К Станиславский - Работа актера над собой

Техника процесса деления на куски довольно проста. Задайте себе вопрос: "Без чего не может существовать разбираемая пьеса?" - и после этого начните вспоминать ее главные этапы, не входя в детали. Допустим, что мы имеем дело с гоголевским "Ревизором". Без чего же он не может существовать?

- Без ревизора,- решил Вьюнцов.

- Или, вернее, без всего эпизода с Хлестаковым,- поправил Шустов.

- Согласен,- признал Аркадий Николаевич.- Но дело не в одном Хлестакове. Нужна подходящая атмосфера для трагикомического случая, изображенного Гоголем. Эту атмосферу создают в пьесе мошенники вроде городничего. Земляники, Ляпкина-Тяпкина, сплетников Бобчинского с Добчинским и так далее. Из этого следует, что пьеса "Ревизор" не может существовать не только без Хлестакова, но и без наивных жителей города, от которого "хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь".

А еще без чего не может быть пьеса?

- Без глупого романтизма, без провинциальных кокеток вроде Марьи Антоновны, благодаря которой произошло обручение и переполох всего города,сказал кто-то.

- А еще без чего нет пьесы? - выспрашивал Торцов.

- Без любопытного почтмейстера, без благоразумного Осипа, без взяточничества, без письма Тряпички-на, без приезда подлинного ревизора,вспоминали вперебивку ученики.

- Сейчас вы просмотрели пьесу с высоты птичьего полета, по ее главным эпизодам и тем самым разделили "Ревизора" на составные, органические части. Они являются главными, самыми большими кусками, из которых сложена вся пьеса.

Совершенно такое же деление на части, для их анализа, производится в каждом из средних и малых кусков, которые образуют потом самые большие куски.

Бывают случаи, когда приходится вводить свои собственные - режиссерские или актерские - куски в недоработанные пьесы плохих авторов. Эту вольность можно извинить лишь необходимостью. Но бывают любители отсебятины, которые делают то же с гениальными, монолитными классическими произведениями, не нуждающимися ни в каких дополнениях. Хорошо еще, если у вводимых кусков окажется какое-нибудь органическое сродство с природой этого произведения. Чаще всего и этого не случается. Тогда на живом организме прекрасной пьесы образуется дикое мясо, которое мертвит кусок или всю пьесу.

В конце урока, оценивая все пройденное сегодня, Аркадий Николаевич сказал:

- Значение кусков для артиста вы узнаете со временем, на практике. Какая мука выходить на сцену в плохо проанализированной и плохо проработанной роли, не разделенной на четкие куски. Как тяжело играть такой спектакль, как он утомителен для артиста и как он долго тянется, пугая своей громадой. Совсем иначе чувствуешь себя в хорошо подготовленной и разработанной роли. Гримируешься и думаешь только о ближайшем, очередном куске, конечно, в связи со всей пьесой и с ее конечной целью. Сыграешь первый кусок и переносишь внимание на второй и так далее. Такой спектакль кажется легким. Когда я думаю о такой работе, мне вспоминается школьник, возвращающийся домой из училища. Если путь долог и даль пугает его, знаете ли вы, что он делает? Школьник берет камень и бросает его вперед, как можно дальше от себя и... волнуется: "А ну, как не найду!" Но он находит, радуется этому и с новым азартом забрасывает тот же камень еще дальше, и опять волнуется, ища его. От такого деления длинного пути на части, в приятной перспективе домашнего отдыха, школьник перестает думать о расстоянии и замечать его.

Идите же и вы в ваших ролях и этюдах от одного большого куска к другому, не упуская из виду конечной цели. Тогда даже пятиактная трагедия, начинающаяся в восемь часов вечера и оканчивающаяся за полночь, покажется вам короткой 12.

.....................19......г.

- Деление пьесы на куски необходимо нам не только для анализа и изучения произведения, но и по другой, более важной причине, скрытой в самой внутренней сущности каждого куска,- объяснял нам Аркадий Николаевич на сегодняшнем уроке.

Дело в том, что в каждом куске заложена творческая задача. Задача органически рождается из своего куска или, наоборот, сама рождает его.

Мы уже говорили, что нельзя втискивать в пьесу чуждого, не относящегося к ней, взятого со стороны куска, так же точно нельзя этого делать и с задачами. Они, как и куски, должны логически и последовательно вытекать друг из друга.

Ввиду органической связи, существующей между ними, все то, что раньше говорилось о куске, приложи-мо и к задачам.

- Если так, то существуют большие, средние, малые, важные, второстепенные задачи, которые можно сливать между собой. Значит, задачи тоже создают линию фарватера,- вспоминал я то, что знал о кусках.

- Именно задачи-то и являются теми огоньками, которые указывают линию фарватера и не дают заблудиться на каждом данном участке пути. Это основные этапы роли, которыми руководится артист во время творчества.

- Задача?! - глубокомысленно соображал Вьюн-цов.- В арифметике... задачи! Здесь... тоже задачи! Нипочем не поймешь! Хорошо играть - вот задача! - решил он.

- Да, это большая задача, задача всей нашей жизни! - подтвердил Торцов.- А сколько для этого нужно сделать?! Подумайте только: пройти первый, второй, третий и четвертый курсы школы. Разве это не задачи? Правда, еще не такие большие, как стать великим артистом!..

А чтобы пройти каждый из курсов, сколько раз надо прийти в школу, сколько прослушать уроков, понять и усвоить их; сколько проделать упражнений! Разве же это не задачи?! Правда, менее крупные, чем прохождение каждого из курсов! А чтобы быть каждый день в школе, сколько раз надо вовремя проснуться, вовремя встать, умыться, одеться, бежать по улице. Это тоже задачи, но еще меньшие.

- А чтоб умыться, сколько раз надо брать мыло, тереть им руки, лицо! вспоминал Вьюнцов.- А сколько раз надо напяливать брюки, пиджак, застегивать пуговицы!

- Все это тоже задачи, но самые маленькие,- объяснял Торцов.

Жизнь, люди, обстоятельства, мы сами непрерывно ставим перед собой и друг перед другом ряд препятствий и пробираемся сквозь них, точно через заросли. Каждое из этих препятствий создает задачу и действие для ее преодоления.

Человек в каждый момент своей жизни чего-нибудь хочет, к чему-нибудь стремится, что

нибудь побеждает. Тем не менее нередко, если цель его значительна, он не успевает за всю свою жизнь закончить начатого.

Большие, мировые, общечеловеческие задачи решаются не одним человеком, а поколениями и веками.

На сцене эти большие общечеловеческие задачи выполняются гениальными поэтами - вроде Шекспира и гениальными артистами - вроде Мочалова, Томмазо Сальвини.

Сценическое творчество - это постановка больших задач и подлинное, продуктивное, целесообразное действие для их выполнения. Что касается результата, то он создается сам собой, если все предыдущее выполнено правильно.