что сыгранной вами сцене.
- Ничему не верил, ничего не чувствовал, а только ломался,- не задумываясь, признался Паша.
- Если это так, то оправдайте, что можете, поверьте тому, чему возможно поверить, что вам больше по силам, в чем легче создать или найти правду,советовал Аркадий Николаевич.
- Не знаю, с какой стороны подойти,- прицеливался Шустов.
- Конечно, лучше всего с внутренней,- не задумываясь, сказал Торцов.Если нельзя подходить к чувству прямым путем, пользуйтесь косвенным. У вас есть для этого манки вымысла воображения, задачи, объекты. Всегда нужно начинать с этого.
Паша принялся что-то искать внутри себя, прицеливаться к тому, что самому было, по
видимому, неясно. Конечно, это вызвало насилие, а за ним наигрыш и ложь.
- Раз что подход к чувству через манки не дает результата,- не насилуйте себя. Вы знаете, что это кончается штампом и ремеслом,- остановил его Торцов.- Поэтому ничего не остается, как подходить к чувству другим путем.
Начните с внимательного осмотра того, что нас окружает, и постарайтесь понять (почувствовать), чему можно и чему нельзя поверить, на что следует направлять свое внимание и что нужно оставить незамеченным, точно в тени.
Вот, например, можете ли вы поверить тому, что "малолетковская квартира" - ваш дом? - спросил Аркадий Николаевич.
- О да! Мы сжились с ней, как со своей комнатой,- ответил без задержки Шустов.
- Отлично,- одобрил Торцов.- Пойдемте дальше. Стоит ли вам уверять себя в том, что деревяшка - живое существо? Можно ли и нужно ли доводить себя до такой галлюцинации? - спросил Аркадий Николаевич.
- Конечно, нет,- ответил он, не задумываясь.
- Прекрасно,- согласился Торцов.- Для того чтобы не думать больше о полене, запеленайте вместо него ваше магическое если б.
При этом скажите себе: если бы внутри было не полено, а живой младенец, что бы я стал делать.
Идем далее. Можете ли вы поверить тому, что скатерть является одеялом? Могли бы вы в жизни закутать в нее ребенка?
- Конечно, да,- признался Шустов.
- И прекрасно,- одобрил Торцов.- Вот вы и верьте. Скатерть, превращенная в одеяло, и главным образом правильно выполняемые действия при пеленании - это реальная правда, которой можно поверить.
Паша стал запеленывать деревяшку в скатерть, но у него ничего не выходило.
- Не верю,- говорил ему Торцов.- Если бы это был живой ребенок, вы бы действовали целесообразнее и завернули бы его, хоть и плохо, но так, чтобы младенца не продувало со всех сторон, как теперь, а свет не мешал бы ему спать.
Шустов долго возился и в конце концов сделал огромны" и нелепый узел.
При этом Аркадий Николаевич, как и со мной, обращал внимание на всякую ничтожную ошибку в физических действиях, добиваясь в них подлинной органической правды и веры.
Наконец Шустов принялся укачивать новорожденного.
- Почему вы так старательно закрываете лицо младенца углом скатерти? спросил его Аркадий Николаевич.
- Для того чтобы, с одной стороны, не видеть деревяшки, которая портит мне иллюзию, а с другой стороны, для того, чтобы свет "как будто бы" не бил в глаза младенцу,- ответил Паша.
- Прекрасно,- одобрил Аркадий Николаевич.- Вы правдой заслоняете ложь; заботой о глазах ребенка вы отвлеклись от того, чего вам не надо замечать.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: