Нина Молева - Баланс столетия

Началось строительство Беломорско-Балтийского канала силами заключенных концлагерей.

19 ноября. Ф. И. Шаляпин — дочери. Париж.

«Н-да! Актеры плохи, но зато что за великолепный народ все эти Папанины, Водопьяновы, Шмидт и К°, я чувствую себя счастливым, когда сознаю, что на моей родине есть такие удивительные люди. А как скромны!!! Да здравствует народ российский!!!

Спасибо за огурчики. „Поел“ — вспомнил рюмку водки, которая так масляно проливалась в молодую глотку».

5 декабря в Москве взорвали храм Христа Спасителя.

Когда Лидия Ивановна поднялась с постели, все было решено. Отцовский особняк заняли чужие люди. Семье досталась комната в коммунальной квартире нового рабочего корпуса. Дощатые полы. Фанерные двери. Низкие потолки. Из всех удобств — водопроводный кран на тесной кухне. Крохотная кладовочка для скудного имущества, которое удалось сохранить.

Зато — дальше от классовой ненависти к белым домовладельцам. Единственный сосед — в прошлом хорошо известный бас Большого театра, изуродованный на фронте и вынужденный довольствоваться положением хориста в армейском ансамбле под управлением Анатолия Александрова. По старой дружбе его продолжали навещать солисты московской оперы, музыканты. Он первый обратил внимание на музыкальность Элигиуша, заставил заниматься музыкой, петь в хоре. Мальчик выбрал флейту.

В комнате с одним окном живет три поколения. Это было чудом изобретательности — отделить ковром крохотную софу для Марии Никитичны и буфетом — пространство для работы Лидии Ивановны, ставшей художницей. Расставленными посередине комнаты огромными, под потолок, фикусами отгородить стол для мальчика и обеденный столик для семьи. К столику было развернуто пианино, за которое, когда дом пустел, садилась Лидия Ивановна. И еще — сразу же за открывавшейся из коридора дверью старый гардероб, около которого можно было вообразить себя в туалетной комнате.

Страшной была не теснота — недостаток одиночества. Невозможность остаться наедине со своими мыслями, с самим собой. Для этого оставались только улицы. Жизнь на людях, жизнь на виду — одни привыкали к ней, другие доходили до нервных срывов. Пусть рядом с тобой были и самые дорогие и близкие.

Жилье на Русаковской улице не относилось к числу худших. Среди друзей дома оказалось немало известных шахматистов с мировыми именами. Дуз-Хотимирский, Лилиенталь, Щербаков… Участники международных турниров. Разведясь с женой, Дуз-Хотимирский ютился в одной комнате с бывшей супругой и ее новым мужем, не имея возможности соорудить даже условную перегородку. Солодовниковский пассаж на Лубянской площади, ставший их приютом, был рассчитан в прошлом на торговлю, но не на семейную жизнь.

Двоюродная бабка Элигиуша, супруга московского кондитерского фабриканта Абрикосова, коротала свой век в крошечной проходной комнате. В Брюсовском переулке в собственном доме. Конечно, бывшем. И все же сохранявшем, как в капле воды, особенности жилья «московской Венеры» — когда-то Анна Петровна выиграла в Париже титул первой красавицы.

Наброшенная на кресло ткань. Салфетки на чайной скатерти. Остатки сервиза «Старая Вена». Сбереженные, несмотря ни на что, тоненькие хрустальные рюмки. Когда-то коньячные, теперь они предназначались для капель вина, которые могла позволить себе хозяйка. Безукоризненный французский выговор. Рука, протянутая для поцелуя — само собой разумеется, не для пожатия!

Это была еще одна общая тайна, некий знак, по которому узнавались «бывшие». Целовать женскую руку прилюдно значило подвергнуть себя серьезной опасности — могли немедленно донести куда следует. Здороваться приходилось, когда плотно закрывалась дверь комнаты, опускалась непременная портьера и можно было хоть ненадолго стать самим собой. Все строго соблюдалось, как в мирное время. Руку целовали у замужних женщин и в зависимости от их возраста позволяли себе выше или ниже ее поднять.

Как может выжить человек? Читая книги? Слушая рассказы старших о том, что было? И никогда не вернется? Или благодаря мелочам жизни, которые позволяют сохранять внутренний стиль? Мария Никитична до конца своего долгого, почти столетнего века была уверена: прежде всего благодаря обиходу, который не позволяет распуститься и дает силы — да, да, именно он! — все перенести.

NB

1932 год. 23 апреля ЦК ВКП(б) принял постановление «О перестройке литературно-художественных организаций».

«…Рамки существующих пролетарских литературно-художественных организаций (ВОАПП, РАПП, РАМП и пр.) становятся узкими и тормозят серьезный размах художественного творчества. Это обстоятельство создает опасность превращения этих организаций из средств наибольшей мобилизации советских писателей и художников вокруг задач социалистического строительства в средство культивирования кружковой замкнутости, отрыва от политических задач современности и от значительных групп писателей и художников, сочувствующих социалистическому строительству. Отсюда необходимость соответствующей перестройки литературно-художественных организаций и расширения базы их работы».

Был создан Союз советских писателей.

26 октября на московской квартире М. Горького состоялось совещание, на котором обсуждались пути развития советской литературы и сущность утвержденного партией метода социалистического реализма. Присутствовали 50 писателей. В том числе Ф. Гладков, Л. Леонов, М. Шолохов, Ю. Либединский, Э. Багрицкий, Л. Сейфуллина, С. Маршак, А. Сурков, Ф. Парфенов и др. В 9 часов вечера к заседавшим присоединились Сталин и другие члены Политбюро ЦК ВКП(б). Совещание продолжалось всю ночь, до утра.

6 ноября. Из дневника М. М. Пришвина.

«Вот я думал о чем: люди в нашей бедственной жизни варятся, но не свариваются воедино — в единство. Получается механическая смесь, но не соединение».

1933 год.18 апреля. И. Э. Грабарь — И. И. Лазаревскому.

«…Всячески сочувствуя постановлению ЦК об отказе от формалистических шатаний и „левацкой“ эквилибристики в искусстве и о переключении на „социалистический реализм“, я тем не менее вряд ли смогу быть Вам полезным… не могу побывать у Вас, ибо с утра до ночи работаю над картиной для Реввоенсовета („Ленин у прямого провода“]».

В доме М. Горького постоянно стал бывать Ягода, женатый на племяннице Свердлова, родственнице усыновленного писателем Зиновия Свердлова.

Отказать себе в праздниках. Любимых с детства. Собиравших всю семью… Взрослым это было даже труднее, чем ничего не знавшим детям. Рождество предпочитали праздновать без малышей. Тогда елка казалась безобидной фантазией, если все же попадалась на глаза соседям.