Ада Сконечная - Русский Парнас

На Кавказе происходит встреча, всколыхнувшая в Алябьеве давнее, но, видимо, не ушедшее в прошлое чувство. В Пятигорск приезжает Екатерина Александровна Офросимова, урожденная Римская-Корсакова, которую он любил еще в Москве. Прежде ему казалось, что весть о ее замужестве, услышанная в тюрьме, навсегда разлучила их, хотя память о ней не исчезала и вдохновляла его в Тобольске. В Пятигорске любовь вспыхивает с новой силой, и композитор сочиняет романсы, посвящая их Екатерине Офросимовой — Римской-Корсаковой.

Через две недели после встречи с ней Алябьев сочиняет романс «Тайна» на стихи А. Ф. Вельтмана:

Навек оставить грустной тайной,

Кого я пламенно люблю!

С образом Римской-Корсаковой связан и прекрасный романс композитора на стихи Пушкина «Я вас любил...».

Закончив работу с Максимовичем, Алябьев из Пятигорска переселяется в Кисловодск, чтобы продолжить курс лечения водами.

Композитор присутствует на праздниках горцев и принимает в них участие. На одном таком празднике под Кисловодском был исполнен в сопровождении хорового пения полонез, сочиненный Алябьевым в Тобольске.

...Друзья покидают Кавказ, уезжает любимая женщина. Кто знает, когда они встретятся снова? И встретятся ли вообще? И опять тяжелое душевное состояние находит благотворный выход в творчестве.

Все романсы Алябьева той поры проникнуты щемящей тоской по любимой, тяжестью разлуки: «Я вижу образ твой...» (на стихи Гете), «Печально на кольцо заветное гляжу...» (на слова М. А. Бестужева-Рюмина), «Где ты, где ты, друг милый...» (на слова С. Степанова). Шесть романсов, написанных Алябьевым на Кавказе, вдохновленных любовью к Е.А. Офросимовой, выходят в свет в Москве в 1833 году. Другие романсы написаны Алябьевым на стихотворения, опубликованные в сборнике «Денница»: «Туманен образ твой, как даль...» (на слова А. Вельтмана), «Уединение» (на слова неизвестного автора). На стихи М. Максимовича написан романс «Сердцем в первые дни жизни, но не к счастью я расцвел».

В декабре 1832 года Алябьев переселяется в Ставрополь. Здесь он сочиняет романс «Узник» на стихи Пушкина.

Хлопоты родных, мечтавших, чтобы композитор мог поселиться у кого-нибудь из них в подмосковном имении, привели лишь к ухудшению в его положении: Алябьеву предписано переехать в Оренбург. Командующий войсками на Кавказе А.А. Вельяминов (брат сибирского Вельяминова), передовой и высокообразованный человек, друг прославленного генерала А.П. Ермолова, берет на себя смелость и самовольно откладывает отъезд Алябьева на Урал.

Следующий сезон Алябьев вновь проводит на минеральных водах. Его все больше и больше увлекают народные мелодии, они ложатся в основу некоторых «восточных» романсов и фортепианных пьес. Интересна в этом отношении написанная композитором «Французская кадриль из азиатских песен» — сочетание мелодий кавказского фольклора с европейским бальным танцем (впоследствии одна из этих мелодий будет использована М. И. Глинкой в «Персидском хоре» из «Руслана и Людмилы»). Создание кадрили говорило о прогрессивном стремлении Алябьева познакомить русское общество с неизвестными напевами других народов России.

Итогом вокального творчества композитора на Кавказе был изданный в 1834 году сборник «Кавказский певец», куда вошли двенадцать песен, элегий, романсов.

В лирических романсах Алябьева этого периода начинает сказываться не только личное, пережитое, но и судьба и настроение всего русского общества в пору реакции, наступившей после подавления декабрьского восстания. По-видимому, немалое влияние' оказал на творчество композитора декабрист А. Бестужев.

Александр Бестужев (Марлинский), писатель, автор романтических повестей, которыми в 30—40-е годы зачитывалась вся Россия, 14 декабря 1825 года вместе со своим братом Михаилом Бестужевым и Д. А. Щепиным-Ростовским возглавил восстание Московского полка на Сенатской площади. В результате А. Бестужев был приговорен к смертной казни, которая была заменена ссылкой в Якутию на каторжные работы.

Во время пребывания Алябьева в 1832—1833 годах на Кавказе где-то неподалеку служил рядовым и Бестужев, однако точных сведений об их встречах там не существует. Но по произведениям Алябьева ясно, что он внимательно следил за творчеством писателя-декабриста А. Бестужева-Марлинского. В 1832 году появилась в печати повесть «Аммалат-бек. Кавказская быль», а в 1834 году публикуется «Кабардинская песня» Алябьева на стихи из «Аммалат-бека»:

Позднее Алябьев вернется к повести, будет работать над оперой «Аммалат-бек».

Так же случилось и с повестью Марлинского «Мулла Нур»: в 1836 году она была напечатана, и в том же году Алябьев написал «Песню Кичкине» — «Пенджарая гюн тюшты...» («Для чего ты, луч востока...») на стихи из этой повести. В 1830 году журнал «Сын отечества» поместил на своих страницах повесть Марлинского «Испытание», в ней есть небольшое стихотворение «Скажите мне: зачем пылают розы...». Алябьев вскоре пишет музыку к этому стихотворению — «Песня Ольги», которая в 1836 году выходит в свет.

Не надо обладать особой проницательностью, чтобы понять: романтический дух повестей Марлинского, в которых он воспел свободолюбивых, гордых, мужественных кавказцев, а также выразил настроение одиночества, тоски оторванного от родины, от всего, чем жил прежде, ссыльного декабриста, не мог не найти отклика у Александра Алябьева. В романсе «Что поешь, краса-девица...» (1834) звучит тема «Соловья», напоминающая ему о Москве и о разлуке с ней.

(Кстати, в романе «Масоны» А.Ф. Писемский выводит композитора Лябьева, сочинившего «Соловья» и увлекавшегося карточной игрой; при этом он следует не столько фактам, сколько анекдотам о жизни Алябьева.)

...Осенью 1833 года Алябьев уезжает с Кавказа в Оренбург. В гнетущем состоянии духа он попадает в этот довольно мрачный тогда, серый город, где его никто не ждет. Ничего хорошего не предвещало, казалось, знакомство с Оренбургом. Но здесь ему снова повезло: генерал-губерна-тором города был в это время Василий Алексеевич Перовский, участник войны 1812 года. Причастный одно время к тайному декабристскому обществу, он сочувствовал ссыльным и пытался всячески облегчить их участь.

Знакомство с Перовским, умным, образованным, обаятельным человеком, любившим поэзию Пушкина и знавшим его лично (Пушкин, будучи в Оренбурге, останавливался у Перовского), было весьма приятным сюрпризом для Алябьева.

Жили в Оренбурге и другие интересные и близкие по духу Александру Алябьеву люди. И среди них — автор «Толкового словаря» Владимир Иванович Даль, служивший в канцелярии Перовского. Алябьев и Даль иной раз проводили в беседах целые дни. На текст Владимира Даля Александр Алябьев сочинил хор.