Константин Залесский - Семнадцать мгновений весны. Кривое зеркало Третьего рейха

Но если история с написанием Блюменштрассе достаточно широко известна, то другая ошибка как-то прошла мимо внимательных зрителей. В 1-й серии мы становимся свидетелями, как Штирлиц привозит вызволенного им из застенков пастора Шлага в занятный кабачок. Название кабачка видно хорошо, оно написано крупными буквами: «Zum GROBEN GOTTLIEB». Еще раз вывеска появится в 5-й серии — когда Штирлиц едет на встречу с Борманом и минует это питейное заведение. Что же означает это название в переводе на русский? В 4-й серии пастор Шлаг, беседуя со Штирлицем, вспоминает об их посещении этого кабачка и упоминает, что тот имел «смешное название — «Пухлый Готтлиб»». Вот тут-то и начинаются недоразумения. С «Zum» и «Gottlieb» все вроде ясно — первое предлог, второе имя (хотя, в принципе, переводить надо не «Пухлый Готтлиб», а «У пухлого Готтлиба», что, кстати, довольно характерно для европейских кабачков), а вот с «Groben» проблема. Дело в том, что «Grob» по-немецки переводится не как «пухлый», а как «грубый». Но тогда возникает вопрос: владелец кабачка, что — слишком большой оригинал, чтобы так называть свое заведение? Оказывается, что нет, это не он оригинал, а у авторов по немецкому было отнюдь не «пять». На месте «GROBEN» должно стоять другое слово, очень даже похожее по написанию — «GROßEN», то есть «большой», или, если хотите, «толстый, пухлый». В данном случае «ß» — довольно редко употребляющая в немецком языке буква — означает всего лишь двойное «S» — то есть «SS».

Кстати, с этим кабачком связана и еще одна сцена: все в той же 5-й серии Штирлиц заходил в «Пухлого Готтлиба», и хозяин радостно приветствует его: «Есть твое пиво. Сегодня баварское есть… Война не война, а как баварское появится, все тут как тут». А затем добавляет: «Давно тебя не было». Конечно, баварское пиво очень хорошее, но все же Бавария довольно значительная по размерам германская земля, и сортов пива там очень много, чтобы просто объединить их все под одной маркой «баварское». Это не СССР 70-х годов XX века, где пиво было одного сорта — «Жигулевское», а другие вроде «Московского» или «Ячменного колоса» были уже чуть ли не элитными сортами. Это у нас можно было сказать «баварское», и клиент начинал млеть, и его уже больше ничего не интересовало. А в Баварии между сортами пива большая разница: тот же «Лёвенброй» совсем не похож на «Францисканер» или «Хофброй». С памятью у хозяина кабачка тоже не все в порядке: он говорит, что Штирлица «давно не было», но ведь наш разведчик возил именно сюда пастора Шлага 12 февраля 1945 года, а теперь на дворе было всего-то 2 марта. Хотя, возможно, раньше Штирлиц шлялся в «Пухлого Готтлиба» каждый день. И это при том, что его любимым кабачком был явно «Элефант»!

Кстати, с названием улиц в фильме произошла еще одна накладка: если ВlümenStraße написано через «ß», то Mozartstrasse — там, где находится приют с дочкой Гельмута — через «ss». Обратим также внимание на вывеску на детском приюте «Kinderheim NSDAP». Вообще-то НСДАП — нацистская партия — своих детских приютов не имела, этим занимались другие общественные и благотворительные организации. Но даже если предположить, что такой партийный детский приют существовал, то вывеска «Kinderheim NSDAP» написана с ошибкой: надо писать либо «Kinderheim der NSDAP» либо «NSDAP-Kinderheim».

