Роже Авермат - Рубенс

Однако новости из Англии и в самом деле не заставили себя долго ждать. В январе 1627 года Жербье написал Рубенсу, что хочет кое-что сообщить ему от имени своего господина, и просил выхлопотать ему паспорт. В феврале Жербье прибыл в Брюссель. Бекингем предложил заключить перемирие с условием полной свободы торговли между Испанией, Англией, Данией и Соединенными Провинциями. Рубенс передал это предложение инфанте. Но в Брюсселе опасались, что будет трудно достичь всеобщего соглашения и поэтому считали разумным, чтобы Англия и Испания пока что договорились между собой. Рубенсу было поручено передать это предложение Жербье, чтобы тот сообщил его Бекингему. Бекингем согласился. Он только потребовал, чтобы в соглашение были включены Соединенные Провинции, с которыми Англия связана союзом.

Инфанта сообщила своему племяннику Филиппу IV о предложениях Бекингема. Верный своему обыкновению, Мадрид не торопится с ответом. Рубенса раздражают эти проволочки. Он успокаивает Бекингема и Жербье. Не получая от них ответа, он начинает тревожиться: дошли ли по адресу его письма. Сам он не терял времени даром. Он отправился в Брюссель вместе с аббатом Скалья [190] Алессандро Скалья, аббат де Стаффорде — посланник герцога Савойского в Испании и во Франции. Тонкий и хитрый политик. , послом Савойи, только что приехавшим в Нидерланды. Их беседа с инфантой и Спинолой «доставила ему полное удовлетворение». Благодаря Рубенсу Спинола и Скалья «пришли к согласию и остались довольны друг другом без тени взаимного недоверия». Скалья собирается в Голландию и несомненно встретит там Жербье. Рубенс тоже хотел бы участвовать в этой встрече. «Полагаю, — пишет он, — что мое присутствие принесет большую пользу делу». Но так как его непосредственные властители не решаются послать его на свой страх и риск, Рубенс составил великолепный план. Пусть Жербье вызовет его в Голландию от имени Бекингема. Вместе с Карлтоном и аббатом Скалья они найдут способ разрешить трудности между Испанией и Голландией, которые одни только и мешают соглашению.

«Это будет отличный ход», — замечает Рубенс. Препятствия могут возникнуть только со стороны Соединенных Провинций — он берется их уладить. «У меня есть там весьма влиятельные друзья и старые корреспонденты, которые не преминут исполнить свой долг». Написав это письмо, Рубенс вдруг почувствовал тревогу. В постскриптуме он добавил: «Прошу Вас сжечь это письмо тотчас по прочтении, так как оно, хотя и не содержит ничего предосудительного, может погубить меня в глазах моих повелителей или, во всяком случае, может подорвать их доверие ко мне и лишить меня возможности быть полезным в будущем» [191] Эта и вышеприведенные цитаты из письма к Жербье, написано в Антверпене 19 мая 1627 г. .

Мадрид отмалчивается вовсе не случайно. В марте граф герцог Оливарес и французский посол, граф Рошпо, подписали договор о союзе, цель которого ни много ни мало — раздел побежденной Великобритании! Людовик XIII и Филипп IV ратифицировали этот договор. Поэтому теперь Испании довольно трудно принять английские предложения. Однако было бы нерасчетливо их отвергнуть.

Наконец Филипп IV решается дать ответ. Пусть инфанта продолжает переговоры. Ей дают полномочия даже заключить мир, но специально рекомендуют этого не делать! К тому же король недоволен ролью, отведенной Рубенсу: могущественную Испанию представляет какой-то художник. «Нетрудно вообразить, какой урон это нанесет славе монархии, ибо ее репутация не может не пострадать, если человек столь ничтожного звания оказывается ее полномочным представителем, к которому должны обращаться послы со столь важными предложениями». Инфанта возражает королю, что Жербье — тоже художник и что пославший его Бекингем снабдил его собственноручным письмом, адресованным антверпенскому художнику. С этим нельзя не считаться…

В июне Жербье, а также лорд Дедли Карлтон выезжают в Гаагу. Карлтон возвращается в Голландию в качестве чрезвычайного посла после двухлетнего отсутствия, которое он использовал с большой выгодой для себя — как материальной, так и моральной. Под предлогом, что ему нужно уладить сделку по продаже картин и других предметов искусства, Рубенс получает заграничный паспорт. Он отправляется в Бреду и, действуя в согласии с полученными им инструкциями, предлагает Жербье встретиться неподалеку от Бреды в нейтральном месте — в городе Зевенбергене. Удивленный Жербье начинает подозревать какой-то подвох и предлагает в свою очередь встретиться на выбор в Делфте, Роттердаме, Амстердаме или Утрехте. Рубенс, подчиняясь очередным приказаниям, продолжает настаивать на Зевенбергене. Жербье категорически отказывается. Ситуация становится трагикомичной.

В конце концов Брюссель соглашается, чтобы Рубенс выехал в Делфт! Его пребывание в Голландии не проходит незамеченным. Дипломаты взволнованы. Какая цель кроется за этим визитом? В течение недели Рубенс и Жербье отводят душу в разговорах о заключении мира, о котором оба мечтают. Но их беседа не имеет никакого практического значения. Рубенс на редкость безвластный посол: у него нет при себе никаких письменных полномочий, он не может брать на себя никаких обязательств. Впрочем, инфанта и Спинола тоже не имеют права вести переговоры. Чтобы узнать волю испанского монарха, надо дожидаться прибытия дона Диего Мессиа [192] Дон Диего Мессиа, маркиз Леганьес — зять Спинолы, двоюродный брат Оливареса. С 1627 г. испанский посланник в Брюсселе. , а этот представитель Испании не торопится с приездом.

Прошел уже месяц с отъезда Рубенса, а Жербье все еще ждет. К концу августа, потеряв терпение, он объявляет, что возвращается в Англию. Но дон Диего Мессиа как раз выехал из Парижа и направился в Брюссель. Рубенс спешит уведомить об этом своего коллегу. Жербье решает подождать — ведь если он вернется ни с чем, он станет всеобщим посмешищем. Однако он требует письма, в котором инфанта свидетельствовала бы, что она всерьез относится к переговорам. Но, отнюдь не считаясь с намерениями двух договаривающихся сторон, дон Диего Мессиа привозит невероятный план, разработанный до мельчайших подробностей: соединенный флот Франции, Испании и Голландии должен высадить войска в Англии, взять Лондон, а потом и всю Британию, и командовать этой экспедицией будет не кто иной, как сам Спинола!

Для Рубенса это крушение всех его надежд. Он считает, что «главные пружины этого союза — избыток католического рвения и ненависть к общему врагу». Досада его велика, хотя он и пытается ее скрыть: «В этом вопросе, как и во всех прочих делах, надо полагаться на будущее и хранить спокойствие». Повинуясь приказанию, он вынужден написать Жербье двоедушное письмо. С одной стороны, он сообщает, что дон Диего Мессиа «осведомил правительство Нидерландов о союзе королей Испании и Франции для защиты их королевств». С другой стороны, он утверждает, что «Ее высочество инфанта осталась при прежнем мнении», ибо «более всего на свете она желает спокойствия своему племяннику королю и прочного мира ради всеобщего блага». Спинола также «будет содействовать этому всеми силами и сделает все, что может, для успеха столь благородного дела» [193] Из письма к Жербье, написано в Антверпене 18 сентября 1627 г. .