Роман Арбитман - Серийные любимцы.105 современных сериалов, на которые не жаль потратить время

И все-таки сериал отличается от романа – не в лучшую сторону. Сценарист первого сезона Брайан К. Вон использовал лишь основной сюжетный посыл романа (купол) и часть основных персонажей: у некоторых остались в неприкосновенности имена и внешность, но внутренний мир претерпел метаморфозы. Зрителя, который все же рискнул прочесть книгу заранее, не покидает ощущение, что прежде связок с романом было больше и сценарий трансформировался по ходу съемок – примерно так грамотный портной подгоняет костюм прямо на клиенте. Лишь этим можно, например, объяснить превращения сына Большого Джима, Ренни-младшего (Александер Кох). И в книге, и в первых эпизодах сериала Ренни-младший выглядит психопатом, агрессивным и опасным. Однако в романе рисунок роли неизменен вплоть до финала, а в сериале образ то и дело меняется. К середине первого телесезона молодой человек теряет черты злодея: вместо упертости маньяка появляется романтическая одержимость влюбленного, во втором сезоне нет и одержимости – персонаж становится положительным, почти образцовым. В третьем сезоне все снова меняется: попав в зависимость от инопланетного разума, Ренни-младший снова превращается в отпетого негодяя.

Кстати, и образ Ренни-старшего постоянно трансформируется. В беллетристике Стивена Кинга добро и зло обычно разведены по полюсам. Сериальный сценарист Брайан К. Вон младше Кинга на три десятка лет, и ему интересно встраивать образ Большого Джима в ряд нынешних «амбивалентных» телеперсонажей. Кажется, что актер Дин Норрис, незадолго до того изобразивший «положительного» борца с наркомафией в сериале «Во все тяжкие», не стремится выбраться из шкуры копа Хэнка Шредера, а сценарист сознательно потакает ему, нагружая кинговского Негодяя Негодяича рефлексией и чуть ли не рудиментами благородства. Затем, когда сюжет начинает тормозить и протагонисту Дейлу Барбаре в Честерс-Миллзе не хватает антагониста, сценаристы вновь «включают» мерзавца – и Большой Джим начинает опять совершать злодейства, причем чаще всего немотивированные. В третьем сезоне – новая метаморфоза: поскольку Ренни-старший оказывается одним из немногих, кого не зацепило инопланетное влияние, персонаж Дина Норриса, оставаясь негодяем, превращается в «нашего сукина сына».

Сам Кинг, увы, тоже поспособствовал этим метаморфозам. Поначалу по-детски увлеченный этим сериалом (он даже снялся в коротеньком камэо), писатель даже объявил, что он-де доволен экранизаторами и все переделки фабулы осуществлены с его личного благословения. Тем не менее во втором сезоне он присоединился к сценарной группе.

Разумеется, автору скучно входить дважды в одну сюжетную реку, поэтому Кинг стал переделывать собственное творение – отчего ощущение импровизации усилилось. Герои все больше стали терять индивидуальные черты и походить на марионеток, управляемых уже не столько инопланетным разумом (в третьем сезоне), сколько прихотью сценарной группы (21 человек, считая Кинга).

Между романом и сериалом есть еще одно и, пожалуй, наиболее принципиальное несовпадение. Дело в том, что Кинг-прозаик почти до самого финала держит главную интригу – инопланетную природу купола, а сценаристы (включая того же Кинга) раскрывают карты почти сразу. И понятно почему. Если в романе повествуется о том, каким образом поведут себя самые обычные американцы в необычайных обстоятельствах, то в сериале каждая новая серия добавляет к причудам купола еще больше фантастических нюансов. Во втором сезоне Кинг, похоже, не прочь даже позаимствовать пару сюжетных поворотов из своего же параллельного телепроекта – сериала «Хэйвен» (материализация гостьи из прошлого). В третьем появляется еще один штамп: рождение ребенка, который уже не столько человек, сколько посланец враждебного разума…

Конечно, чудо-купол – сам по себе затейливый гаджет, который в любой момент может выдать сюрприз и подтолкнуть фабулу в каком угодно направлении. Любая новация, любая катастрофа (равно как и избавление от катастрофы) – все почти мгновенно. Поскольку купол человеческой логике неподвластен, авторам легко: не надо всякий раз ломать голову над мотивировками метаморфоз. Однако эта легкость таит и опасность немалую: постоянный фактор «бога из машины» оттесняет людей на роль статистов и снижает интерес к чисто человеческим конфликтам. Во втором и третьем сезонах жестяной привкус компьютерного квеста становится все сильнее. В мире, где нет ограничений для воображения и потому возможно всё (нуль-транспортировка, перемещения во времени, предвидения будущего, воскрешение мертвых, создание квазиреальности и пр.), нет места и для сильных эмоций. Психологию вытесняет машинерия. Когда купол играет с людьми, а сценаристы играют с куполом, опасность заиграться резко возрастает, а рейтинг падает. Хотя авторы в конце третьего сезона приберегли некий сюрприз на случай продолжения сериала, он не пригодился: канал CBS объявил, что сериал закрывается – ввиду падения интереса зрителей.

Жанр:криминальная ретродрама с элементами байопика.

Кто придумал:Теренс Уинтер.

Кто участвует:Стив Бушеми («Бешеные псы», «Фарго», «Отчаянный»), Ши Уигхэм («Афера по-американски», «Волк с Уолл-стрит»), Келли Макдональд («На игле», «Старикам тут не место»), Майкл Шэннон («День Сурка», «Пёрл-Харбор», «Дорога перемен»), Гретхен Мол («Донни Браско», «Сладкий и гадкий», «Тринадцатый этаж»), Майкл Питт («Мечтатели», «Забавные игры»), Винсент Пьяцца (сериалы «Спаси меня», «Клан Сопрано»), Стивен Грэм («Банды Нью-Йорка», «Пираты Карибского моря: На странных берегах»), Джек Хьюстон («Да здравствует Цезарь!», «Убей своих любимых»).

Продолжительность:5 сезонов.

Мой рейтинг:9 из 10.

В 1920 году была принята восемнадцатая поправка к Конституции США, которая запрещала продажу, производство и транспортировку алкоголя. Если учесть, что окружающий мир продолжал легально выпивать и производить спиртное, а Железный антиалкогольный занавес на границах установить было немыслимо, строгость «акта Волстеда» подтачивалась фрагментарностью его соблюдения.

Да, формально «Антисалунная лига», которая продавила закон через конгресс и сенат, могла торжествовать победу, но победа стала равносильна поражению. По сути, «сухой закон» развратил страну, добавил ей лицемерия. Более чем на десятилетие (с 1920 года по 1933-й, когда двадцать первая поправка отменила восемнадцатую) США были страной двоемыслия. Полиция и ФБР проводили обыски, устраивали засады, кого-то арестовывали, что-то конфисковывали, но это была иллюзия борьбы. Люди, желавшие выпить, все равно получали желаемое: не в рюмках в барах, так в чайных чашках в ресторанах, не кентуккийский виски, так канадский или ирландский, или, скажем, ром с Кубы, или просто самогон…