В уже упоминавшейся в книге сцене совещания у фюрера (в 1-й серии) Гитлер на 12-й минуте «Мгновений» упоминает «часть Чешского и Богемского протектората». Видимо, в начале 1945 года у фюрера в голове начались необратимые процессы, если уж он сам запутался в том, какие государственные образования создавал на протяжении своего правления Германией. После оккупации Чехии 15 марта 1939 года Гитлер отдел приказ, фактически ликвидировавший чехословацкое государство. Словакия стала суверенным (правда, марионеточным) государством, а вот на территории Чехии был создан имперский протекторат Богемия и Моравия (Reichsprotektorat Böhmen und Mähren). Причем под Богемией и подразумевалась собственно Чехия (со столицей в Праге), а Моравией — другая часть населенного чехами государства — со столицей в Брно. Поэтому то, что сказал Гитлер (то есть не собственному почину, а лишь озвучивая «глубокие знания» Юлиана Семенова), выглядит в дословном переводе несколько странно: «Чешского и Чешского протектората». Кстати, несколько позже — в 8-й серии, выясняется, что «сотрудник Даллеса» Гюсман значительно лучше Гитлера разбирается в ситуации: он комментирует слова Вольфа о том, что МИД новой Германии должен возглавить фон Нейрат, фразой «бывший наместник Чехии и Моравии». Это, конечно, тоже не совсем точно (все же немцы специально использовали термин «Богемия», чтобы полностью отказаться от упоминания Чехии), но уже имеет право на существование. Здесь, кстати, заметим, что должность, которую занимал Константин фон Нейрат, именовалась не «наместник» (Statthalter), а имперский протектор (Reichsprotektor).

Однако это далеко не все примеры того, как неважно авторы фильма разбирались в специфике жизни в Третьем рейхе, — но, в принципе, режиссеру это и не обязательно, следить за тем, чтобы происходившее на экране было бы приближено к реальности, задача консультантов, а в «Семнадцати мгновениях весны» либо Лиозновой не удалось найти компетентных консультантов, либо КГБ «порекомендовало» ей «проверенных товарищей», которые не историей занимались, а «политику партии» осуществляли.

Ярким примером того, как ошибка получает повсеместное распространение, может служить то, что вышло в фильме «Семнадцать мгновений весны» со столь характерным нацистским — или, как оно в то время называлось, «германским» — приветствием. Напомним, как это неоднократно происходит в фильме. Нацисты приветствуют друг друга поднятой вверх и немного вправо правой рукой и возгласом «Хайль Гитлер!». Пока все правильно. Но вот затем авторы внесли одно нововведение: они придумали «ответное приветствие» — то есть в ответ на салют вытянутой вверх рукой со стороны младшего по званию старший в ответ поднимал правую руку, согнув ее в локте и завернув открытую ладонь к плечу. Этот жест можно в фильме видеть неоднократно — например, так «генерал в вагоне» прощается со Штирлицем на перроне со словами: «Мы сломим им голову». Конечно же, подобного «ответного приветствия» не существовало. Причем ясно, откуда оно появилось. Как ни странно — из кинохроники (соответствующие кадры присутствуют и в самом фильме). Дело в том, что на парадах Гитлер приветствовал проходящие мимо него колонны германским приветствием, то есть вытянутой вперед и вверх правой рукой. Но нацистские парады обычно представляли из себя грандиозные театрализованные шествия, которые должны были поражать воображение обывателя и демонстрировать мощь нацистской партии. В них принимало участие множество людей, и, соответственно, Гитлеру приходилось довольно долго стоять на трибуне (или на подножке автомобиля, или на каком-либо возвышении), приветствуя своим последователей. Но стоять с вытянутой вверх рукой тяжело, через какое-то время она затекает. Отсюда и появился у Гитлера тот жест, который авторы фильма приняли за «ответное приветствие». Позже ему стали подражать во время официальных церемоний и другие руководители рейха. Жест попал в кинохронику, а ее, в свою очередь, посмотрели те, кто работал над «Мгновениями» (и не только они), и сделали неправильные выводы из абсолютно реальных фактов.