Елена Грицак - Эльзас и Страсбург

В целом Брант создал картину запутавшейся в противоречиях эпохи. К самым большим недостаткам он относил себялюбие вкупе с корыстолюбием, разделяющее людей и ведущее к гибели общества. Культ «господина Пфенинга» грозил заменить моральные идеалы, но спасение было возможно, для чего дураку нужно было увидеть собственную глупость, а знание о самом себе способно превратить глупца в мудреца. Автор считал, что именно внутренняя культура может исправить человечество.

Судя по успеху поэмы, современники Бранта уже вышли на путь исправления: резкий сарказм лишь изредка вызывал протест и гораздо чаще побуждал к размышлениям.

Бочки с вином в подвалах бывшей больницы – великое искушение, и не только для глупцов

«Корабль дураков» – первая германская книга, получившая массовый международный успех. Достичь такого удалось лишь Гёте с его романтическим «Вертером». Книга многократно переиздавалась на немецком языке, потом была переведена на французский, голландский, английский. Первый (оригинальный) вариант на латыни сделал ее достоянием всей культурной Европы. Являясь лучшим в свое время, это произведение не обошлось без подделок и бездарных продолжений, зато вызвало ряд подражаний, в том числе такое известное, как «Похвала глупости» Эразма Роттердамского. В городских летописях оно упоминалось не раз, и не однажды хронисты замечали, что книга усиливала характерное для той эпохи ожидание конца света, в данном случае связанное с наступающим 1500 годом. Страхи оказались напрасными, поскольку единственным запомнившимся событием того года стал приезд в Страсбург Себастьяна Бранта, не просто известного, а овеянного славой.

Поэт вернулся в родной город, чтобы остаться в нем навсегда, получил место секретаря в суде и до самой смерти был доверенным лицом городского главы. Говорили, что он оказывал очень сильное влияние на общественную и культурную жизнь города, благо тому способствовало расположение императора Максимилиана I, который сделал его своим советником в германских делах. Крайне религиозный, Брант не упускал случая засвидетельствовать почтение к церкви. Если учитывать набожность и высокое положение поэта, кажутся странными его выпады против французского короля. Впрочем, с южными соседями эльзасцы не ладили никогда.

Еще одним знаменитым юристом из Страсбурга был Жак Стурм – современник создателя «Корабля дураков», теолог, один из глашатаев Реформации. Пользуясь терпением местного епископа, он организовал в городе протестантскую гимназию. Главной целью этого учреждения являлось воспитание нового человека, интеллигентного мещанина, «исповедующего новую веру и верующего в гуманизм». Действуя до середины XVI века, школа Стурма активно привлекала в свой штат лучших молодых ученых со всей Европы и в силу своего высокого уровня едва не преобразовалась в университет. Повышению статуса помешала победа императора Карла V над протестантами. Католическая церковь Страсбурга обрела утраченные было права и потребовала покорности от всех, включая Стурма. Глава школы своим принципам не изменил, впал в немилость и был вынужден завершить преподавание, а с ним и карьеру проповедника.

Один из центральных парков Страсбурга был создан во французские времена и во французском вкусе

Один из главных теоретиков реформы – Мартин Бюсер – родился в Селесте, начав подниматься по служебной лестнице в общине доминиканцев уже в Страсбурге. В 1521 году, мечтая о женитьбе, он добился от папы освобождения от монашеского обета и стал светским священником. Бюсер долго служил пастором в церкви Святого Томаса и по должности выполнял ту же миссию, что и Стурм, а порой и вместе с ним. Духовники-единоверцы участвовали в синодах, устраивали диспуты, словом, активно проповедовали идеи Лютера и в итоге претерпели гонения вместе со всеми протестантами. После победы Карла V отец Мартин был изгнан из Страсбурга, но, получив приглашение из Кембриджа, переселился туда и умер вдали от родины. Вскоре пришедшая к власти католичка Мария Тюдор (Кровавая) объявила мертвого Бюсера еретиком, заставила раскопать могилу, сжечь останки, а пепел выбросить в Темзу. Сменившая ее Елизавета была протестанткой и, желая исправить жестокость сестры, реабилитировала память эльзасского пастора, хотя устраивать новую могилу не посчитала нужным.

Настоящее торжество культуры в Страсбурге наступило с приходом французов в середине XVII века. Каждый уважающий себя бюргер старался посетить Париж, а потом открыть салон, если не литературный, то хотя бы музыкальный. Высший свет города тогда жил по французскому образцу, чему, кроме преклонения перед «королем-солнце», способствовал приток молодежи: толпы юных дворян – отпрысков лучших фамилий Франции, Германии, Англии, Швеции и Швейцарии – заполонили город, заодно захватив скамьи местного университета. Среди них был и скромный мещанин Иоганн Вольфганг Гёте. Он прожил в Эльзасе всего год (1770–1771), но именно здесь, по собственным словам, сделал первые шаги в мире культуры. Усердно занимаясь медициной, 20-летний Гёте видел себя поэтом и, чтобы реализоваться в этой сфере, бывал в литературных салонах чаще, чем в своей комнате в старинном доме на набережной Святого Томаса. Страсбург подарил начинающему писателю встречи, ставшие решающими для дальнейшей карьеры. Он познакомился с поэтом Гердером, раскрывшим ему тайны поэтического ремесла, и испытал страстное влечение к дочери пастора Фредерике Брион, отношения с которой стали темой вдохновенных стихов о любви.

Наряду с поэтическим и другими нерациональными видами искусства, в Эльзасе бурно развивались общественно-полезные его типы, например керамика, в которой местные мастера достигли больших высот. В свое время вся Европа пользовалась посудой «Hannong», выпущенной на фаянсовом заводе в Страсбурге. Компания всегда принадлежала одной семье и по традиции называлась по имени создателя Шарля Франсуа Аннонга. Безвестный француз прибыл в Страсбург, имея небольшой капитал и большие планы. И то и другое удалось реализовать к 1724 году, когда к семейному заводу «Hannong» был присоединен товарищеский «Haguenau». Обе фабрики быстро набрали обороты, благо выпускаемые на них тарелки, чашки, вазы, суповые миски были удобны в пользовании и мило украшены, отчего пользовались хорошим спросом. Дело отца продолжил Поль-Адам Аннонг, но житейские неурядицы заставили его покинуть Эльзас, и оставшиеся без хозяина заводы пришли в упадок.